Непокорная ведьма

Стоявший за дверью полицейский оказался прямо напротив нее. Она видела, как его взгляд медленно скользнул по ее телу, как будто он имел полное право смотреть на нее.

В груди поднималась раскаленная волна ярости, но Руна ничего не могла поделать. Она была полностью во власти этого человека – и она, и Гидеон.

Последний внезапно шагнул к ней, закрывая Руну от полицейского. Схватил с кровати свою рубашку и аккуратно одел на Руну прямо через голову. Ее это так изумило, что она даже не сопротивлялась, лишь подняла руки, чтобы попасть в рукава. Ткань доходила ей до бедра, скрывая все, кроме ног, от посторонних.

Руна взглянула на Гидеона и обнаружила, что в глазах его бушевало пламя.

Он сразу догадался прикрыть ее.

А может, просто хотел скрыть доказательство ее колдовства: по икре у нее текла кровь, на лодыжке остался символ заклинания, а над ее головой парила магическая подпись.

Если его и удивила смена внешности, вида охотник на ведьм не подал.

– Нельзя ли поторопиться? – Гидеон повернулся к полицейским, и в голосе его слышалось предостережение. Он уверенно шагнул к двери, вынуждая их отступить в коридор. – Мы с женой молодожены и хотели бы остаться наедине.

– Разумеется, – стушевался полицейский. – Мы… э-э-э… мы хотели узнать, не видели ли вы эту девушку?

На мгновенье повисла тишина, потом послышался голос Гидеона:

– Нет.

– А ваша жена? Миссис Шарп, вы видели эту девушку?

Гидеон слегка сдвинулся, ровно настолько, чтобы Руна могла ответить. Стоявший в дверях офицер протянул ей медальон на золотой цепочке. Очень знакомый медальон.

Руна подарила его Сорену две недели назад. Точно такой же медальон он подарил ей.

В этом был ее портрет.

– Впервые ее вижу, – откликнулась Руна, в очередной раз порадовавшись, что у нее было время навести иллюзию.

– Ну так что, мы закончили? – Голос Гидеона звучал хрипло, резко. Он весьма убедительно играл роль нетерпеливого новоиспеченного мужа. Не успели полицейские ответить, как он продолжил: – Отлично. До свидания.

И захлопнул дверь прямо у них перед носом.

Казалось, комната стала еще меньше. Гидеон тяжело вздохнул, не сводя глаз с двери. Руна пялилась на его обнаженную спину, не в силах отвести взгляд от напряженных мышц плеч.

– Спасибо, – прошептала она.

– В другой ситуации… – Он повернулся к ней, скользнул взглядом по широкой рубашке, скрывшей миниатюрную фигурку. – Я бы их попросту вышвырнул.

Руна кивнула. Ей было не найти слов. Они стояли полураздетые на расстоянии фута друг от друга, а казалось, что на расстоянии вздоха.

Руна попыталась взглянуть Гидеону в глаза, но не смогла. Невозможно было оторвать глаз от его фигуры. Она не могла насытиться. В тишине каюты прекрасно было слышно, как выдохнул Гидеон, будто они соревновались, кто дольше сможет продержаться без воздуха, и теперь, когда Руна проиграла, Гидеон тоже мог позволить себе поражение. Его взгляд скользил по телу Руны, и она позволила ему смотреть на себя – так же, как сама она смотрела на него.

В воздухе буквально искрило от напряжения. Руна боялась пошевелиться. Внезапно ей пришла в голову мысль, что прямо позади нее кровать.

– Ты не…

– Мне надо…

Они заговорили одновременно.

Гидеон отступил к багажу. Открыл чемодан Сорена, порылся в нем и извлек, казалось, первое, что под руку попалось, – серый вязаный свитер. Натянул его и сказал:

– Пойду узнаю, нет ли свободных кают.

И с этими словами он вышел в коридор.

Дверь за ним захлопнулась.

Руна осела на кровать. Казалось, из нее выпустили весь воздух. Других кают не будет, это она знала точно. Ей даже эту отдавать не хотели, потому что обычно ее приберегали для сотрудников. Можно было рассказать об этом Гидеону, но она хотела побыть в одиночестве, чтобы успокоить бешеное биение сердца.

«Две ночи, – сказала она самой себе. – Всего две ночи».

Две ночи, которые ей предстояло провести в одной постели с Гидеоном Шарпом.

Руна зажмурилась, стараясь не думать о том, в какой именно момент все может пойти наперекосяк.

У нее была масса вариантов – один хуже другого.

Глава 16 Гидеон

Свободных кают не было.

Гидеону предложили занять койку в крыле для обслуживающего персонала, но это разрушило бы тщательно выстроенный образ новобрачных, что было недопустимо.

Оставалось стиснуть зубы и придерживаться плана, к которому его принудила Руна.

Ты уже притворялся влюбленным в нее. Сможешь еще раз.

Вот только в голове снова и снова звучал тихий, но настойчивый голос, напоминая, как все было на самом деле.

А притворялся ли ты на самом деле?

Говоря начистоту, Гидеон вынужден был признать, что Руна всегда его завораживала. Он познакомился с ней в пятнадцать и впервые в жизни ощутил, как заходится сердце в груди. С тех пор он старательно доказывал всем и каждому, что его совершенно не влечет к этой девушке, – ради своего брата, ради собственной гордости, потому что человек вроде него не заслуживал такую девушку, как Руна. О чем она ему и сказала два месяца назад, когда он раскрыл ее – ведьму, именовавшую себя Багровым Мотыльком.

Гидеон судорожно вздохнул. Он стоял на верхней палубе, опираясь на фальшборт, и наблюдал, как исчезает вдалеке континент. До прибытия в порт оставалось два дня. Два дня ему предстояло разыгрывать этот спектакль.

А потом Руна окажется в его власти. Как только они пришвартуются, он арестует Багрового Мотылька и передаст в руки правосудия.

Это восстановит его репутацию патриота, докажет его верность стране.

Выжжет слабость из его сердца.

Соленый ветер обжигал щеки. Гидеон невольно вспомнил сцену в каюте – как жадно полицейский разглядывал почти обнаженную Руну. Несмотря на холодный воздух, Гидеона охватило пламя ярости.

Ему столько пришлось пережить из-за Руны, и все же первым его порывом было защитить ее. Она напоминала магнит, от которого моральный компас Гидеона вечно сбоил, а все принципы летели наперекосяк. Из-за нее он забывал, кем был, забывал обо всем, чему поклялся в преданности.

И на этом проблемы не заканчивались.

Распутывая шнуровку ее платья, Гидеон старался не восхищаться покатыми плечами, острыми позвонками. Старался игнорировать порыв прикоснуться к гладкой фарфоровой коже, спустить платье по плечам, по рукам. Позволить ему свободно упасть на пол.