Непокорная на княжеском отборе

Я как будто помешалась на эти волосах! Они манят меня прикоснуться, зарыться в них пальцами. А ещё вызывают непристойные мысли, живо пробуждая пошлые картины, где князь лежит на мне сверху, склоняется к губам, а его великолепные кудри спадают с обеих сторон, закрывая наши лица подобно шёлковому водопаду.

Боже, о чём я думаю? Моментально покрываюсь краской стыда до самых корней волос.

Бранибор склоняет голову набок и с любопытством разглядывает меня. Видимо, от него не укрывается моё смущение.

— Почему зарделась, душа моя? Отчего ланиты румянцем горят, очи как звёздочки сверкают? Неужто заскучала? Неужто видеть рада? — голос мужчины срывается, в нём слышится хрипотца.

Загораюсь ещё сильнее, ещё чуть-чуть и полыхну как факел. В голове сотни мыслей проносятся одновременно, но придумать ответ никак не получается.

— Может, за стол? А то всё остынет, — выпаливаю, наконец, совсем не то, чего ждёт Бранибор.

Он улыбается и кивает.

— Как скажешь, краса ненаглядная. Можно сперва повечерить.

Фух… Когда он отводит взгляд, дышать становится легче. Делаю глубокий вдох и шагаю вслед за князем к столу.

Глава 17

После ужина Бранибор сразу направляется к кровати. Он усаживается с краю и похлопывает огромной ладонью по покрывалу, указывая на место рядом с собой.

— Пойди ко мне, душенька, сядь подле, — обращается тихим, вкрадчивым шёпотом.

Сердце подскакивает и трепещет, непонятная слабость моментально растекается по телу. Притихаю на лавке, не смея дышать.

— Не бойся, пташечка моя, я не обижу, — продолжает убеждать князь, прожигая глазами.

Вижу, как часто вздымается его богатырская грудь от поверхностных вдохов, как затуманенный взгляд скользит по моему телу, не в силах насытиться увиденным. Чувствую, что он хочет большего, гораздо большего, чем я могу позволить. И это пугает до дрожи.

Сердце в груди грохочет, как молот, ударяясь с размаху в грудную клетку, кровь с безумной скоростью бежит по венам, приливает к лицу, заставляя его пылать алым цветом. Страшно и между тем мучительно сладко ощущать на себе его жадный взгляд.

— Ну иди же, любушка! Иди, краса ненаглядная, присядь рядом. Я силой ничего заставлять не буду. Всё лишь с твоего разрешения, — голос мужчины делается ниже, в нём скользят хриплые нотки.

Меня будто током прошибает. Горячо и мучительно. Бранибор пугает и манит одновременно, заставляя метаться и маяться от противоречивых желаний, подчиниться и одновременно отстоять свою независимость.

Подскакиваю с лавки и вцепляюсь пальцами в ближайшую тарелку.

— Убрать со стола не помешало бы! — выпаливаю срывающимся голосом.

Хватаюсь за посуду, как за последнюю соломинку. Начинаю собирать блюда, чашки и кружки на поднос, оставленный Улитой.

Князь приподнимает бровь, но не спорит. Молча наблюдает за моими действиями. От его пристального взгляда внутри всё дрожит. Двигаюсь неловко, едва не роняю на пол деревянную миску с остатками жареного мяса, за малым успеваю придержать второй рукой.

Раздаётся робкий стук в дверь. Понимаю, что это Улита явилась унести оставшуюся пищу. Сразу же накатывает облегчение, вот только длится оно недолго. Служанка задерживаться в покоях князя не станет. Заберёт блюда и удалится.

Так и получается. Уже через пару минут девочка исчезает за дверью, унося поднос с посудой и остатками ужина.

Князь, так и не дождавшись меня на кровати, сам поднимает на ноги и делает несколько шагов в мою сторону.

Смотрю на него, изо всех сил стараясь сохранять внешнее самообладание. Хотя внутри всё звенит перетянутой струной, тронь — порвётся.

— Теперь нам никто не помешает, — мужчина с грацией огромного хищника подходит ближе и осторожно прикасается большими, твёрдыми пальцами к моей щеке.

Вздрагивая и поднимаю взгляд к его лицу. Смотрю снизу вверх.

От тела князя идёт жар, я чувствую кожей, как он горит. Вижу, как расширены его зрачки, как трепещут ноздри, будто мужчина с жадностью вдыхает мой запах, как чуть-чуть приоткрылись твёрдые, резко очерченные губы, обнажая крепкие зубы.

Он вновь ведёт пальцем по моей щеке, очерчивает её, скользит вниз, подевает мой подбородок, заставляя поднять голову выше.

— Что… Что ты хочешь делать? — выдыхаю едва слышно.

Князь с шумом втягивает воздух, и некоторое время внимательно разглядывает моё лицо.

— Позволь мне расплести тебе косу… — говорит, не сводя с меня глаз.

В низком голосе смешалось множество разных эмоций. В нём слышится и отчаянная жажда, напор, и, как ни странно, мольба.

— Косу? — от удивления хлопаю глазами.

Бранибор прикрывает глаза и кивает.

Вроде бы в просьбе мужчины нет ничего пошлого. Но может быть, это просто начало? Сначала косу расплетёт, потом одежду снимет, а потом и ноги мне раздвинет? Хотя он обещал не делать ничего без моего разрешения. Снимать одежду не буду позволять, и всё. А коса… Ну пусть расплетёт, если ему так хочется.

— Можно? — хриплый голос срывается.

Киваю в ответ. Не могу говорить, от его близости слабость волнами накатывает, туманит разум, мешает дышать, думать, двигаться.

— Серденько моё… — выдыхает и подхватывает на руки.

Легко, как куклу, несёт к постели и усаживает на меховое покрывало. Я не сопротивляюсь. В его огромных руках чувствую себя невесомой и маленькой. Бранибор прикасается ласково, обращается бережно, как с хрупкой фарфоровой фигуркой. Огромные руки не доставляют дискомфорта, мужчина трогает со всей нежностью, на которую только способен.

Он устраивает меня лицом к себе, а заплетённые волосы перекидывает через плечо. Смотрит прямо в глаза, осторожно берёт одной рукой косу, а другой тянет за гладкую атласную ленту, которая легко поддаётся и скользит по волосам, выпуская на свободу мои густые кудри.

Князь тихонько вздыхает. Он прикрывает глаза и втягивает воздух ртом, замерев с лентой в одной руке, а пальцами другой, зарывшись в каштановые пряди, пахнущие травяным мылом.

Я едва дышу, ощущаю его бешеную нужду даже сейчас, когда он ничего не делает.