Немезида

Он много и взволнованно фыркает. Может это из-за простого седла, которое я принесла с собой и упряжи, которую я попросила сделать, пока он выздоравливал. Мы с Нуной были так близки, что у нас не было необходимости в седле и упряжи; она реагировала на давление моих ног на ее шее и словесные команды, которые мы изучили за время, проведенное вместе. Но с Доди мне придется начать с основ обучения — вернее, ему придется привыкнуть к новой наезднице. Основы, я уверена, он знает хорошо, так как упряжь и седло — стандартные военный аксессуары для Змея в армии короля. Но он явно понял, что может сегодня снова полететь. Доди немного меньше Нуны — Змеи-Наблюдатели в целом никогда не становятся такими большими, как Защитники — но он так же красив, как и она, и способен летать.

И я искренне надеюсь, что это так, ведь его глаза и рана от стрелы в брюхе уже хорошо зажили. Это была небольшая рана, но достаточная, чтобы вызвать падение; грубая мозолистая кожа живота защитила от глубокого проникновения стрелы.

Сегодня мы увидим, на что способен Доди, будет ли он реагировать на мои простые команды. Мы с Тариком прошли по Аньяру пешком; если мне удастся поднять Доди в воздух, я смогу увидеть всё это в полете и мне любопытно, будет ли вид таким же захватывающим, как с той пирамиды, несколько ночей назад.

Ах, та ночь. Ночь, закончившая чудесный день. Ночь, уничтожившая мой единственный шанс понять, каким был на вкус король Сокол. Облегчение и сожаление соперничают в этом вопросе за моё внимание, представляя причины почему мне стоило поцеловать Тарика или не стоило.

Но это не важно. Момент потерян, и больше такой возможности не представится. Король практически сам сказал это. Все дни с нашего визита в город он был чрезвычайно вежлив и, конечно, величествен, когда ему приходилось вести суд и на совещаниях с его ближайшими членами Совета. В те немногие моменты, которые появляются между нашими обязанностями, когда мы остаёмся наедине друг с другом, он ни разу не упомянул о той ночи, как и я, хотя, кажется, это стоит между нами, как будто что-то осталось нерешенным во время нашей прогулки в тот день.

Но нет ничего нерешенного. Мы не поцеловались. И в будущем не будем. И именно так и должно быть.

34 . ТАРИК

Тарику хотелось бы думать, что он не знает, почему ноги ведут его к новой конюшне Змея в дальнем конце западного двора, но ему не хочется приобретать привычку лгать самому себе. И поэтому он признает, что причина, по которой он сейчас приближается к конюшне — это длинные светлые волосы, серебристые глаза и безумно чувственные губы.

Но, конечно, он не признается ей в этом, а сошлётся на то, что хочет проверить, каких успехов она добилась в работе со Змеем. В конце концов, это животное может оказаться ценным активом для Теории, если действительно начнётся война, а за последние несколько дней ей удалось подняться на животном в воздух. «Это разумный повод прийти в конюшню», — рассуждает он, открывая дверь. «Разумный предлог, чтобы убедиться, что его новая помощница серьезно относится к своему наказанию и наслаждается им.»

Широкая дверь открывается со скрипом, и при каждом шаге Тарик поднимает небольшие облака пыли. Ему не нужно звать ее по имени, чтобы понять, что ее здесь нет, также как нет и Змея. В конюшне тихо, как в могилах пирамиды. Но он все равно проходит до самого конца, сдерживая разочарование; должно быть они вышли совсем недавно. В песке видны свежие следы, отпечатки человеческих ног и длинный след от хвоста, ведущие к тяжелой двери. Они уже улетели.

Все-таки это хорошо, решает он, закрывая дверь в конюшню. Время, проведенное с барышней Сепорой дает ему передышку от часто давящих обязательств, но, возможно, ему не требуется эта передышка. Возможно, вместо этого, он должен лучше сосредоточится на работе. Может дать Сепоре какую-нибудь другое задание, чтобы она не находилась всё время рядом с ним.

С другой стороны, возможно, стоит еще подумать об этом.

В то время как он двигается в сторону ближайшего входа во дворец, над ним мелькает тень, и с неба доносится женский смех.

— Ваше Величество, — зовет знакомый голос сверху. Он поднимает взгляд и видит Сепору, сидящую верхом на Змее. Она направляет животное, и оно летит по кругу над его головой. — Я не ждала вас, — взволнованно говорит она, в ее голосе слышатся радость. — Оставайтесь на месте. Я спущусь с ним на землю, чтобы вы могли на него взглянуть.

Он скрещивает руки и усмехается — хотя у него сжимается живот при мысли, что она может упасть с такой высоты — в то время как она скользит на большом животном по писку внутреннего двора и, в конец концов, останавливается. Очень захватывающе зрелище наблюдать, как животное приземляется с таким изяществом, таким же как у Патры, когда она шествует по дворцу. Когда пыль опускается, Тарик видит улыбающееся лицо Сепоры. Оно красное от ветра, а волосы растрепались. И, конечно, она умопомрачительна во всех смыслах этого слова.

Осторожно она спрыгивает с шеи Змея, бормоча слова похвалы, как хвалила бы ребенка. После того, как она одарила Змея достаточным вниманием, она поворачивается к Тарику и идет к нему.

— Кажется, вы относитесь к своему наказанию очень серьёзно, — говорит тот. — Какая приятная неожиданность.

Она, затаив дыхание, улыбается ему и пытается привести в порядок растрепанные волосы. Они были уложены локонами и теперь рассыпаются по ее плечам великолепными белыми кудрями. Она собирает их одной рукой и закручивает в узел на затылке.

— Пойдемте со мной, — взволновано просит она. — Позвольте показать вам, что может делать Доди.

— Я и отсюда всё хорошо вижу, Сепора.

— Неужели король Сокол боится высоты? — но ее усмешка шутливая. — Я не подниму вас выше самой большой пирамиды, обещаю. Кажется, на этой высоте вы чувствовали себя удобно, верно?

Она впервые упоминает их совместный вечер на пирамиде. Он гадал, забыла ли она. Что же значит то, что она не забыла? Он переступает с ноги на ногу.

— Меня заставляет нервничать не высота, а то обстоятельство, что я должен доверить свою жизнь серубельскому животному, которое послали шпионить за мной.

Она через плечо смотрит на Змея, который с наслаждением и самозабвенно катается в песке, чтобы почесать всё тело. Сепора бросает взгляд на Тарика, с сомнением подняв бровь.

Он вздыхает.

— Скажем, я буду вас сопровождать. Куда мы полетим?

Он удивлен и более, чем рад, ее смелости, когда она берет его за руку и подводит к Змею.

— Ну, мы пролетим над вашим королевством, Ваше Величество. Разумеется, чтобы вы могли осмотреть его.

— Скажем, я поранюсь. Вы можете себе представить, как Рашиди месяцами будет читать мне нотации?