Некровные узы

Меня прошибло холодным потом. Не знаю, сколько едет лифт. По ощущениям — целую вечность. Металлические стены давят, будто кости ломают. Мне даже дышать в ее присутствии тяжело.

Она точно моя родная мать? Может, это ошибка какая-нибудь?

Но я собственными глазами видела документы о своем удочерении. С ними я пошла к тете Гале, сестре своей мамы. Она, конечно, не хотела ничего рассказывать и отрицала факт моего удочерения, даже когда я помахала перед ее лицом найденными документами. Я и ругалась с ней, и умоляла, и шантажировала. Но тетя Галя стояла насмерть: ничего не знаю, первый раз слышу, что ты моей сестре не родная дочка. И только страх в глазах выдавал тетю Галю: ей обо всем известно, но по какой-то причине она не хочет рассказывать даже после смерти своей сестры.

Тетя Галя всю жизнь проработала директором в доме малютки нашего города и ушла на пенсию только лет десять назад. Ну как ушла. Ее ушли. В нашем регионе поменялся губернатор, в городе сменился мэр, новые власти начали наводить порядок. В общем, тетю Галю настоятельно попросили уйти на пенсию.

Я была уверена, что мое удочерение связано с тетей Галей и ее домом малютки. Не долго думая, я отправилась туда. Новая директор не знала, что я прихожусь племянницей тете Гале, у нас разные фамилии. За приличную сумму в конверте она согласилась мне помочь, а именно отыскала копию отказной моей биологической матери, написанную на имя главврача роддома.

Так я узнала, что мою родную мать зовут Олевская Алла Васильевна.

Я не знаю, зачем я принялась искать свою биологическую мать. Просто известие об удочерении потрясло меня до глубины души. Несколько недель я ходила как пришибленная. Мои папа и мама — это не мои папа и мама. Потом мне стало казаться, что я это не я. Что я прожила чужую жизнь. Что я украла у кого-то жизнь, которая мне не предназначалась. Короче, у меня началась настоящая паранойя. Тогда я решила отыскать свою биологическую мать, надеясь, что после этого мне полегчает.

Найти ее оказалось не так-то просто. По поиску «Олевская Алла Васильевна» интернет ничего не выдавал. По ФИО, дате рождения и названию нашего города — тоже. Это было странно. Фамилия Олевская — очень редкая. Я такую никогда не встречала ни в нашем городе, ни в Москве.

Кстати, в отказной говорилось, что моя биологическая мать москвичка. По крайней мере место постоянной регистрации у нее было в Москве. Понятия не имею, каким ветром ее занесло в наш город рожать меня. Я решилась и поехала по адресу. Это оказалась сталинская пятиэтажка с очень приличным подъездом. Дверь на третьем этаже открыла беременная девушка, сказала, что не знает никакой Олевской Аллы Васильевны и захлопнула перед моим лицом дверь. В расстроенных чувствах я пошла вниз, там у почтовых ящиков стояла пожилая женщина. Я замерла возле нее, а потом спросила:

— Вы случайно не знаете Олевскую Аллу Васильевну?

Она посмотрела на меня удивленно, несколько секунд помолчала, будто вспоминая.

— А, Олевские? Жили такие на третьем этаже.

У меня внутри все опустилось.

— А Аллу знаете?

— Это дочка их. Она очень давно продала эту квартиру. А потом эту квартиру еще раз продали. Там после Олевских уже вторая семья живет. А почему вы спрашиваете? — насторожилась.

— Я прихожусь Алле родственницей. Хочу ее найти. Не знаете, как это сделать? — я затаила дыхание.

Женщина с подозрением оглядела меня. Видимо, удовлетворившись моим приличным внешним видом, ответила:

— Не знаю, если честно. Говорили, она замуж очень удачно вышла. За олигарха какого-то. Он то ли самолетами владеет, то ли аэропортом каким-то. Точно не знаю. — Снова меня оглядела, будто решаясь, помогать ли. — А вы спросите у тех, кому она продала квартиру. У меня остался телефон. Я же старшая по подъезду, у меня телефоны всех жильцов есть, сейчас, минутку.

Женщина полезла в сумку за мобильником. Потыкала и сказала:

— Записывайте. Анна Комарова. Она покупала у Олевской квартиру. А два года назад продала ее тем, кто там сейчас живет.

— Спасибо, — я записала номер.

Сердце тарабанило в ушах. Я выскочила на улицу и под действием адреналина набрала номер. Трубку взяла Анна Комарова. Я сразу в лоб спросила, не помнит ли она Олевскую Аллу, у которой покупала квартиру много лет назад. А она ответила, что покупала квартиру не у Олевской Аллы, а у Макаровой Аллы. Я полезла смотреть в интернете про Макарову Аллу Васильевну и обнаружила, что это супруга владельца авиакомпании.

Потом я зашла на сайт авиакомпании. Увидела, что Алла занимает пост вице-президента. В ее короткой биографической справке стояла та же дата рождения, что и в отказной у моей матери. Так у меня не осталось сомнений, что это моя биологическая мать.

Затем я зачем-то тыкнула в раздел «вакансии», увидела, что им требуется маркетолог, а я как раз была несколько месяцев без работы, сбережения заканчивались…

Короче, и вот я здесь.

Дверцы лифта наконец-то распахиваются, и я как ужаленная устремляюсь прочь, словно ехала в одной кабинке не с родной мамой, а с самым страшным монстром на свете.

У меня нет рационального объяснения, для чего я вообще стала искать биологическую мать. Любопытство? Не знаю. Наверное, да. Кстати, паранойя меня отпустила. У меня больше нет ощущения, что я это не я.

Ладно, фиг с этой горе-мамашей. Компания хорошая, работа интересная, с зарплатой вроде не обманули. Все равно же надо где-то работать. Почему бы и не здесь?

Глава 5 Поисковик

Путь от новой работы до метро занимает ровно две песни на плеере. Спустившись в подземку, я выключаю музыку и достаю из сумки бумажную книгу. Да, я очень старомодна. Я читаю бумажные книги. В моей маленькой съемной комнате их уже некуда складывать, но я все равно заказала в интернет-магазин еще несколько зарубежных бестселлеров. Я тешу себя тем, что через полтора года получу ключи от своей новостройки, и там будет достаточно места для бумажных книг.

Перед смертью родители успели сделать мне поистине шикарный подарок: двухкомнатная квартира в Москве. Но нужно подождать, пока ее построят. А пока я снимаю напополам с лучшей подругой двушку возле МКАДа. Мы с Машкой вместе учились в институте и вместе жили в комнате в общежитии. После окончания вуза также вместе сняли квартиру. Маша тоже маркетолог, она работает в компании по производству молочных продуктов. Придумывает стратегии продвижения для йогуртов и творожков.

Когда я захожу в квартиру, меня встречают умопомрачительные запахи, доносящиеся из кухни. Желудок сразу скручивается в тугой узел, напоминая о том, что за целый день в нем побывали только несытный завтрак и один сэндвич.

— Привет, — Маша выходит в прихожую. — Я пожарила картошку с мясом. Будешь?

— Ты еще спрашиваешь? Я весь день не ела.

Подруга проходится по мне оценивающим взглядом.

— Первый рабочий день оказался настолько тяжелым?

— Нет, это скорее моя вина. Слишком увлеклась заданием, что проигнорировала обед.

Я прохожу в ванную и мою руки. Затем иду в свою комнату, чтобы переодеться. Когда захожу в кухню, Маша раскладывает еду по тарелкам.

— Ну как тебе новая работа? Рассказывай.