Ненавижу тебя, Розали Прайс

Вновь горячая и пылающая жидкость окатывает мое горло, и я скручиваюсь от боли, когда не могу остановиться и понимаю, что это слишком больно и мучительно. Веркоохен оказывается около меня, подбирая волосы.

– Неприятно, так ведь? – комментирует он, а мне кажется, что я сейчас вывернусь на изнанку. Я отпрянула от унитаза, как только поняла, что во мне больше нечего не осталось. Откидываюсь спиной о стенку, рассматривая Веркоохена, что так же внимательно следит за мной.

Мое тело вздрагивает от всхлипа, а слезы вновь наполнили мое щеки влажными следами.

Веркоохен встает и тянет меня с собой, выходя из туалета. Я же истерически реву, не в силах перестать. Нечего не вижу перед собой, только мелькающего парня, который куда-то меня ведет.

– Перестань, Прайс. Что за припадок? – рычит он, хватая меня за плечи и труся. Я захлебываюсь своими слезами, отталкивая его от себя, но я и раньше не могла этого сделать, не смотря уже на то, что я в таком плохом состоянии. Нильс пытается меня образумить, но мои эмоции выходят из-под контроля, и как бы я не пыталась от них избавиться, все усложнялась с каждой секундой.

Нильс заводит меня в холодное помещение, притулив к стене. Мои руки дрожать, ноги дрожат, руки так же, все мое тело извивается в истерических скитаниях. Слышу всплеск воды, и ощущаю, как его крепкое рука начали расстегивать мое платье.

– Убери от меня свои руки! – вскрикиваю я, когда понимаю, что моя спина обнажена, а он стягивает его, не обращая на меня внимание.

– Перестань, – рычит он, когда я сползаю по стенке, отталкивая и не давая касаться себя. Мой мозг кричит, чтобы я защищалась, но я лишь безвольно извиваюсь, касаясь пола. – Роуз, мне нужно раздеть тебя, – смягчается он в конце, но все так же грубо говорит со мной парень. Он тянет меня на себя, но я скольжу по полу, не давая это сделать, оказываясь в лежачем положении на холодном кафеле. Но как бы я не старалась, Нильс раздирает платье, вызволяя мое тело. Я не теряю попыток вырваться.

– Оставь меня в покое! – кричу я, заглушая даже себя. Нильс поднимает меня на ноги, крепко придерживая за талию, а в следующее мгновения моя кожа соприкасается с ледяной водой. Крики утихают, а дыхание усложняется. Хватаюсь за шею парня, пытаясь выбраться из ванны, но он намеренно удерживает меня под водой, которая обволакивает потоком с головой, а брызгами, которые я создаю, промокает и Нильс.

– Я тебя не трогаю, Роуз. Успокойся, – отвечает он не менее грубо, чем обычно, но все, же более спокойней и не так равнодушно. Я быстро начинаю мерзнуть, а его руки умывают мое лицо. Крепко держась за него, я избавляюсь от нервных движений и непроизвольных криков со слезами. Ледяная вода смывает все до капли, неким образом заставив меня мыслить трезво, но все так, же туманно.

– Х-холодно…– дрожу я, поджимая ноги к себе. Нильс притягивает меня к себе и вытаскивает из ванны, закрыв кран. Огромный синий и мягкий халат укрывает мое тело, а Нильс укутывает меня еще больше. Зубы предательски стучат, а я вздрагиваю от каждого движения.

– Тебе следует поспать, – распоряжается он, а я слабо мотаю головой.

– Мне плохо, – еле слышно говорю я, прикрывая глаза от усталости. Нильс приподнимает меня на руки, а я тут же чувствую, как сон охватывает меня, заставляя томно дышать и глаза постепенно закрываться, чего я совсем не хочу. Слабость, мягкотелость, вялость и усталость заставляют положить голову на напряженную мужскую грудь и нерешительно расслабиться в его руках за совсем короткий срок.

========== Часть 36 “He spoke” ==========

Бессильно перекатываюсь на спину, чувствуя непреодолимую усталость во всем теле. Медленно открываю глаза и понимаю, что нахожусь во мраке комнаты. К моему осознанию не сразу приходит понимания того, что я в комнате Нильса Веркоохена. Более того, я укутана в его одеяле и в его просторной кровати. Мои руки тянутся к вискам, которые пульсирующее отдают мне

дикой болью.

В мгновение я оказываюсь в сидячем положение, томно дыша и, слыша свое колотящееся сердце. Судорожным движениям я вновь касаюсь своего лба, все еще с трудом осознавая происходящие в округе.

Растеряна.

Неуверенна.

Опустошенность не дает собраться с мыслями. Мои холодные руки сползают на щеки, из-за чего я неприятно вздрагиваю.

Трясущейся рукой я касаюсь своей правой щеки. Больно. Я в замешательстве. Мой вчерашний вечер поспешно всплывает перед глазами. Нервно рассматриваю комнату, в которой царит тишина и покой.

Я одна.

Опускаю голову, замечая на себе белоснежную футболку, запах которой отбивает легким одеколоном. Его одеколоном. Мои губы дрожат с каждым беспокойным выдохом. Ощущаю под ней и свое влажное белье. Постепенно я участвую в своей вчерашней жизни, из-за которой прикрываю глаза. Нильс Веркоохен меня ударил, напоил и показал, что бывает за непослушание.

Шок овладевает каждой клеткой моего тела, оттого грудь тяжело поднимается. Мой взгляд застывает на тумбочке, на поверхности которой находится стакан воды и пара таблеток поверх белого листа бумаги. Вижу чернила. Записка. Переборов себя, я тянусь к стакану и таблеткам, которые сразу же глотаю и запиваю. Голова не перестает отбивать бешеные ритмы, а сухость во рту заставляет меня отвращено думать о бутылке коньяка.

Лист бумаги оказывается у меня в руках. Буквы, что написаны предельно аккуратно и разборчиво плывут перед глазами. Приходится прищуриваться и начать читать.

«…Не вздумай со мной разговаривать. Я не в восторге от вчерашнего дня, как и ты сама. Займись делом и не попадайся мне на глаза. Розали, не испытывай меня на сдержанность…»

В голове отображается его безумно строгий и грубый тон, из-за чего я сразу же виновато прикрываю глаза. Как же стыдно.

Не спеша, я подлажу к краю кровати, спуская ноги на холодный пол, ощутив на себе массу мурашек. Кладу лист на прежнее место, как и стакан с водой. Нужно уходить. Он может вернуться в любую минуту.

Встав на свои ноги, я старательно выбираюсь из комнаты, ступая предельно тихо и аккуратно. Открывая двери, я слышу скрип, от чего морщусь, не выдерживая этого противного звука. Не иду в комнату, сразу же захожу в ванную, понимая, что нужно освежиться и приобрести силы.

Как только я поворачиваю голову к зеркалу, я испускаю пораженный тихий стон. В отражении была совсем иная девушка, вовсе не схожа со мной. Опухлые щеки, на одной из них виднеется пятно еле-еле заметным синеватым оттенком. Глаза красные, потекшая тушь размыта по лицу из-за множественных слез. Губы с отливом красного оттенка, а глаза блестят не знамо от чего. Мои прекрасные локоны волос превратились в какое-то месиво, словно я побывала на войне. Снимаю футболку, складывая ее на край тумбочки. Нахожу небольшие синяки на бедрах. А это откуда? Попутно мои глаза становятся еще шире, когда и на запястьях рук оказываются небольшие, но приметные следы.

Лишний раз проговариваю про себя, что вина всему я и только. Нильс применил силу против моей агрессии и истерики. Он прав. Всегда прав.

Стаскиваю свое промокшее белье, чувствуя себя крайне некомфортно. Мысленно несколько раз благодарю Нильса за то, что позволил мне остаться в нем, а не воспользоваться, как это делают остальные парни.

Горячая вода сразу же заставляет меня распахнуть рот от удовольствия и наслаждения. Придерживаюсь стенки, прислоняясь к ней лбом. Глаза сами закрываются, позволяя полностью окунуться с головой в этот дурман, после тяжкого последствия алкоголя.