Неправильный лекарь. Том 4

— Ты мне не доверяешь что ли? — удивлённо вскинул брови Поджарский.

— Есть на то причины, — буркнул я, протянул руку и забрал амулет.

Только вместо того, чтобы надеть обратно на шею, положил в чёрный футляр и торопливо закрыл крышку. Поджарский вздохнул, покачал головой и вернулся на своё место.

— Можешь забирать свою побрякушку, — сказал он, потеряв интерес к моей персоне. — И можешь идти. Инструкцию не забудь.

— Спасибо вам огромное! — сказал я, поднимаясь со стула.

Поджарский, даже не переводя на меня взгляд, показал пальцем на обращённую ко мне щеку. Я удивлённо выпучил глаза. Пожилой учёный просит поцеловать его в щёку? Это что за бред?

Альберт Венедиктович повернулся и посмотрел мне в глаза. В его глазах плясали тысяча чертей, но не было и тени улыбки. Ещё несколько секунд ему удавалось сохранять серьёзную физиономию, потом он фыркнул и заржал в голосину.

— Хорошо, что ты этого не сделал! — сказал он сквозь смех, переходящий в гомерический хохот. — Я бы тогда умер со смеху! Иди уже, хватит на меня так смотреть!

Я покачал головой, но не стал ничего ему отвечать, а молча положил футляр с амулетом в карман сюртука и направился на выход.

После ужина я снова проигнорировал вечернее чаепитие, к чему домашние уже начали привыкать, и сразу отправился к себе в комнату, чтобы приступить наконец к изучению фармакологии. Котангенс решил составить мне компанию и важной походкой шёл рядом со мной, распушив хвост. Всем своим видом показывал, что взрослые мальчики идут заниматься взрослыми делами. Когда я уселся за стол, он некоторое время разочарованно смотрел на меня, потом развернулся и улёгся на мою кровать, занявшись очень важной вылизывательной процедурой. Вот и умничка, каждый должен заниматься своим важным делом.

В этот раз при изучении материала я решил действовать немного по-другому. Находил тот препарат, который меня интересовал, потом уже искал его замену в книге Курляндского. Так оказалось гораздо практичнее, за час работы я подобрал несколько самых часто применяемых мазей и микстур, которые больше всех нуждались в замене. Все соответствующие заметки внёс в отдельную тетрадь, чтобы потом и дальше работать с предметом системно.

Дальше пошёл по темам. Не сильно удивился, что нигде не нашёл препаратов для внутривенного капельного введения. Это, пожалуй, самый большой недочёт в системе здравоохранения. Если этими средствами снабдить для начала скорую помощь, где нет лекарей, способных мгновенно остановить кровотечение и залечить раны и переломы, уже будет существенный вклад в оказание первичной медицинской помощи в Российской империи.

Но ведь мало того, что надо создать растворы, разработать способы их стерилизации и хранения в таре, из которой можно будет сразу капать, нужны ещё и стерильные капельные системы. Куда с этим плясать, не имею ни малейшего понятия. Надо искать производителя, который может справиться с таким техническим заданием. А сначала надо хорошо расписать и оформить это техническое задание. Если я сам не знаю, в какую сторону с этим вопросом податься, значит надо найти того, кто знает. В ближайшей досягаемости находился отец. С него и начну, кто как не он должен первым узнать о моей идее.

Отец сидел за столом и корпел над каким-то отчётом. Когда я вошёл в кабинет, отодвинул бумаги и заинтересованно посмотрел на меня. Знает же, что я не о погоде на ночь глядя поговорить пришёл. Осталось только придумать, с чего начать, не скажу же я ему, что в моём мире внутривенные вливания — это фундамент стационарного лечения и оказания первичной медицинской помощи на догоспитальном этапе. Надо как-то выкручиваться, словно я сам до этого дошёл.

— Пап, мне нужна твоя помощь, — сказал я, усаживаясь в кресло напротив него.

— Слушаю тебя, сын.

— Хотел начать с вопроса, — несколько замялся я, подбирая правильные слова, чтобы мысль была похожа на мою идею. — При некоторых заболеваниях и травмах было бы уместно вводить препараты или кровезамещающие жидкости внутривенно. Причём иногда это требуется в большом объёме. У меня до сих пор перед глазами стоит, точнее лежит Виктор Сергеевич в огромной луже собственной крови. Когда приехала скорая помощь, они могли бы ввести ему непосредственно в сосудистое русло какое-то количество специальной жидкости, чтобы выровнять артериальное давление. У них ничего подобного нет.

— Этого нигде нет, не поверишь, — хмыкнул отец. — Раньше когда-то была такая практика, но в связи с быстрым развитием искусства лекарей многие вещи просто забылись.

— То есть это было раньше? — удивился я. — Неужели сейчас это никому не нужно? Вот не поверю.

— Может где-то и нужно, но производство давно прекращено из-за нерентабельности.

— Я сейчас просто в шоке, — сказал я и в моих словах была чистая правда. — Неужели все вещи должны быть основаны только на рентабельности? Это же бесчеловечно!

— Мир не идеален, Саш, — грустно улыбнулся отец. — У любой красивой обложки есть грязная изнанка, вызывающая страх и отвращение. Это суть бытия.

— Ну всё настроить на нужный лад невозможно, — сказал я и развёл руками. — А вот вопросом возрождения внутривенных вливаний я и хочу как раз заняться.

— Изготовление растворов вполне сможет потянуть любая из фармацевтических мануфактур, — задумчиво произнёс отец, потирая подбородок. — А вот системы для вливаний будет сделать намного сложнее. В современных книгах и учебниках даже упоминаний нет, как оно работало. Вроде и не сложно, но надо учитывать кучу нюансов.

— Разработку этого задания я могу взять на себя, ты мне только подскажи, если это возможно, к кому я могу обратиться по поводу растворов и изготовления капельных систем.

— Дай мне день-два, я постараюсь решить твой вопрос.

— Ты уж извини, что напрягаю, мог бы и сам покататься и поспрашивать, просто если у тебя есть знакомые, то это сильно упростит задачу.

— Кого ты напрягаешь, Саш? — спросил отец и укоризненно посмотрел на меня. — Ты же большое дело задумал. Я иногда даже не верю, что ты мой сын, словно какой-то святой спустился с небес и вселился в тебя.

— Ну ладно тебе, не преувеличивай! — смутился я и то же время немного напрягся. В чем-то он ведь прав, я не совсем его сын, только генетически. — Просто чем дальше я углубляюсь в медицину для бедных, тем больше нахожу сюрпризов, о которых раньше даже понятия не имел.

— Ну скорая помощь не только для бедных, — возразил отец. — Расширить их функционал и эффективность не мечтал только тот лекарь, которому его работа не интересна. Но так уж сложилось, хотя никакой логики я в этом не вижу. Да, в большинстве случаев в этом нет никакой необходимости, лекари справятся, но иногда бывает, что без вливаний не обойтись.