Неправильный лекарь. Том 4

В клинику я вернулся только к девяти. Мои онкобольные уже заждались меня под дверью. Света сказала, что женщина пришла раньше, с неё и начнём. В её случае этот приём вполне может оказаться последним, но, как говорила моя покойная бабушка «не говори оп, пока не перепрыгнешь».

Вид у пациентки был достаточно жизнерадостный и цветущий. Даже не подумаешь, что она пришла с раком кишечника четвёртой стадии по нашей классификации. К тому же с осложнением в виде хронической кишечной непроходимости. Выслушав все лестные эпитеты в свою сторону, я указал ей на стол, не терпелось посмотреть на результаты прошлой процедуры.

За несколько дней прослойка соединительной ткани, которую я создал для имитации стенки кишки, уплотнилась, злокачественные клетки в ней не появились. Значит, эксперимент удачный, так и запишем. Для надёжности я повторил процесс превращения тканей опухоли в соединительную, чтобы рубцовый фрагмент стенки сигмовидной кишки в будущем обрёл достаточный запас прочности. Рубцового замещения стенки толщиной больше пяти миллиметров думаю будет достаточно.

Теперь можно подналечь на уменьшение объёма самого образования. На сегодняшний день от первоначального осталось менее трети, можно попытаться удалить окончательно, к чему я и приступил. Продолжая планомерно уничтожать опухоль, я не забывал периодически заглядывать в магическое ядро. Опустошение второй день подряд точно даром не пройдёт. Когда образование было полностью удалено, энергии осталась почти половина. Но, оставались ещё и метастазы, которые я решил оставить на потом. На них меня точно не хватит. Поэтому дал команду Борису Владимировичу будить пациентку, продолжим по графику в пятницу. Против повторной процедуры пациентка нисколько не возражала. Кажется, она была готова ходить к нам бесконечно.

— Доброе утро, — приветствовал я мужчину с новообразованием в лёгком. — Как сегодня ваши дела?

— Крепкого вам здоровья, Александр Петрович! — приветствовал меня пациент, дополнив слова широкой улыбкой. — Вашими стараниями и молитвами супруги и тёщи, я чувствую себя уже намного лучше! Хожу по парку, гуляю. С остановками, конечно, но постепенно прохожу всё больше. Одно только начало беспокоить, тянет где-то внутри вверху справа, ближе к лопатке, когда пытаюсь глубже вдохнуть.

— Вот как, — нахмурился я. В голове уже созрел вариант развития событий, осталось только его проверить. — Раздевайтесь по пояс и ложитесь на стол на левый бок. Борис Владимирович, ваш ход.

Когда пациент погрузился в глубокий сон, я начал сканировать верхнюю долю правого лёгкого со всех сторон. Мои опасения оказались верны, в области лопатки новообразование проросло плевру и распространилось к основанию второго и третьего рёбер. Это немного усложняет процесс, но не делает выздоровление невозможным. Значит сегодня я начну с разъединения шварт и уменьшения размеров образования от периферии к центру. Так сказать, локализуем процесс, как пожар в лесу.

Неравную битву с огромным образованием, которое позволило себе повести себя подло, когда я уже видел на горизонте успех, я продолжал до тех пор, пока энергии в ядре осталось не больше четверти. Только тогда смог заставить себя остановиться. Мокрый и довольный значительным прогрессом я отошёл от манипуляционного стола.

— Будите, Борис Владимирович, — выдохнул я. — На сегодня с него точно хватит.

— Как себя чувствуете, Александр Петрович? — обеспокоенно поинтересовалась Света.

— Отлично, не переживай, в обморок не упаду, — сказал я и показал ей большой палец. — А вот от кофе с пирожными не откажусь.

— Будет исполнено, ваше сиятельство! — манерно сказала Света, изобразила глубокий реверанс, больше предназначенный для князя или императора и также манерно вышла из кабинета.

— Чё это у вас тут происходит? — сделал удивлённое лицо Корсаков.

— Не знаю, Борис Владимирович, — пожал я плечами. — Сегодня случайно не международный день клоунады?

— Ну ладно, тебе, не начинай, — рассмеялся Корсаков. — Девочка просто попыталась поднять тебе настроение, вот и всё.

— И у неё получилось, — улыбнулся я, потом обратился к пробуждающемуся пациенту. — Как самочувствие?

— Немного голова кружится и слабость, — ответил он немного обеспокоенно, вытирая испарину со лба. — Раньше такого не было после вашего вмешательства.

— Тогда полежите пока немного, — придержал я его, когда он попытался подняться. — Я сегодня убрал больше, чем обычно. Возможно временное ухудшение самочувствия. Вы с родственниками пришли?

— Нет, я уже второй раз один прихожу, — покрутил он головой. — Самочувствие было вполне себе неплохое, посторонняя помощь не нужна.

— Тогда у меня к вам такое предложение, мы вас переведём в палату под наблюдение. Полежите немного, отдохнёте, когда почувствуете себя лучше, я отпущу вас домой.

— Господин лекарь, это точно необходимо? — спросил пациент, состряпав разочарованную физиономию. — Может я посижу чуток в коридоре и пойду потихоньку?

— И упадёте посреди улицы, — закончил я его фразу. Нащупав его частый и ослабленный пульс, я понимал, что именно так и будет, так как давление у него низковато. — Я всё-таки настаиваю, в ваших же интересах, побыть до вечера в палате. А может быть и до завтра, будет видно.

— Расстроили вы меня, господин лекарь, — тяжко вздохнул он. — Но, пусть будет по-вашему. Я вам слишком сильно доверяю, чтобы не послушать вашего совета. А кому-нибудь из родственников можно прийти?

— Конечно можно, — улыбнулся я. — Сейчас вас отвезут, а я приду посмотреть ближе к обеду. Только, пожалуйста, соблюдайте всё это время строгий постельный режим, это важно.

Света принесла кофе и тарелку пирожных. Я попросил её не останавливаться на достигнутом и сходить теперь за санитарами с каталкой. Пока я восполнял энергозатраты с помощью медитации и сладостей, решил позвонить Рябошапкину. Мы ведь с ним в пятницу так и не разобрали наши клинические случаи, а для меня это было важно. Только сейчас вспомнил про причину, по которой мы прервали наше занятие и мне стало зверски неудобно и перед ним и перед собой. По телефону решил об этом не говорить, обсудим при личной встрече.

На мой визит сегодня Иван Терентьевич уже не рассчитывал и расписал приём по полной программе. Ну, это не проблема, приду немного раньше завершения его рабочего дня, если возникнет необходимость — помогу ему, а потом поговорим и о работе, и о личном.

Несколько следующих пациентов прошли тихо и спокойно, потом был один смутьян, который козырял недавно обретённым в качестве награды за заслуги перед отечеством титулом барона и высказывался по поводу того, что его заставили ждать в очереди больше регламентированных пятнадцати минут. Объясняться по поводу причины задержки абсолютно бесполезно. Человек ведь видит только свои проблемы, а на чужие начхать с высокой башни. Хотел сказать, не чай же мы тут пили. Ну да, не чай, кофе, но ведь лекарю надо восстановиться после таких энергозатратных процедур?

Чтобы его быстрее угомонить, я начал активно задавать вопросы о том, что его беспокоит, не упоминая беспокойство по поводу ожидания. По итогу с проблемой разобрались гораздо быстрее, чем можно было пытаться оправдаться и объяснить. Когда болячка отступила, у него и настроение в корне поменялось. Рассыпаясь в благодарностях, он покинул кабинет, пожелав при этом всем крепкого здоровья. То-то же.

А вот следующий пациент обещал, что скучно нам не будет. О том, что его везут, предупредили заранее, очень хороший шаг, надо будет написать благодарность станции скорой помощи, осуществляющей транспортировку, чтобы они и впредь так делали. Везли они огнестрел в левую половину грудной клетки. Причину угадаете? Дуэль двух молодых баронов из-за девушки, которая не могла решить, кто ей больше нравится, а они пошли на крайние меры, чтобы определиться. Дурь полная на мой взгляд, рисковать жизнью ради расположения прекрасной дамы. Вот пойти на такой риск ради спасения её жизни — совсем другое дело.