Неправильный лекарь. Том 4

— Ну это да, — кивнул я. — Взять тот же случай с Виктором Сергеевичем, когда он истёк кровью, а приехала скорая и не в силах хоть немного увеличить объём циркулирующей крови. Если бы меня рядом не оказалось, его уже не было бы в живых. Хотя, он умер бы до приезда скорой помощи. Он выжил только за счёт того, что я остановил кровотечение, а когда сердце остановилось, запустил его снова.

— Не знал таких подробностей, — сказал отец, внимательно глядя мне в глаза. Наверно хотел понять, не придумываю ли я лишнего. — Так это получается, что ты подарил Виктору Сергеевичу новую жизнь. Он практически заново родился. Он теперь обязан тебе до конца жизни.

— О чём ты говоришь, пап? — удивился я такому умозаключению. Оно вроде как вполне логично, но на мой взгляд перебор. — Это получается, что если я спас за десять лет сто жизней, то у меня сотня готовых на всё ради меня людей? Да ну, ерунда какая-то. У нас работа такая, спасать человеческие жизни и это наш профессиональный долг. Они нам за это не должны до конца своих дней.

— Ты говоришь сейчас про пациентов, — улыбнулся отец. — Тут ты абсолютно прав. Но ты же не случайно оказался дома у Виктора Сергеевича. Ты переживал за него и следил за ним, чтобы с ним ничего не случилось. Когда понял, что что-то произошло, побежал к нему и сделал всё, что мог и даже немного больше.

— Всё равно я не считаю, что он мне пожизненно должен, — покачал я головой. Тема для меня была немного неприятной, и отец заметил это. — Я спас его, чтобы спасти, а не для обретения вечного должника.

— Ну ладно, ладно, не кипятись, — сказал отец, примирительно подняв руки. — Твоё мнение по этому поводу мне очень нравится. Честно. Я тебе всё это сейчас говорил не для того, чтобы ты востребовал с него долг, это всё просто философия. Но, попомни мои слова, Виктор Сергеевич думает по-другому. Он не будет это как-то явно показывать, но и не забудет никогда.

— Это его личное дело и его мнение, — пожал я плечами. — Я ему припоминать никогда не буду.

— Ладно, давай переключимся с этой темы, — сказал отец. — Куда-то не туда занесло. По поводу систем для внутривенных вливаний я попробую узнать, кто вообще способен это воспроизвести. Желательно сначала иметь на руках техническое задание, которое ты обещал сделать.

— Сделаю в ближайшее время, — кивнул я. — Возможно сегодня успею.

— Тогда жду от тебя чертежи или хотя бы рисунки, — ответил отец, подвигая к себе обратно бумаги и давая понять, что мне пора. — У меня есть на примете пара кандидатов, кто мог бы за это взяться, но гарантий пока дать не могу.

— Прекрасно тебя понимаю, — улыбнулся я и отправился обратно к себе в комнату.

Вот вроде бы совсем простое задание, расписать устройство обычной капельницы, да? Так-то оно так, но ведь надо ещё знать материалы, доступные в этом мире, они могут отличаться и названиями, и физико-химическими свойствами.

Но, и здесь есть выход, я просто опишу требования к этим материалам, а там уже они пусть думают. Когда проект будет готов, пойду на поклон к Обухову, предоставлю обоснование необходимости подобных нововведений, которые как оказалось не такие уж и новые, просто хорошо забыты. Очень надеюсь, на одобрение и выделение средств на массовое производство.

Я такими темпами в кабинете у главного лекаря Санкт-Петербурга скоро палатку ставить буду, чтобы там с ночёвкой оставаться. Планов в голове до хрена, осталось только реализовать. Даже не знаю, с чего начать лучше. Значит буду вести все эти проекты параллельно. Надо завести какой-нибудь деловой блокнот, который всегда будет с собой в моём модном кожаном портфеле и вносить туда текущие изменения по каждой из задач. Вспомнил про чёрный блокнот, в котором хранился серебряный аналог золотого амулета. Такой смотрелся бы очень солидно. Надо обратиться в переплётную мастерскую и поинтересоваться, что они могут мне предложить в этом духе. Или не выпендриваться и сходить в торговый центр побогаче, например, на Большой Конюшенной, там хватает элитных магазинов.

Когда я закончил рисовать схемы и расписывать свойства материалов входящих в систему компонентов, часы показывали полночь. Отец скорее всего уже пошёл спать. Я уже собрался идти и проверить, но потом махнул рукой, смысла ноль, не ночью же он будет искать способы реализации моей задумки. Вот и я пойду на боковую, хорош на сегодня, и так очень насыщенная суббота получилась, покруче любого будня. Завтра буду отдыхать и продолжать ковыряться с фармакологией. Хоть в воскресенье надо заставить себя расслабиться, а то сил на рабочую неделю не хватит.

Утро понедельника было распланировано заранее, мы с Юдиным отправились во дворец Татищевых. Если они за эту неделю отцу не позвонили, значит всё идёт по плану. Я мог бы и сам, конечно, позвонить в течение недели, но она была настолько насыщенной, что я даже и не вспомнил. Хотя вру, вспоминал, но мысль по поводу звонка в голову не приходила. Видимо не успевала за моими манёврами.

Князя Григория Андреевича Татищева дома не оказалось. Дворецкий, как и в прошлый раз, встретил нас почти у ворот и проводил через анфилады комнат дворца непосредственно в покои княжны. Элеонора Александровна в этот раз выглядела лучше, чем в прошлый. Мертвенная бледность пока её не покинула, но уже начал появляться едва заметный румянец, значит организм борется. И встречала она нас, не лёжа на своей огроменной кровати, а сидя в кресле-качалке и с книгой в руке. Рядом с креслом стоял небольшой столик, на котором красовалась ваза с фруктами, тарелка с пряниками и кувшин с морсом.

— Доброе утро, Элеонора Александровна! — приветствовал я и мы оба учтиво поклонились княгине. — Хотел спросить вас о самочувствии, но уже вижу, что немного лучше.

— Вашими стараниями, Александр Петрович, — улыбнулась она и вернула в вазу недоеденную гроздь винограда. — После того, что вы для меня сделали неделю назад, я хоть начала окружающий мир воспринимать, а то вообще ни до чего было.

Мне не совсем понравилось такое количество фруктов, которое ей тут предоставили на растерзание. Надо бы скорректировать диету. Большое количество фруктовых кислот может навредить процессу заживления, желудок всё-таки.

— Элеонора Александровна, нам бы надо вас осмотреть и продолжить начатую неделю назад процедуру, с вашего позволения, — сказал я. — Не могли бы вы прилечь на кровать, как в прошлый раз?

— Александр Петрович, ну зачем столько церемоний, мы же не на приёме у императора, — рассмеялась она. — Раз надо лечь, значит я лягу.

— Вам помочь? — подскочил к креслу Илья.

— Спасибо молодой человек, — улыбнулась она ему. — Дайте руку, я облокочусь, чтобы встать. Силы пока не вернулись, а так хотелось бы.

— Не переживайте по этому поводу, — заверил я. — Всё будет. Вот только мы сначала победим вашу болячку и всё наладится. Ещё сможете совершать прогулки вдоль всего Невского.

— Ох, Александр Петрович, — мечтательно улыбнулась она, опускаясь на край кровати. — Ваши бы слова, да Богу в уши. Я уже начала привыкать, что из дворца почти не выхожу. Всё гадала почему, а оказалось рак. Чего только не бывает в жизни и чаще всего неожиданно.

— Это да, — кивнул я. — Но ваша ситуация вполне поправима. Вы же не возражаете, если сегодня процедуру проведёт мой коллега? Не переживайте, он отличный специалист и я ему полностью доверяю.