Непобедимый эллин

– Да Зевс тебя упаси, как ты мог обо мне такое подумать? – полный праведного гнева возмутился герой.

– Лучше еще раз попасть под колесницу, чем спорить с тобой, – недовольно пробурчал хронист.

– Эй вы! – продолжал возмущаться Копрей. – На чем же я их повезу?

Геракл поглядел на столпившихся у перекрестка фемин.

М-да, проблема.

– На, держи! – Сын Зевса вложил в руку посланца крепкий пастуший хлыст. – Когда-то с его помощью я пас на живописных холмах Киферона овец.

– И что мне с ним делать?

– Погонишь девок в Микены пешком! Не захотят идти, тогда ты их по ляжкам, по ляжкам…

– Какое изуверство! – вспыхнул Копрей и, перейдя на шепот, тихо добавил: – Да они меня живо придушат или растопчут, когда вы уйдете. Глядите, какие они все здоровые, кровь с молоком.

– Да мужик ты, в конце концов, или не мужик? – гневно спросил сын Зевса. – Женщина всегда должна знать свое место! Вот я своей жене Мегере после свадьбы так и сказал: выбирай, мол, хочешь быть женой великого героя или его вдовой?

– И что же она выбрала?

– Дала мне пифосом в ухо! – продолжал нагло врать Геракл.

– Какого сатира? – подпрыгнул на месте Копрей. – К чему ты мне тут завиваешь баки?

– Что завиваю?

– Бакенбарды! Ну, в смысле, чушь несешь. Я не желаю сам вести этих сексуально озабоченных бабенок в Микены.

– А придется. – Могучий герой порылся в золотой колеснице и выдал Софоклюсу новый хитон.

– О боги, ну зачем я во всё это ввязался? – застонал Копрей, разматывая тяжелый бычий хлыст.

Дочери царя Гериона глядели на коротышку весьма враждебно. И в том, что они попытаются при первой же возможности на него напасть, а затем сбежать, не было ни малейших сомнений.

Впрочем, это всё проблемы Копрея, а не Геракла. Пусть сам потом с любвеобильным Эврисфеем объясняется.

– Да, чуть не забыл… предпоследнее задание! – спохватился посланец. – Значит, так… Знаешь, Геракл, за наше короткое, но весьма бурное знакомство я таки проникся к тебе некоторой симпатией.

– Ну спасибо, – изумленно поблагодарил сын Зевса.

– Так вот, – продолжил Копрей, – подлец Эврисфей таки измыслил тебя погубить!

– Ну, в этом никто особо и не сомневался…

– Тем не менее выслушай меня. Не все твои задания санкционированы Олимпом. Некоторые придумывает сам Эврисфей. И вот твой одиннадцатый подвиг, по его коварному замыслу, должен стать для тебя, Геракл, последним.

– Это еще почему?

– Потому что недоношенный придурок желает, чтобы ты спустился в мрачное, полное ужасов царство Аида и принес оттуда снятый с шеи стража подземного мира Цербера золотой ошейник!

– Вот он, тот самый опасный подвиг! – предостерегающе воскликнул Софоклюс. – Роковое задание мерзавца Эврисфея.

– А по мне так полная фигня! – пожал плечами Геракл.

* * *

– Единственное возможное осложнение – моя недавняя ссора с Танатом, – сухо заметил сын Зевса, когда они с Софоклюсом уже мчались в быстрой колеснице прочь от Тиринфа.

– Что, думаешь, он злопамятен?

– Еще как!

– И что же нам делать?

– Да хрясну его еще разок как следует, – вздохнул Геракл. – Кстати, Софоклюс, я не вправе заставлять тебя спускаться в подземное царство мертвых вместе со мной. Так что ты волен выбирать.

Историк недолго колебался.

– Нет! – решительно ответил он. – Я буду с тобой до конца.

– До конца? – переспросил герой.

– Ну да, до победного конца!

– А вот это правильно, – рассмеялся сын Зевса. – Вот это по-нашему, по-олимпийски!

Колесница стремительно разрезала прохладный вечерний воздух на ровные куски.

– Значит, прямо сейчас едем в Лаконию, – объявил Геракл, натягивая крепкие поводья. – Там у южной оконечности Пелопоннеса есть мыс, точнее, небольшая пропасть. Мыс называется Тэнар, но в подземное царство мы полезем как раз через пропасть.

– Скажи мне, Геракл, – зябко поежился Софоклюс, – а правда, что у ужасного Цербера три головы, на шее у него извиваются змеи, а хвост оканчивается головой дракона с громадной огнедышащей пастью?

– Всё это выдумки пьяных служителей культа Аида! – весело отозвался сын Зевса.

– Я так и думал, – облегченно вздохнул историк.

* * *

Виновато шмыгнув носом, Копрей упрямо сверлил взглядом покрытый медвежьей шкурой пол спальни Эврисфея.

– Что такое, ты снова повздорил с Гераклом? – озадаченно спросил Эврисфей, с подозрением оглядывая своего посланца.

Вид Копрей имел такой, словно его атаковала небольшая стая голодных тигров, от которой ему каким-то чудом удалось отбиться. Одежда посланца была разорвана, лицо исцарапано, правая рука висела на перекинутой через плечо полоске ткани.

– Нет, это не Геракл меня так.

– Тогда кто? – Копрей промолчал.

– А где дочери царя Гериона? Наверное, отдыхают с дороги?

Копрей молчал.

– Где мой гарем, придурок?! – истошно завопил Эврисфей.

– Нет гарема!

– Как так нет? Геракл не справился с моим десятым заданием?

– Почему не справился? Очень даже ловко всё исполнил!

– Тогда где же девицы?

– Сбежали!

– ЧТО?!

Эврисфей побледнел, затем покраснел, снова побледнел и нервно схватился за горло.

– Копрей, скорее… там, на полочке… темно-синий пузырек…

– Что-что? – Посланец прочистил пальцем правое ухо. – Я плохо вас слышу, господин.

– Скорее! – просипел Эврисфей. – Там, на полке… синий пузырек… я задыхаюсь… астма-а-а-а…

– Ничего не разберу! – пожал плечами Копрей. – Господин, говорите яснее, я не понимаю, что вы там бормочете.

– Своло-о-о-очь… – в отчаянии прохрипел Эврисфей и рухнул лицом на разбросанные по полу мягкие подушки.

Копрей зловеще улыбнулся и, подойдя к полкам с лекарствами, нашел там темно-синий пузырек. «Для увеличения мужской потенции», – было красиво выведено лаком на мутной бутылочке.

– Сатир его знает, что пьет этот ненормальный, – задумчиво пробормотал посланец, ставя пузырек на место. – Совсем не удивительно, что он не может выздороветь.

Копрей, конечно, не знал, что надписи на лечебных баночках регулярно меняет «верный» горбатый слуга Эврисфея, люто ненавидевший своего хозяина за постоянные издевательства.