Неправедные

Я выбрал тебя…

Только сейчас я поняла, что это было не высокомерие с его стороны. Просто он настолько уверен в своих чувствах ко мне.

В отличие от меня, он сразу во всём был уверен…

Выбрал тебя… Моя будущая супруга… Через десять лет, когда у нас были бы дети…

Я не выдержала. Мне вдруг стало физически плохо. Колени ослабли, и я едва не просела, но очень вовремя оказавшийся рядом Игорь поддержал меня, не позволив, в итоге, хлопнуться в обморок.

— Эй, ты чего, Мариш? Так перенервничала?

Он распахнул форточку, и одновременно с её скрипом в дом ворвался шустрый сквозняк, запах улицы и чужого присутствия, собачий лай и сдержанно-весёлый голос Ваньки.

— Ну, привет, привет! Ну, не прыгай, не прыгай, не надо!..

— Не бойся, — выйдя им навстречу и сначала взглянув даже не на Ваньку, а на его спутницу (с чем она пришла?), через силу улыбнулась я. — Она не кусается. Это она так просто приветствует вас. Рассказывает, как дела у неё, соскучилась.

— Здрасти, — чересчур широко заулыбалась мне в ответ Блондинка. — А я и не боюсь. Я вообще обожаю собак. Не таких больших, правда. У меня дома тоже есть собачка. Такая няшная! Но ты тоже ничего! — посюсюкала она с Гердой, будто чмокнув её в нос через воздух.

Я, едва пережив это лицемерие, хотела срочно сменить тему, но меня перебил Игорь.

— Здарова, дети! — выдвинулся он к Ваньке с протянутой для рукопожатия рукой и заговорил бодро и немного, я уловила, взволнованно. — Я дядя Игорь. Но можете просто Игорем меня называть… Ну, или Господином Игорем — это кому как нравится…

Я затаила дыхание. Ванька на рукопожатие ответил….

— Здравствуйте, господин Игорь, — удивлённо переглянувшись с Блондинкой, настороженно протянул он.

И посмотрел на меня вопросительно. А я ждала это взгляда. Очень боялась, но ждала.

Кажется, Ванька не ненавидит меня, а значит, о Серёже он, скорее всего, до сих пор не знает. Возможно, в тот вечер они с Блондинкой просто поссорились…

Я покосилась на неё. Та была целиком и полностью занята вниманием Игоря. Он галантно принимал у неё пуховик. Они оба шутили. Она неустанно смеялась.

— Ну что, проходите, давайте знакомиться ближе! Мариша, готовь ещё приборы!..

— А вы всё-таки думаете, нам стоит поближе познакомиться?..

***

Вечер проходил безупречно. Как я и ожидала, Игорь всем вокруг сразу нравился.

Он очаровал Олесю и даже, кажется, Ваньку. Он оправдал мои надежды.

И, глядя на установившуюся за семейным столом идиллию, я должна была, по идее, окончательно расслабиться и умирать от обвалившегося на наши головы счастья, но почему-то чувствовала себя неуютно и одиноко.

Мне было холодно.

А всё из-за фальши, что витала в воздухе.

Она была во всём: в том, как Олеся вешалась, обнимала Ваньку, в том, как общались Ванька и Игорь… Фальшь пропитала нас всех, расползлась и осела тончайшей пылью в пространстве.

И я вдруг поняла, чем ещё, самый главным, отличался о всех, кого я знала, Серёжа — он был честным.

Он не играл со мной

Он свято верил во всё, что говорил.

Все его эмоции были честными, чувства — честными.

И, если он всё-таки обманывал меня, значит, сам обманывался.

И я опять ощутила острую его нехватку. Словно фантомную боль в безжалостно ампутированном органе. Он был нужен мне. Прямо сейчас. Как глоток чистого, свежего воздуха. Как что-то единственно надёжное, не придуманное, за что можно ухватиться в бушующем океане…

Но из очередного приступа рефлексии меня вытянул голос Ваньки. Он, наверное, впервые за вечер обратился ко мне с вопросом.

— Мам, а ты придёшь на концерт в воскресенье? Леся будет выступать. Ну и я тоже… немного… Там типа день матери, всех мам и бабушек приглашают…

Глава 33

Сергей

— А это Ялта… сск! — Трунин дважды тапнул по экрану, и подъездные стены сотряс очередной приступ ржача. — Красавчик, чё… мы его тёткиной помадой разрисовали… Ты б знал, как он вонял потом! Сказал, в жизни больше пить не будет…

— Угу, меньше тоже… Стоп, — спохватился я, едва не выронив из набитого рта кусок горячей котлеты. — Это ж моя футболка, чё она делает на-а-а… как её?

— А-а-а… Варя, кажется… Вареник. Вы с ней весь вечер любезничали, а после «спички» вообще на второй ушли… — И Трунин, вспомнив какую-то допотопную мелодию, принялся водить руками круги в воздухе и заголосил: — Люби, меня, люби! Жарким огнё-о-м, ночью и днём, сердце сжига-а-йа-а-а…

— Не гони! — Я попытался отжать у него смартфон, но в итоге чуть не навернул и не размазал по стенам собственный ужин. — И не пой. Никогда вообще не пой больше, ясно?

Тут от разгорающейся борьбы нас спас хлопок Тимонинской двери. Тимонина снова спускалась к нам, а за её спиной опять возникла тёть Наташа.

— Ну ребят, ну зайдите уже, ну что вы как… Маша, пусть Серёжа заходит!..

— Понял? — повторно поддел я Трунина, с трудом сдерживая улыбку и последний кусок котлеты во рту. — Серёжа пусть заходит, а Юрец пусть тут тусит. Один.

— Ну Серёжа, ну я… — Тёть Наташа всплеснула руками и скрылась.

Тимонина сунула нос мне через плечо.

— А что вы тут смотрите?

Я не успел просигналить Трунину, чтобы не воскрешал экран. Или успел, но он не понял. Ну, или понял, но специально…

— Фотки с Сегиной днюхи, — охотно отозвался он, вновь ослепив нас ярким светом своего видавшего виды «Ксяоми». — Прикинь, забыли про них. Только вот сейчас вспомнили. А, кстати, чё тебя не было?

— А Сега меня не приглашал. — Тимонина подняла на меня колючий взгляд.

— А Сега вообще никого не приглашал, — пробубнил я, дожёвывая и глядя на неё максимально жёстко. — Кто хотел — сами пришли. Кто загасился — тот загасился.

Тимонина надулась и отошла от меня, зато на её месте почти сразу возникли девчонки. Откуда они взялись вообще — чёрт их знает. Я думал, Трунин с Наськой давно разбежались, но сейчас почему-то и она, и Ялтина сеструха подкатили как ни в чём не бывало.

— О-о-о, это чё, пюреха с котлеткой? Как в детском садике? У нас тут что, столовка открылась? — поломав мне на время мозг, Настя быстро слямзила чуток пюре прямо с моей тарелки пальцем.