Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек"

— Ну что, идём в кабинет, — я отряхиваю ладони.

— Да. Будем надеяться, дом скоро проснётся.

— А что вообще это даст? Живой дом?

— Много чего. Некоторые вещи сильно упростят проживание здесь. По дому всегда видно, когда в нём кто-то обитает.

Из того, что мне рассказывает Перец чувствуется, что это и правда полезно. Я сперва решила, что-то в духе наших «умных домов», когда можно голосом включить свет, поставить чайник или запустить уборку, но оказалось, что тут плюсов даже больше. Похоже, что дом сможет проводить некоторый ремонт, косметический, я так понимаю. Вот это как песня для моих ушей, потому как у меня сейчас денег даже на еду нет, а на это появится ещё не скоро.

Хоть бы живой был…

Ночь тянется бесконечно. Каждый скрип половиц, каждый шорох ветра в кронах деревьев заставляет меня вздрагивать. В полудрёме постоянно чудятся шаги на первом этаже. И ладно бы бездомные или преступники. Это ведь может оказаться Эридан. Вдруг он уже догадался, что чашка у меня?

Я то и дело просыпаюсь, задыхаясь от кошмаров, но тёплый бок Перца рядом и его мерное мурлыканье словно якорь, удерживающий меня на грани паники.

Утро встречает меня золотистыми лучами солнца, пробивающимися сквозь мутное окно. В их свете ночные страхи кажутся немного преувеличенными. Оставляю кота спать, а сама иду умыться и занять себя бытовухой — может, рутина поможет справиться с тревогой, скребущейся где-то под рёбрами?

К счастью, за ночь ничего страшного не случилось, не прорвало и не развалилось. Думаю, сегодня я займусь уборкой на кухне и в кабинете, но это лучше отложить на вечер.

Оставив Перцу немного сыра на перекус, я жую бутерброд, с тоской вспоминая чай Лерты. Интересно, она уже проснулась? Будет ли великой наглостью заскочить к ней и напроситься выпить ещё горячего? У меня дома-то ничегошеньки нет. Ни крошки припасов…

Даже если и не пригласит, мне всё равно нужно отдать корзинку и, возможно, спросить её совета. Вдруг она знает место, в котором можно подработать. Я бы, конечно, очень хотела поскорее приступить к осмотру печи и попытке заработать своим старым увлечением, но нужно быть рациональной. Может какие-то инструменты я и найду, и даже если мой дом окажется живым, а печь целой, на всё это потребуется время, а покушать мне нужно сегодня и завтра.

Решено. Сперва к соседке, спросить про работу и, если что-то есть, пойти туда и договориться. Потом сюда, проверить и возможно попытаться растопить гончарную печь. К вечеру уборку.

Собираю корзину Лерты, вещи Шона решаю пока оставить у себя. Было бы мыло — постирала бы, но это сейчас роскошь.

Спускаюсь на первый этаж, вернув комод на место, и задерживаю взгляд на витринах. Точно, подарок! Нужно выбрать что-то и подарить ей. Уж посуда вряд ли будет лишней.

Перебираю чашки и пиалы, представляя, как Лерта будет пить из них чай. Пальцы скользят по прохладному фарфору, пока не находят настоящее сокровище — изящный чайник, расписанный нежными цветами сливы. Белоснежный фарфор кажется почти прозрачным на свету, тонкие линии росписи складываются в изысканный узор. Идеальный подарок!

Но стоит мне поднять чайник, как воздух вокруг словно наэлектризовывается. Из ладони вырываются крошечные искры — похожие на падающие звёзды, они кружат в причудливом танце, а затем впитываются в фарфор, словно капли дождя в сухую землю.

— Что за… — я едва не роняю чайник, сердце колотится как безумное. — Перец! Ты это видел? Перец!

Тишина звенит в ушах. Я бегу на второй этаж вместе с чайником, крышечка которого опасно звякает, но в спальне кота, как назло, нет. Охотиться убежал?

Дрожащими руками осматриваю чайник со всех сторон. Вроде ничего не изменилось — та же роспись, те же цветы, такой же тонкий изгиб ручки. Может, у меня уже начались галлюцинации от страха?

Намочив тряпку, тщательно мою его в раковине, вглядываясь в каждый миллиметр поверхности. Ничего необычного — фарфор прохладный и гладкий под пальцами, с лёгким звоном отзывается на прикосновения.

«Может померещилось», — думаю я, с сомнением оглядывая потенциальный подарок. — «В конце концов, это же просто чайник. Он же не станет ядовитым, если заварить в нём чай?»

Перед глазами встаёт образ Лерты — её добрая улыбка, морщинки в уголках глаз, седые пряди в тёмных волосах. А рядом — её сын Шон, талантливый маг… Он вчера трубу мне починил, размахивая руками. Уж он-то сразу заметит, если что-то не так. Мне в любом случае нужно отнести чайник ему.

И всё же, стоя у двери с корзинкой и устроенным в ней подарком, я медлю. Солнечный свет играет на белой бумаге, и мне чудится, что она слегка мерцает.

Или нет? А что, если искры были настоящими? Вдруг я случайно наложила какое-то проклятие?

«Глупости», — одёргиваю себя. — «Я даже не знаю, как это делается. И вообще, чайник выглядит совершенно нормальным».

Сделав глубокий вдох, открываю дверь и выхожу на улицу. По небу неторопливо плывут пушистые облака, похожие на взбитые сливки. Где-то заливаются птицы, ветер доносит запах сырости и прелых листьев. Никаких напоминаний о вчерашнем ливне, прохладно.

«Всё будет хорошо», — убеждаю себя, направляясь к дому Лерты. — «Должно быть хорошо».

Но противный внутренний голос шепчет: «А если нет? Вдруг ты только что создала что-то опасное? Вдруг это может навредить единственному человеку, который помог тебе в этом мире?»

Сжимаю ручку корзины крепче. До дома Лерты всего-то улицу перейти, но почему-то кажется, что этот путь будет самым длинным в моей жизни.

Глава 17

Дверь распахивается прежде, чем я успеваю постучать, будто Лерта и правда караулила меня у окна. Её круглое лицо озаряет приветливая улыбка, в уголках глаз собираются добрые морщинки.

— А я думала, когда ты придёшь! Заходи скорее! — она отступает, пропуская меня в дом.

Перешагиваю порог, и меня окутывает уютный аромат свежей выпечки, корицы и травяного чая. В доме Лерты всегда пахнет чем-то вкусным. Она явно из тех женщин, что не могут усидеть без дела.

— Ну как ты на новом месте? — бросает она через плечо, ловко поднимаясь в основную часть дома и перепрыгивая тапочки, которые, видимо, дожидаются меня. — Шона уже нет — ушёл в лавку, как обычно. Проходи! У меня как раз булки уже готовы!

Ну ладно, раз приглашают, буду думать, что мне дозволено вести себя как дома.

Замечаю на столе недопитую чашку Шона и почему-то чувствую облегчение. После вчерашнего мне немного неловко встречаться с ним. Судя по поведению Лерты и тому, как беспечно она оставила меня без присмотра, он, видимо, то ли не сказал ей о том, что я «неподходящий вариант и ничего у нас не выйдет», либо она проигнорировала слова сына.

— Это вам, — протягиваю корзинку, стараясь унять предательскую дрожь в руках. Бумага чуть шуршит. — Небольшое «спасибо» за вчерашнюю помощь. С одеждой и… со всем остальным.

— Милая, тебе не стоило. Я же по-соседски в первую очередь и… Ох! — она раскрывает корзинку, и её глаза загораются детским восторгом при виде чайника. — Какая прелесть! Нет, ты только посмотри на роспись! Надо срочно его опробовать!

Киваю, пытаясь скрыть беспокойство за улыбкой. В конце концов, лучше убедиться прямо сейчас, что с чайником всё в порядке, что никакого проклятия нет. К малодушию добавляется предательски сжавшийся желудок, ещё немного и исполнит оду голоду. Дома шкафы пусты, а в кошельке гуляет ветер. Булки, которые Лерта как раз выставила на столе, выглядят просто восхитительно.