Немного плохие

– Мужчин надо упрятать в паранджу, если соблазняются. Почему я должна скрывать красоту, если она есть?

– Лицо открыто – достаточно.

– А волосы, фигура? А если я лысая?

– Муж будет жить с лысой.

– Сбежит.

– Если вступил в никах, не сбежит.

Шахиду покорило «муж будет жить с лысой». Интересней и интересней становилось спорить с Тамарой.

– Шарф бабушка заставляет носить? Не мешает? – Спортивная Шахида ценила в одежде в первую очередь комфорт. – От солнца защищаешься?

– Покрытая голова – знак, что покорилась Всевышнему.

– Как ошейник на собаке. Потуже натяни – заскулит, повинуется.

– Побойся. Всевышний припомнит в судный день всё, что ты говорила. – Тамара отвернулась. – Поэтому он не помог тебе с юрфаком.

Шахида считала, причина её провалов – отвернулась фортуну. Она знала, и это было сущей правдой, что не уступает успешно одолевшим конкурс ни по интеллекту, ни по устремлениям. Просто им повезло. В очереди за документами ей впервые сказали, существует иная зависимость, не от судьбы, от Всевышнего. Если попросит Всевышнего, научится его слушаться – Молоденькая не могла соотнести себя и «покориться» или «повиноваться» – удача не оставит впредь, даст всё, в чём она нуждается. Тамара не намекнула, открыто заявила, от Шахиды отвернулся Всевышний. Не глупая же девчонка. Вдруг слова её верны?

– Что собираешься делать? – Как Тамара распорядится жизнью после пролёта с университетом, разбирало Шахиду.

– На курсы арабского пойду.

– Зачем? Английский больше нужен.

– Бабушка считает, Писание следует читать на арабском, самой переводить. Писание не прямо с арабского, с русского перевода учёных наши перевели.

– Думаешь, неправильно перевели?

– Ничего не думаю. Хочу сама читать, чтоб понять.

Вечером за ужином Шахида объявит родителям, что подала документы на заочное отделение финансового института, параллельно пойдёт на курсы арабского языка. Нашла занятие, обрадуются родители. Они сильно переживали, что после повторного провала дочь последует примеру одноклассника-медалиста или заболеет головой. Шахида умолчит, что умная Тамара вдобавок склонит бесхитростную Шахиду посещать домашнюю ячейку некоего имам хазрата.

Этим путём, разочаровавшись в правосудии, в высшем образовании, правдолюбка уйдёт из адвокатской конторы в нелегальную организацию, полагая, что кружок на дому – сугубо просветительский факультатив. Туда её заманит Тамара рассказами, какая она, праведная жизнь. В кружке методом погружения из ропщущей максималистки день за днём будут ваять аскетичную послушницу.

В деле взращивания фолловеров нелюбимых не бывает. Ценен каждый кадр; кто попался в сети, того перевоспитывают.

Как с ходу понять природу организации, которая маскировалась в безобидную кружок по изучению, как жить по Писанию, как приличествует вести себя благонравной девушке. Где проповедовалось о справедливости и равенстве, о милосердии и благотворительности. На пальцах доказывалось, что секрет крепкой семьи в умении уступать. Молодёжь учили, стоит метод попробовать, жизнь в доме наладится. Мать с отцом Шахиды спорили на равных, никто никому не уступал, разруливало конфликт время. Дочь догадывалась, родители не могли жить друг без друга, поэтому незаметно-незаметно мирились. Она решила, у неё будет иначе, она не будет перечить мужу, за которого выйдет замуж по порыву души. Будет примерной во всём: в быту, в отношениях, в деле. Ей-то это под силу.

Девушка каждый день допоздна пропадала на учёбе. Родные волновались, но не задавали ей вопрос, почему столь непомерные нагрузки на языковых курсах. Вопросы отпали, когда увидев дочь в хиджабе, мать чуть не упала в обморок. На расспросы родителей, почему хиджаб, дочь раскроит тайну, что давно посещает не только курсы арабского языка, но и собрания единомышленников. Хиджаб снимать не собирается, это непозволительная измена, отныне советоваться будет с домлой, не с ними, погрязшими в грехах.

Дома она теперь жила по собственным законам, когда мать не указ, указ хазрат. Он порекомендовал выйти замуж за члена кружка. Пожалела ли, пожелала ли соратника – причины не важны, важен факт: забрала из дома два платья, ушла к мужу, изредка забегая в квартиру повидаться. Белое платье, фату, обручальное кольцо, застолье, песни-пляски, – ерунду на постном масле велено было забыть. Забыла. Заодно «забыла», что не первая жена назначенному мужу, первая меркантильная женщина, не разделяет высоких целей. Он – мужчина. Лидер. Избранный. Накануне роковых событий вместо саке она его ублажит. Или он её.

Комол заприметит Шахиду сразу, как только она появится в их сообществе. Что за красавица, спросит он парня рядом. Какая, поинтересуется тот. Вон, со щёчками, глазки, вишь, горят. Спросит громко, чтобы новенькая обратила на него внимание. Комол вибрировал страстью, долетавшей до Шахиды. Она услышит щедрый комплимент в свой адрес; ощутит его страсть кожей, глазами, нутром. Впервые почувствует интерес взрослого мужчины, занятого таинственным делом, к своей скромной персоне. Она не воспринимала сверстников, как возможных спутников по жизни. Ей понравится, что нравится не юноше, экшн мэну, откликнется на его призыв – раскраснеется в ответ.

Процесс сближения пройдёт молниеносно. Спустя три месяца Шахида согласится стать женой Комола, когда предложение от его имени озвучит лидер кружка. Юной жене доходчиво объяснят, муж и жена едины, пока не зачали ребёнка, надо отважиться на жертвоприношение ради общего блага. После деяния, кураторы обещали, справедливости прибудет в мире.

Прибыло жертв. Молоденькой гарантировали, они будут воевать с блокпостами, армией, милицией, мирные жители не пострадают. Они, что, лелеяли надежду, так и произойдёт? Или махнули рукой на вероятность случайных (читай: невинных) жертв? Этим вопросом Лера будет мучиться бесконечно.

– Сделаешь, что говорят, сразу в рай попадёшь. Там никто и ничто не разлучит нас, – уговаривал муж. – Что молчишь? – Злился. – Не веришь?

– Верю, – с грустью окликалась жена. Роптать её отучили. – Нельзя позже на дорогу в рай вступить? Мы ещё не пожили в этом мире, как следует.

– Ты что?! Им сейчас здесь хорошо, потом вечно будет плохо. Ты тоже этого хочешь? Учи: «Воистину, мой намаз и мое жертвоприношение (или поклонение), моя жизнь и моя смерть посвящены Аллаху, Господу миров» (Коран. Сура 6. Скот. 162 аят ).

Что такое дочь для женщины? Жон рохати. Покой души в старости и в немощи отняли у матери. Милую строптивую девчонку заковали в оковы смирения так скоропалительно, что матери осталось только за сердце хвататься. Платок на голове дочери означал: прежней жизни не будет. К чему приведёт новая жизнь неизвестно. Это пугало мать. Между ними разверзлась пропасть непонимания. Самые близкие и родные встали по разные стороны пропасти. На одной льдине раскола ходящая энциклопедия морали с восковым лицом: работать рядом с мужчинами нельзя, взбивать в начес волосы нельзя, смотреть телевизор нельзя, устраивать пирушки и веселиться нельзя. На противоположной стороне отнюдь не пуританка, всего лишь добросовестная блюстительница привычных устоев: государство это мы; государство позаботится; государство – наша гордость. Мать учили гордиться, она гордилась худжумом (букв.: наступление, атака; движение за равноправие женщин в советском Туркестане).

В 30-е годы беспокойного двадцатого столетия при скоплении народа мусульманки сбрасывали паранджу в костёр. Одно из самых известных площадок проведения этой акции находится недалеко от рынка, у входа в который через восемьдесят лет подорвётся Молоденькая. Облачившись в хиджаб, на изломе веков, правнучки совершили перевертыш худжума: подвергли массированной дискредитации достижения советской секурилизации. Назовут сей феномен неотрадиционализмом.

Любопытство к укутанным женщинам утихнет, когда их количество достигнет критически большой массы. Публика привыкнет к их виду, пока не взбаламутит общественное мнение мадмуазель Луиза, которой, кстати, как Молоденькой на момент самоподрыва, на момент её смелого выпада против официоза было девятнадцать лет. Луиза выдержит экзамены в Исламскую академию. Вцепившаяся в право носить платок, девушка подаст в суд на Академию, настоятельно рекомендовавшей студенткам, в том числе Луизе, опростоволоситься на время занятий. Суд она проиграет. Луизу исключат из Академии за несоблюдение административных норм. Отчаянную поборницу условностей, в перечень пяти основополагающих столпов Писания хиджаб не входит, не замедлят поддержать зарубежные менторы, выделив грант на учебу заграницей. Подождём. Наверняка, она заявит о себе.