Непокорная ведьма

Когда Руна – живая и невредимая – окажется на попечении Кровавой гвардии, Гидеон начнет переговоры с Сореном, и тогда уже он будет устанавливать условия: Сорен сможет вернуть свою драгоценную невесту, только если уничтожит Крессиду.

Гидеона не волновало, как именно Сорен это осуществит, лишь бы Крессида и ее ведьминская армия встретили смерть до того, как разорвут Новую республику в клочья. Как только Сорен подчинится, Гидеон передаст ему Руну. Кровавой гвардии не придется и пальцем шевелить. Надо будет просто подержать Руну в плену, пока Сорен не согласится на их условия.

Гидеон понимал, что, если удастся провернуть такой фокус, он уничтожит сразу две угрозы и получит все, что хочет: Крессида будет мертва, его репутация восстановлена, а на острове снова воцарится мир.

Единственной непредсказуемой переменной была Руна.

Все это могло быть тщательно продуманным заговором по низвержению всей республики и Гидеона в частности. Впрочем, даже если все сказанное – ложь, Гидеону надо будет лишь опередить Руну.

– Что ты будешь делать, когда я доставлю тебя на остров? – спросил он, подыгрывая.

Руна навела пистолет ему на грудь.

– Если ты думаешь, что я расскажу тебе все о своих планах, чтобы ты мог их саботировать, ты глупее, чем кажешься.

Гидеон взглянул на револьвер, заметил, что курок не взведен. На мгновение он задумался, не стоит ли сыграть в молчанку, посмотреть, сколько Руна выдержит – нажмет ли на самом деле на курок и лишь потом осознает свою ошибку.

И все же не удержался.

– Надо сначала курок взвести, а потом стрелять.

Щеки Руны заалели.

– Будь ты проклят, – пробормотала она. Взвела курок и снова прицелилась.

Вот только даже стояла она неправильно. Сразу было заметно, что опыта обращения с огнестрельным оружием у нее нет. Гидеон поразился неосторожности Сорена. Если бы в подобной ситуации оказалась его невеста, Гидеон бы первым делом научил ее правильно держать, заряжать пистолет и стрелять.

А потом она убила бы меня из этого самого пистолета.

И все же пока не убила.

Он задумчиво рассматривал Руну.

И ее прическа, и макияж были абсолютно безупречны. Глаза подведены сурьмой. Щеки и губы покрыты румянами. Даже ее ресницы казались темнее, чем обычно.

Ему хотелось размазать всю эту краску. Растрепать кудри. Уничтожить все наносное, чтобы осталась только настоящая Руна.

– Почему ты на самом деле передумала? – спросил он. – Вряд ли дело в Сорене.

На мгновение во взгляде Руны всколыхнулось сильное чувство, подобно волнам моря в грозу, и Гидеону стало еще любопытнее.

– Я закончила с ответами. Ты согласен на мои условия или нет?

– Ты просишь меня нарушить прямой приказ. Что тебе мешает бросить меня и сбежать, как только я выполню свою часть сделки? Ты ведь однажды уже предала меня, помнишь?

– Ты тоже не самый благонадежный человек, – не уступала Руна. – Как только узнал, кто я на самом деле, отправил меня на казнь.

И сделал бы это снова.

– Это ты внушила мне, что любишь меня. – Он сделал шаг вперед, и дуло пистолета уперлось ему прямо в грудь. – Ты использовала меня ради информации. Все это время ты забавлялась со мной, а сама набирала ведьм для армии Кресс!

– Я даже не знала, что это Крессида!

Руна поморщилась, вероятно, осознав, как громко прозвучали ее слова. Она покосилась на занавеску, которая отгораживала их от остального магазина.

– Я считала ее Верити, – тихо продолжила она. – Своей подругой. Я не знала.

До чего же с ней было сложно.

– С тобой я никогда не знаю, как отличить истину от лжи, – признался Гидеон.

Руна ничего не сказала, лишь опустила револьвер, но по-прежнему держала оружие при себе.

Доверять ей было невозможно. Чтобы выполнить ее просьбу, надо было пойти против всего, чему Гидеон был предан, против всех, кто доверял ему. Заключив сделку с Руной, он всех предаст.

«Если только не предам ее первой», – напомнил он себе.

Руна явно намеревалась поступить так же. Гидеон ни на секунду не верил, что она будет верна ему, заключив перемирие. Разумеется, у девушки припасен туз в рукаве. Как только Гидеон выполнит свою часть сделки, Руна исчезнет, не выполнив обещания, а может, найдет еще более ужасный способ предать его.

На сей раз надо быть на три шага впереди нее.

– Ну так что?

– Ладно. – Он кивнул. – Я согласен на временное перемирие.

Руна наконец убрала пистолет, повела плечами. Казалось, все это время она была в напряжении, уверенная, что он откажется. Девушка поставила пистолет на предохранитель и заговорила:

– Хорошо. План таков: рядом с примерочной есть задняя дверь. Если…

– Дорогая? – послышался голос Сорена прямо радом с примерочной. – Как у тебя дела?

Гидеон застыл. Руна взирала на него широко распахнутыми глазами.

Она явно не ожидала, что ее жених так скоро вернется.

Она протиснулась мимо Гидеона, спрятав пистолет за спиной, выглянула из-за занавески.

– Любовь моя, я еще не одета. Может, подождешь снаружи? Я выйду через минуту.

– Не стоит смущаться. – Голос Сорена зазвучал громче, он приближался и, судя по всему, до Руны ему оставалось шагов пять. – Скоро я и так увижу тебя раздетой…

Руна при этих словах напряглась, и Гидеону это было совершенно не по душе.

Он знал, что через несколько секунд Сорен отодвинет занавеску, надеясь проскользнуть внутрь, – и обнаружит в примерочной Гидеона.

Руна меж тем предприняла еще одну попытку.

– Сорен, ты же знаешь, плохая примета…

Принц схватился за занавеску.

Гидеон выхватил у Руны пистолет и приставил ей к голове. Она застыла.

Сорен отдернул занавеску, но при виде открывшейся ему картины самодовольная улыбка быстро уступила место гримасе.

– Делай все, как я скажу, – прорычал Гидеон. – Или я всажу пулю твоей дорогой прямо в ее очаровательную головку.