Непокорное сердце

— Почему ты позвала Кристиана, а не профессора Вайза? — спросила ее Мелитта, хищно сощурив глаза. Вообще-то мне, в отличие от нее, было все равно, к кому за помощью обратилась Мелитта, и вовсе не потому что я больше не ревную Кристиана к ней. Наверно, не поэтому… Просто я считаю, что раз уж мы остались живы, то неважно, от кого пришла помощь. В конце концов, для меня не секрет, что Роза любит Кристиана. В отличие от меня, до сих пор…

Я вспомнила тот чудесный сон, в котором мы с Кристианом были вдвоем, на берегу прекрасного океана. Я сказала Кристиану, что люблю его, и это было правдой — я, действительно, любила его там, в своем сне. А сейчас, вернувшись к реальности, я ощущаю лишь пустоту в своем сердце. Что же со мной не так? Почему я не могу преодолеть проклятие кольца, если я действительно люблю?

— Тебе-то что за дело? Какая разница, кого я попросила спасти нас от возможной гибели? — рыкнула на нее Роза.

— Это, правда, не важно, Мелитта, — вмешалась я, чтобы предотвратить назревающий конфликт. Сейчас я была на стороне Розы, и это было так неожиданно и странно. Но, в конце концов, мы вместе оказались в настоящей заднице, и лишь чудом смогли выбраться из нее живыми. И она спасла меня. Реально спасла. Вот только где же Стеф? Что с ней?

— Скажи, Роза, тебе что-нибудь известно о Стефании? Ее арестовали, и я хочу знать, что с ней, жива ли она…

— Жива, — Роза опустила голову. — Но находится в тюремной башне. Ее ждет суд, как и всех тех, кто пытался в тот день пересечь границу.

— Суд? Ее будут судить? — я сглотнула комок, подступивший к горлу. Было такое ощущение, будто невидимая рука сжала мое горло.

— Да, конечно. Пересечение границы противозаконно.

— Почему-то этот закон действует не на всех, — в сердцах выпалила я, совершенно не подумав о последствиях. Роза удивленно приподняла бровь.

— Ах, вероятно, речь идет о профессоре Вайзе? — догадалась она. — Так он член Совета, а им можно.

— Слуги Лоркенса тоже не видели препятствий, когда пытались поймать меня там, в моем прежнем мире.

— А этим товарищам вообще закон не писан, — небрежно отмахнулась Роза.

— Что же ждет Стефанию? Какой тюремный срок?

Роза посмотрела на меня пристальным, растерянным взглядом. Мелитта встала, и, сказав, что ей нужно отыскать профессора Вайза, чтобы точнее узнать о расписании занятий, вышла из комнаты.

— Ее ждет, казнь, Стейси, — потерянно произнесла Роза. — Мне жаль.

Ее слова потрясли меня. Казнь… я не думала о ней прежде, когда помогала Стеф, мне и в голову не приходило узнать о возможных последствиях на случай, если побег не удастся. Как я могла так халатно отнестись к собственной служанке? Как я смогу править королевством, если не в состоянии позаботиться о безопасности личных подчиненных? Права была Ее Величество, упрекая меня в безалаберности и глупости, зря я обижалась.

В палате внезапно стало очень душно — я ощутила резкую нехватку воздуха. Заметив мое состояние, Роза встревожилась.

— Позвать сестру? — предложила она.

— Нет, не надо, — сдавленно произнесла я. — Пригласи, пожалуйста, Его Величество.

Глава десятая

Ничего не сказав, Роза вышла. Готтона долго не было, и я уже решила, что он проигнорировал мое желание видеть его или же Роза не исполнила мою просьбу. Но он пришел.

— Роза передала мне, что ты хочешь видеть меня. Надеюсь, я могу обращаться к тебе без лишних формальностей? — с порога сказал он. Я кивнула. Готтон не смотрел на меня, предпочитая рассматривать вазу с цветами на тумбе. Да и серый пол казался ему куда интереснее, чем я. И он проигнорировал мое предложение воспользоваться стулом. Так и стоял у двери, будто не решался подойти ближе.

— Я хотела поговорить о Стефании, — начала я. — Она…она в тюрьме…

— Где ей и место, — оборвал меня Готтон.

— Вы, правда, так считаете, Ваше Величество? — я нарочно обращалась к нему официально, это не было данью уважения, просто я сама того не замечая воздвигала стену между нами, хотя надо бы сблизиться. Тем более если я хочу обратиться к нему с просьбой. Очень дерзкой просьбой.

— А вы считаете, что преступления надо бы поощрять? — следуя моему примеру, обратился он ко мне "на вы".

— Нет, конечно же нет, — поспешила я возразить. Если я хочу добиться его расположения и уговорить помиловать Стеф, то должна продемонстрировать покладистость, а не упрямство. Пора разрушить стену между нами, которую я сама же и возвела, возненавидев Готтона за вынужденный брак с ним. Но ведь он тоже жертва безумств Лоркенса, так же как и я. И раз я уж все равно ничего не могу изменить, то почему бы не попытаться найти общий язык с будущим супругом?

— Тогда чего же вы хотите?

— Я хочу попросить вас о снисхождении.

— Стефания обвиняется в измене и попытке несанкционированного пересечения границы. Ее ждет высшая мера.

— Но вы ведь можете ее помиловать!

— Сожалею, но это не возможно.

— Потому что не желаете идти мне навстречу?

Готтон улыбнулся. Впервые за все время знакомства с ним я видела, как он улыбается, и эта улыбка шла ему больше чем надменное выражение лица. А еще…а еще она делала его похожим на Кристиана. Раньше я считала, что они совершенно непохожи друг на друга, несмотря на то, что приходились друг другу братьями, но теперь я видела что это не так.

— Стейси, — непривычно мягко сказал он. — Почему тебе так хочется делать из меня безжалостного монстра? Неужели считаешь меня настолько черствым? Ты должна понять одну простую истину — что став королевой, тебе придется отбросить в сторону личные симпатии и мелочное сострадание. Отныне ты должна будешь действовать в интересах королевства и своего народа. Нельзя игнорировать закон и прощать преступления из личных симпатий, тем более слугам.

— Но ведь слуги это тоже часть народа, — возразила я. — Разве будет любить меня мой народ, если я буду жестока и беспощадна к нему?

— Люди должны не любить, а уважать тебя.

— Но и уважения не добьешься страхом. Вряд ли мои подданные станут уважать меня больше, если будут считать, что у меня нет сердца.

— Я, правда, не могу помочь твоей служанке, Стейси. Тем более, что она все равно обречена.

Я машинально кивнула, смирившись с мыслью о поражении. Бедная Стеф…это я во всем виновата. Я не должна была потакать ей. Если бы я проявила твердость, Стеф не угодила бы в тюрьму. Ей бы не грозила казнь, она…