Непобедимые
Шрифт:
Узнавая эти подробности, я смеялся ото всей души, и даже дал распоряжение скрупулёзно заснять все моменты встречи в порту. Уж так хотелось потом на досуге полюбоваться физиономиями разочарованных Эроски, когда мой товарищ им представит своего честно найденного отца.
Разные мелочи и подготовка некоторых мероприятий заняли у меня ещё парочку часов, а потом со мной связался проснувшийся Полсат Алоис. Упрекать товарища отдыхом в разгар рабочего дня у меня язык не повернулся. Наш мавр и так спал всего лишь два-три часа в сутки. Так что я удивился, когда он сказал:
– Перед сном удалось прогуляться по парку вместе с Анжелой Гарибальди. Ну, ты помнишь? Она, одурманенная,
– Страшно милая? Это как? Колыбельную про ужасных троллей пела тебе в постели и при этом делала ласковый массаж?
– Ну ты и пошляк, Танти! – возмутился друг.
М-да, судя по всему, в скором времени вчерашняя марионетка убийц и в самом деле станет согревать «старого и больного негра» в постели.
Несколько напрягало такое неожиданное излечение девушки, но если он её не будет подпускать к секретам империи и посадит обустраивать домашнее гнёздышко, то почему бы и нет? Своим усердием и полной самоотдачей Полсат заслужил женскую ласку и семейное благополучие.
– Ладно, что там новенького произошло, пока тебя страшно миловали и ты отсыпался? – перевёл я разговор в деловое русло.
– Много чего, – мавр прекрасно ориентировался в скопище информационных экранов, которые его окружали. Были там сведения и обо мне. – Вижу, что часть ты уже знаешь… А вот это весьма интересно! Флоппера продолжают допрашивать под домутилом, и выяснилась одна потрясная деталь. Тут ещё и некий резидент работал, которому предатель сплавлял не только информацию, но и получал задания. И связь этого резидента с убийством министра уже доказана. Пусть и косвенно, негативное влияние на ход попыток подкупить министра было и с той стороны!
Я уже догадывался, что о самой важной детали ещё не сказано, и угадал. Мавра не пришлось даже поторапливать нетерпеливым вопросом, он продолжил почти без паузы:
– А резидент у нас кто? И кого сейчас уже арестовывает специальная прокурорская бригада? Ха! Официальный и полномочный представитель Доставки в нашей столице! Вот так-то!
Многоплановое известие. Если с шефами галактического консорциума и так было о чём поговорить, поругаться и как следует на них надавить, то сейчас можно было организовать грандиознейший скандал, который затмит события в Пиклии и подобные им во всех звёздных государствах, вместе взятых. Ну а так как в последнее время мы использовали довольно гибкую политику, то следовало подумать, что нам выгодно больше всего: раздуть скандал и нанести непоправимый удар по Доставке, или попытаться использовать момент в интересах Оилтона?
Я ни секунды не сомневался, что надо начать со второго. А если не получится, тогда валить и рушить со всего плеча. Но до тех пор, пока будет оставаться хоть мизерный шанс решения вопроса мирным путём, я готов угрожать, кричать, уговаривать и даже притворно унижаться. Тут уж ничего не поделаешь, империя превыше всего!
Так что наше предстоящее действие лежало на поверхности. Долго рассусоливать и размышлять на данную тему не следовало. Мы могли потерять время, а вместе с ним и инициативу. Как бы ни было уникально предлагаемое мною решение, как бы оно ни казалось сложным и парадоксальным, чем раньше я его в данной обстановке выскажу, тем больше шансов мы будем иметь для положительного результата.
На подготовку и составление костяка предстоящего разговора у нас ушло всего лишь полчаса. Алоис собрал все, что надо и что только может понадобиться гипотетически, у себя под рукой, и был готов скинуть информацию мне, ну и Булька собрался по максимуму. Тоже понимал, насколько важные предстоят переговоры и поддерживал
меня по всем пунктам. Мало того, мы успели связаться с нашим человеком, которого я решил выдвинуть на предполагаемую вершину власти. Наш человек оказался на месте и в течение первой минуты уже понял, что от него требуется:– О том, что можно оказаться рядом с такими большими дядьками и потеснить их, я и мечтать не мог. Но если это получится, я их построю в нужные шеренги!
– Но не стоит забывать, что в первую очередь должны всегда и везде соблюдаться интересы Оилтонской империи.
– Танти! За кого ты меня принимаешь? – обиделся мой собеседник. – Кажется, я никогда не давал повод сомневаться в верноподданнических чувствах к родному Оилтону?
– Никогда. Я и в тебя верю.
– Так что смело выдвигай меня куда угодно, я справлюсь, – заверил он и рассмеялся: – Понятное дело, что с хорошим прикрытием: жить мне и моей семье ещё хочется, а к их Батальону у меня мало доверия.
Это означало, что придётся отдавать для охраны не меньше четверти Дивизиона. Вроде решаемый вопрос… если командир элитного подразделения Минри Хайнек меня не удавит потом за такое действо.
Естественно, что были и сомнения. Самое главное – согласование данного шага с императрицей. Но интуиция мне подсказывала, что на такой наглый и беспримерный шаг Патрисия не решится. Уж слишком она реально смотрит на внешнюю политику, и слишком она привыкла доверять решение глобальных вопросов профессиональным дипломатам. А те, при всей их нечистоплотности, неразборчивости в средствах, всё равно бы до такого не додумались.
Да и вообще если разобраться, то все мои инициативы исходили как бы от независимого образования, которое я когда-то пышно, пусть и скоропалительно окрестил «Союзом Справедливости». Именно под таким названием я фигурировал в секретных файлах Доставки, и так называлась та колючка, которая вызывала зубовный скрежет у Дирижёров последние полгода. А значит, только я, а вернее, и вся моя команда имели право выдвигать требования от нашего образования, и даже не согласовывать его с нашей императрицей. Ибо моральных терзаний тут быть не должно: мы ведь служим не лично Патрисии Ремминг, а Оилтонской империи.
Так что советоваться больше не с кем. А если жена когда и узнает о данном деле, то наверняка меня простит. Может быть… И то если нам всё удастся провернуть на «отлично». Если опростоволосимся и не получим желаемого, прощения мне не будет.
Но мы себя убеждали, что наше дело правое и практически беспроигрышное.
И когда настал час, я изменённым голосом говорил уверенно и с чувством глубокого превосходства. Хотя такой же тон был и у моего собеседника, Дирижёра Барайтиса, который, если укоротить все его звания и должности, занимал пост шефа обороны Доставки. Звонил я на специально созданный для данного общения номер, абонента застал на месте, и ничто постороннее нам не помешало за время всего диалога. Начал я с приветствия, хоть и совсем неприветливо:
– Здравствуйте, господин Барайтис!
– Здравствуйте… э-э-э… не знаю вашего статуса и имени, знаю только, что вы глашатай нигде не зарегистрированного Союза Справедливости. Рад вас слышать!
Мне было по глубокому вакууму, как он меня назовёт, хоть глашатаем, хоть рупором, хоть громкоговорителем. Лишь бы дрожал от моего голоса и готовился к крупным неприятностям. Я и не стал деликатничать и ходить вокруг да около:
– Хотел бы тоже сказать, что очень рад вас слышать, но увы! Обстоятельства, заставившие меня пойти на это общение, весьма прискорбные. А значит, мы вынуждены совершить обещанное возмездие.