Ненавижу, слышишь? И люблю...

– Откуда ты о нем знаешь? – Приблизив лицо ко мне, спросил Мастер.

Меч по-прежнему пускал кровь, но дальше кожи не резал.

– Птичка напела, - снова засмеялась я, вспоминая божественную болтовню.

Многое я поняла давно. Что-то из разговоров с богом, до чего-то дошла своим умом, но это все сейчас было неважно.

Я хотела, чтобы все прекратилось. Из нас двоих выживет только один. И как бы я не любила жизнь, уйти нужно было мне. Я это точно знала.

– Раз ты настаиваешь, - кивнул он, поднялся и занес меч.

Солнечный блин отразился от катана. Снова подул ветер и на этот раз воздух не пах кровью и потом. Он пах зеленью листвы и душистыми травами.

Я зажмурилась на миг, а потом передумала и впилась взглядом в глаза Мастера.

Золотые, хищные, они были родными даже в это мгновение. Провести бы рукой по волосам, пропустить пряди сквозь пальцы, а потом поцеловать. На прощание.

Алекс отвел руку дальше, размахиваясь, а я лежала под ним как покорная овечка, хоть и могла бы сделать отчаянный рывок. Вот только зачем? Пусть это все прекратится.

Моя недолгая, нелепая жизнь была под завязку наполнена враньем, пустыми буднями и душевными страданиями. Что хорошего я видела – ничего. Даже самое светлое чувство, на которое только способны люди, не принесло ничего кроме боли. Не было смысла затягивать фарс под названием «жизнь-маленькой-блондинки».

Ну давай же. Сейчас!

Перед тем, как окончательно закрыть глаза, я увидела, что его рука дрогнула. Взгляд на миг стал безумным, а потом он закричал:

– Черт!

И отбросил меч в сторону.

Навис надо мной, оперевшись на руки с двух сторон от головы.

Лицо его оказалось совсем рядом. Глаза в глаза.

– Как же я ненавижу тебя, - сказал он - И люблю.

– Знаю, - ответила я и наконец-то его поцеловала.

– Так себе развязка, - сказал младший бог, а я подумала, что он зачастил.

Я устроилась на берегу моря – возле замка. Дул влажный ветер и костер поначалу горел вяло, но я подлила масла, и огонь с шипением набросился га ветки.

Я куталась в вязаную кофту, пила кофе и в кои-то веки чувствовала себя счастливой.

И вот – снова высокопоставленный гость.

– Что так? – Подняв брови, ответила на его скепсис.

– Быстро и слишком легко, что ли. Мы рассчитывали на куда более грандиозный финал.

– Хотели глянуть на кишки, раскиданные по траве? – Фыркнула я, прекрасно понимая, о чем он говорит.

– Мы хотели одного победителя. А теперь шоу снова затянется.

– Что, так надоели? – Поморщилась, отмахиваясь от страха, что закрался от слов бога.

– Отнюдь, я же говорил, наблюдать за вами – довольно занимательно. Поэтому можешь не дрожать. Я не за тем пришел, чтоб ставить условия. Просто заглянул на костер и теплый кофе. В твоей голове столько забавного, здесь мне уютно.

– И что, вы больше не требуете поединка до последнего вздоха?

– Упаси… то есть, я хотел сказать, глупостей не говори. И так было понятно, что никто из вас не убьет другого.

– Да ну? – Засомневалась я.

– Не придуривайся. Его смогла бы прирезать? Вот и я о том же говорю, - не давая мне высказаться, продолжил бог. Ему хватало моих мыслей. – Вот и Мастер не смог.

– Тогда в чем развязка? Чего вы так ждали? – Запахнув кофту сильнее, спросила я.

– Так вот взял и сказал, - засмеялся бог. – Всему свое время. Пойду я. Жги костры из еловых веток – мне нравится запах смолы.

Я ощутила легкое прикосновение к волосам – вроде невесомого поцелуя, услышала шелест ветра и поняла, что осталась одна. Наедине со своими сомнениями, мыслями и воспоминаниями.

После поединка мы перенеслись в замок.

– Почему ты вернулась? – Спросил Мастер, когда мы сидели в его комнате.

– Ты не поверишь, - ответила я, и все ему рассказала. И о беседе с богами в круге Амира и о приватном разговоре с младшим богом.

Мастер по окончании рассказа тихо рассмеялся.

– Чертовы интриганы, а я-то гадал, почему не могу найти тебя, - покачал головой, продолжая зло посмеиваться.

– Мне было велено помалкивать, но тебе решила рассказать, раз уж это касается нас обоих.

– Значит ты и вправду имеешь силу, о которой говорил пророк, - задумчиво проговорил Алекс.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и вертел в руках чашку с чаем.

– Это что-то меняет? – Глядя себе под ноги, спросила я.

– Ни черта подобного. Я уже давно смирился с осознанием того, что ты – та самая девчонка, что может отрубить мне голову или отобрать все силы, - он поставил кружку на пол и поднялся.

Прошелся по кабинету, а потом запустил руки в волосы.

– Когда ты снова ушла, это было весьма болезненно, - внезапно сказал он.

– Ты выгнал меня, - пожала я плечами. – Придумал небылицу, избил и вышвырнул вон как кота шелудивого.

Мастер отвернулся и замер в ожидании продолжения. Я изучала взглядом ковер, хоть в узоре не было ничего интересного. Мне было страшно поднять взгляд на Алекса и увидеть в его глазах бездонное равнодушие.

Я таки подняла голову и встретилась с Алексом глазами. Сейчас в них не было равнодушия и холода, как я боялась. Только какое-то затаенное отчаяние. Словно он сам не знал что делать с моим откровением. Будто боялся слов, что я скажу.

– Я люблю тебя больше жизни и не задумываясь, за тебя умру. Но мы не будем счастливы вместе, Алекс. Ты не откажешь себе в привычных удовольствиях, я не стану этого терпеть и снова все пойдет по кругу – я буду сбегать, а ты – возвращать силой. Поэтому давай разойдемся и попробуем жить друг без друга. – Тяжело дались слова, но я сказала то, о чем на самом деле знала.

Он заговорил спустя минуту. Голос был хриплым, отнюдь не равнодушным.

– Если то, что я сейчас чувствую – любовь, то дела хреновые. Мне хочется запереть тебя навеки и не выпускать. Хочется слышать твой голос, чувствовать прикосновения, и знать, что никто никогда к тебе не притронется. Это больше похоже на одержимость, да, но мне кажется, это именно любовь. Прошу тебя, не уходи. Останься.
– Выговорив это, он вдруг оказался рядом. Взял за руку, помог подняться, а потом обнял. Сердце его билось быстро, гулко. И от его тепла, от сказаных слов вдруг стало так больно, что слезы потекли.

От почувствовал мою горечь. Отстранился, взял в руки мое лицо и спросил:

– Почему?

– Это от невероятности происходящего, - утерев слезы, усмехнулась я.

– Разве мои слова что-то поменяли? Ты и раньше знала, что я люблю тебя.

– Это и правда ничего не меняет. Мы не будем счастливы. Ты это ты. А я – это я. Быть вместе – вечно воевать, - горечь проступала так явно, что закололо в груди.

Глаза Мастера потемнели, зрачки расширились. Он облизнул губы, словно они внезапно пересохли и сказал: