Непокорная для тирана

Закрыв телеса полотенцем, иду в комнату. За сменной одеждой. Проходя мимо балкона, замечаю его там. Курит. Переодевшись, заплетаю влажные волосы в косу и плетусь на кухню. Он приготовил яйца с помидорами и сосисками. И кофе заварил. Правда, только себе. Эгоист чёртов! А вот фиг ему, сама выпью.

Только, значит, отпиваю маленький глоточек. Чашку из рук вырывают.

— Беременным нельзя кофе, — невозмутимо отвечает на мой разъярённый взгляд.

— Если я не пью, то и ты!

— Хорошо, садись и ешь, — он выливает кофе в раковину и располагается на соседнем табурете.

— Ника вот пила кофе, — как-то сдуваюсь в очередной раз.

— Ника много чего делала из того, что нельзя. Ты — не будешь, — бескомпромиссно замечает Валиев.

— Ты мне ещё список составь, — усмехаюсь, уплетая за обе щёки незамысловатый, но вкусный завтрак.

— Составлю, — Саид на удивление очень спокоен. Будто дзен познал. На мою вредность не реагирует. Если и рычит, то не так, как раньше. И это вызывает подозрение.

На его телефон сообщения приходят. Пять-шесть штук разом. Неосознанно шею вытягиваю и вижу чёртовой имя. Оксана. А как вчера красиво пел. Поджимаю губы, Саид перезванивает ей и ставит на громкость.

— Я вчера не ясно выразился? — сухо интересуется он, кидая аппарат на стол.

— Саид Тимурович, я хотела извиниться. Я не знала, что это ваша невеста, — неуверенно лепечет блондинка. — Мы друг друга неправильно поняли. Возможно, получится замять это недоразумение.

— Недоразумение — это то, что ты ещё не с переломанными ногами ходишь. Извинения не приняты! Забудь этот номер! — рявкает Саид и вырубает телефон. Только он не замолкает, и приходят ещё два сообщения.

Сама перехватываю гаджет и открываю. Не знаю, зачем это делаю. Но я читаю их переписку. Последние, сегодняшние, сплошь с просьбами понять, простить и забыть. Её с фирмы риэлтерской выгнали. А чуть выше переписка деловая. Фотографии домов и разных локаций. В самых ранних сообщениях — фотографии аскетичных небольших студий. Кручу вниз, пытаюсь понять, когда Валиев передумал брать квартиру и начал поиски дома. Ловлю эту дату. То утро, когда мы с Жасмин улетали. Именно тогда он написал: «Студии отменяются. Подбери мне просторный коттедж недалеко от КАД».

— Ты меня дразнил, — бормочу, возвращая гаджет. Всё это время мужчина спокойно сидел рядом и уплетал завтрак. Не пытаясь вырвать из рук или даже сказать, что неприлично лазать в чужих телефонах.

— Ты так забавно пыхтела и метила территорию. Это возбуждает, знаешь ли, — хмыкает Саид.

— Почему продал квартиру? Она мне очень нравилась. Во всяком случае, та часть, где мне можно было прогуливаться.

— Не только тебе. Я сам на второй ярус поднялся впервые за последние шесть лет только вчера.

Удивлённо вскидываю голову, ловлю его тяжёлый взгляд. Не врёт.

— Да и не жил там столько же. Не говоря уже о гостях. Не знаю, почему на Новый год повёз тебя именно туда, так как в центре есть другая квартира. Считай это судьбоносным провидением.

— Я не верю в такое, — качаю головой, отодвигая пустую тарелку. Сама не заметила, как съела всё. И удивительно, что тошнота меня не накрыла. Ещё пока. — Так почему ты не жил там?

Валиев не сразу отвечает. Долго смотрит на меня, вертит вилкой. Но всё же с шумным выдохом откровенничает:

— Я был женат. Встречались долго, жили вместе. Семь лет назад поженились. Просто расписались, без торжества и прочей мишуры. Её отец и семья не одобряли меня. Да и моя семья приняла Машу в штыки. Но нам казалось, мы все преодолеем. Первое время так и было. Мои родственники смирились, приняли нашу семью… Она забеременела, и у неё начался период гнездования. Жена долго искала квартиру, соответствующую её требованиям. Чтобы в спокойном элитном районе, рядом с садиком, парком и прочими благами цивилизации. И ремонт сама вела. Контролировала каждый этап. Дизайном комнат занималась. Детская, наша спальня, ванные комнаты. Полностью переделала весь второй ярус. Первый этаж оставила почти нетронутым. Только ещё одну спальню сделала для гостей. Всё надеялась, что её родители после рождения ребенка оттают, они помирятся, и мама будет оставаться с нами, чтобы ей помогать. Не дождалась.

— Поэтому вы развелись?

— Маша умерла.

Воздухом давлюсь, изумлённо таращась на Валиева. Мужчина замолкает, тянется к пачке, но, покрутив в пальцах, оставляет в стороне. Не знаю, что именно мной в данный момент движет. Но я встаю и, обойдя стол, подхожу к нему. Взбираюсь на колени, Валиев стискивает меня, утыкается в шею и глубоко вдыхает мой запах.

— Можешь не рассказывать, — бормочу, хотя меня жуть как снедает любопытство. Как? И где ребенок? Из-за чего умерла? Любит ли он её до сих пор?

— Нет, ты должна знать, прежде чем согласишься выйти за меня, — хмыкает Саид. Прикусываю язык. Это просто шутка юмора. К слову пришлось. Меж тем мужчина продолжает:

— Я работал на отца в те годы. Семейный бизнес, все дела. И он отправил меня со старшим братом за грузом. На таможне в другой стране задерживали, и нужно было самим разбираться. Беременность протекала сложно. Маша мучилась токсикозом, постоянно плакала и требовала внимания. И чтобы ей не было скучно, я предложил подождать меня в родительском доме. Там жёны братьев, мама, да и папа, если что случись, сделает всё необходимое, обеспечит лучшую клинику и врачей. Жена убеждала, что её не любит моя семья. Хотя все родственники уверяли в обратном. Да и при мне носились с ней. Считал, что Маша специально капризничает и настраивает против них. Ведь ради меня она порвала все связи со своими родителями. Мы поругались прямо перед моим отъездом. И я отвёз её к родителям. Меня не было около четырех дней. Маша дулась и не отвечала на мои звонки. К концу второго дня я уже не выдержал и спросил у отца. Он заявил, что жена вещи собрала и ушла к своим…

— Если хочешь курить, кури. Я ведь ещё не согласилась на нашу сделку, — нарушаю слишком долгую тишину. Просто Валиев опять пачку крутит в пальцах.

— У нас должна была родиться девочка. Самия. Мой отец убил мою жену и дочь., — отрывисто перебивает Саид и, выпустив меня из рук, встаёт.

Мужчина отходит к подоконнику, распахивает шире форточку и закуривает. Меня же в дрожь бросает. Закусываю губу, сдерживая любые звуки и вопросы. Просто не верю в услышанное. И не представляю, как родной отец может убить близких сына. Ладно, невестку не любил, но внучку за что?!

Сразу же примеряю эту ситуацию на себя и накрываю ладонями ещё совершенно плоский живот. Поднимаюсь и медленно подхожу к нему.

— Как? — выдавливаю из себя. Я просто должна знать. Саид разворачивается ко мне. Смотрит пристально, затягиваясь настолько глубоко, что сигарета тлеет до половины.

— Отправил её на аборт.

Кажется, мир начинает вращаться. Но я ощущаю тёплые руки, что ловят меня и придерживают за бока. Сама не замечаю, что дрожу. Не замечаю, что плачу. И его вчерашние допросы с обыском всей квартиры становятся понятны. Он искал таблетки, прерывающие беременность. Он думал, я поступлю так же, как уже было в моем прошлом.

Глава 29 Саид

— Я никогда бы… Как бы сильно ни злилась на тебя… — тараторит малышка, слова теряет, окончания проглатывает. Волнуется. Очередная, совершенно новая личность проявляется. Хрупкая, ранимая, девятнадцатилетняя и одинокая. — И тогда… В первый раз… Я не хотела… И жалею о совершенном поступке. О собственной трусости и слабости.

Вырвавшись из рук, отворачивается. По дрожащим плечам понимаю — плачет. Сгребаю девчонку, сажусь прямо на деревянный подоконник и к себе прижимаю.