Ненаглядная жена его светлости

Сначала руки вылепили из воска – Соня даже глаза протёрла, когда появилась надпись «пчелиный воск» – фигурку. Затем, слой за слоем, по мере высыхания на фигурку наносилась жидкая глина. Когда болванка высохла, руки выдернули предварительно вставленную в неё палочку и сунули болванку в печь. Глина нагрелась, воск расплавился, вытек через отверстие, и форма для отливки была готова.

Так просто и в то же время сложно. Во всяком случае, сама она без подсказки ни за что не догадалась бы!

Некоторое время герцогиня тасовала рисунки, потом убрала бумагу в бюро и задумалась.

Итак, её собственная магия или это сынок шалит, но обретённое умение оказалось необыкновенно полезным.

Жаль, что этот дар не проявился раньше, когда она пыталась изобразить водяное колесо... Оно ни разу не вышло у неё идеально круглым... Про качество самого рисунка и вспоминать стыдно – казалось, что это намалевал, балуясь, пятилетний ребёнок.

А теперь другое дело!

Ей не придётся мучительно подбирать термины и на словах объяснять мастерам и рабочим нюансы печи и литья. Особенно, учитывая то, что она сама во всём этом почти не разбирается. Теперь достаточно просто продемонстрировать им готовую модель, где можно рассмотреть все детали.

И Софья решила поделиться новостями с помощниками.

Срочно вызванные к миледи Верис с Никешей пришли в восторг, густо замешанный на благоговении.

Как же – сама миледи показывает такие вещи, которые недоступны для ума обычной женщины!

– Миледи, какой же ценный у вас дар! Мы теперь развернёмся! – довольно гудел кузнец. – А вы можете нарисовать и другие украшения? Я отметил, что на серьгах два вида замков – никогда такие не видел. Впрочем, я же не ювелир...

Вечером, уже лёжа в постели, Соня подвела итоги: всё-таки дар у неё есть. Вернее, дар к рисованию был у предшественницы, а у попаданки – страсть к чтению. Память тела каким-то образом сочеталась с памятью, сохранившейся в душе Софьи. Ко всему этому добавилась магия – малыша или её собственная, этого женщина определить не могла. И получается, что она, впадая в некий транс, может переносить на бумагу изображения разных предметов. Причём как тех, с которыми при прошлой жизни была хорошо знакома, так и тех, которые просто когда-то попались ей на глаза.

И ко всему прочему, плоские рисунки легко превращались в трёхмерное изображение, позволяя внимательно рассмотреть все подробности.

Уже засыпая, Софья положила руку на несколько увеличившийся живот и улыбнулась.

«Спасибо, сынок!»

Глава 41

С новым умением герцогини дела ускорились настолько, что уже через три седмицы рудник выдал первую партию руды. Ещё не в промышленном масштабе, пробную. Но лиха беда начало!

А у скал, неподалёку от реки, Никеша с помощью подручных завершал возведение двух плавильных печей. И под наблюдением Вериса тут же заканчивалось сооружение кузницы – всё, как положено: горн, то есть очаг, наковальня, чаны для закаливания изделий...

Денег, конечно, ушло немало, ведь всё оборудование пришлось закупать аж в Гладове. Но Соня ещё из прошлой жизни усвоила, что невозможно получить прибыль, ничего не вложив, поэтому на неизбежные расходы смотрела как на долговременные инвестиции.

У них всё получится, она теперь в этом не сомневалась: слишком яркой оказалась реакция её подопечных на украшения, а от пробной партии бронзы и латуни в восторг пришёл не только Верис.

– Миледи, он совсем как золотой, – ахала Рива, рассматривая простенький латунный браслет. – А серьги такие можно выковать?

– Отлить проще, – любуясь женой, ответил Верис. – Сплав чудесный, миледи. И откуда только вы всё знаете?!

– Что ты спрашиваешь? – толкнула супруга Рива. – У её светлости есть дар!

– Да, конечно, – стушевался кузнец и проглотил вертевшийся на языке вопрос: где же был тот дар, когда они мучились с устройством канализации?

Нет, идея с водопроводом полностью заслугами леди. Но насколько им было бы проще, если бы герцогиня не показывала на пальцах, пытаясь объяснить, что задумала, а представила вот такие вот рисунки.

– Миледи, если мы хотим до зимы закончить стройку и запустить производство, нам нужны ещё рабочие, – перевёл он разговор в другое направление. – Ещё человека четыре-пять, как минимум.

– А жильё для них?

– Пока пустует один дом из числа приобретённых у деревенских. И можно выкупить другие, я слышал, что три семьи собираются уезжать. Да и староста смотрит в сторону Гладова. Если сторгуемся, то Медные Родники полностью отойдут к руднику.

– Раз нужно – набирайте людей, – разрешила Софья. – И с домами решай.

– Тогда сегодня-завтра я займусь деревенскими, а под конец седмицы мы с Ривой съездим в Гладов. Отпустите с нами Тьяну и Нею?

Наступил сентябрь, дни стали короче, ночи холоднее. Судя по рассказам местных жителей, зимы здесь не отличались продолжительными морозами, но и совсем уж мягкими их назвать было нельзя.

Постоянно находиться в пределах усадьбы было трудно, поэтому Соня потихоньку начала выходить за границы. Сначала только до деревушки, позже она добиралась и до рудника. А уж на площадку, где возводили кузню и плавильные печи, миледи наведывалась ежедневно.

Связанные магической клятвой мужчины – Верис, Римус и Никеша–за пределами Двух тополей обращались к ней как к лире. Рабочие и немногие из оставшихся в деревне местных жителей считали её управляющей усадьбы, которую прислала вдовая герцогиня. И постепенно Софья совсем успокоилась и расслабилась.

– Миледи! – Лира стояла в дверях комнаты, пританцовывая от нетерпения, уже довольно большой живот женщины задорно выпирал вперёд, топорща юбки, – лир Верис велел передать, что начинает отливку. Пойдёте смотреть?

– Да, конечно! – Соня отложила бумагу и стило. – Принести мне душегрею и серый платок.

День выдался пасмурный, в платье прохладно, а для шубы рановато. Душегрея – что-то вроде стёганого халата без рукавов, отороченного по краям и вороту мехом, самое то! И лёгкая, и тёплая, но не жаркая. И животик прикроет.

Правда, в её мире так называлась одежда другого фасона. Но уточнять или поправлять служанку Соня не стала. Какая разница, ведь она не дома! А здесь этот «халат» зовут душегреей, пусть так и остаётся.

Молодая женщина с нежностью погладила живот, думая, что скоро она не сможет покидать усадьбу. Через месяц беременность уже никакая одежда не скроет!

Малыш немедленно отозвался энергичными движениями, и будущая мама улыбнулась – так вот откуда пошла фраза «бабочки в животе»! Судя по ощущениям, её «мотылёк» уже размером с хорошее яблоко!