Неправильный лекарь. Том 4

Когда в кабинет въехала каталка с хрипевшим подранком, Корсаков уже был на месте. На мои вопросы пациент отвечал неохотно, корчась от боли и плюясь кровью.

— Работайте, Борис Владимирович, — сказал я Корсакову, понимая бессмысленность продолжения опроса. Так во всём разберусь.

Раневой канал проходил по верхнему краю третьего ребра от передней подмышечной линии по направлению к четвёртому позвонку, чудом миновав дугу аорты и пройдя чувствительно ниже подключичной артерии. Влюблённому молодцу сказочно повезло, отклонись пуля немного в сторону и его живым бы не довезли. Из насквозь пробитого лёгкого в плевральную полость вырывался воздух. С заживления ран на лёгком я и начал. Заодно остановилось кровотечение. Пуля засела возле тела четвёртого позвонка в непосредственной близости от корешка межпозвонкового нерва. Пытаться каким-либо образом её оттуда извлечь выйдет боком пациенту, поэтому я решил оставить её на месте, окружив плотной соединительнотканной капсулой. Пусть с ней живёт, так лучше будет, не он первый и не он последний, кто носит в себе подобные сувениры.

При сканировании лёгкого выявлен перебитый долевой бронх, поэтому парень и плевался кровью. Восстановить его целостность и окончательно остановить кровотечение, теперь заживить рану грудной клетки. Восстановить превращённый в труху верхний край третьего ребра оказалось не легко, но я справился. Устало вздохнув, я проверил уровень энергии в ядре. Оказалось даже меньше четверти. Ну, это терпимо, буду восстанавливать снова.

— Борис Владимирович, я закончил! — заявил я, промакивая вспотевший лоб и виски платком.

— Ох и не бережёте вы себя, Александр Петрович, — покачал головой Корсаков, приступая к пробуждению.

— Не желаете ли ещё кофе, ваше сиятельство? — спросила Света в тех же раболепных интонациях и приседая в реверансе.

— Свет, прекращай, ты меня вгоняешь в краску, — хихикнул я.

— Ага, его вгонишь, — хмыкнул Корсаков и направился на выход.

— Борис Владимирович, может кофе с нами попьёте? — окликнул я его на пороге.

— Уверен, что вы и без меня хорошо справитесь, — махнул он рукой и вышел из кабинета.

— Тогда неси на двоих, Свет, — сказал я. — Только, пожалуйста, не надо больше титулов и реверансов.

— Как скажете, ваше сиятельство.

— Света! — сказал я строго посмотрев на девушку. Что это на неё сегодня нашло?

Она хихикнула и уже обычной походкой вышла из кабинета. Может у неё личная радость какая-то, которую она таким образом пытается показать? Может жениха достойного нашла?

Пациент полностью пришёл в себя и с недоумением пялился в потолок, потом начал крутить головой, осматривая помещение.

— Где это я? — хриплым голосом спросил он.

— В клинике Склифосовских, — ответил я.

— А как я сюда попал? — удивлённо продолжил он. — Мне казалось, что я умираю. Разве я не умер?

— Нет, живее всех живых, — улыбнулся я. — Только не совсем здоров, но почти.

— Меня ведь подстрелили, прямо в сердце, разве после такого выживают?

— Не задето ни ваше сердце, ни крупные сосуды. Можно сказать, очень повезло.

— Ого, а все считают меня невезучим, — грустно улыбнулся он. — Вот и в любви не повезло. Хотел на дуэли точки над и расставить и опять не повезло.

— Если бы не повезло, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — ухмыльнулся я. — Так что забудьте про невезучесть, просто вы полюбили явно не ту. Теперь жизнь предоставила вам новый шанс на правильный выбор.

— Пожалуй вы правы, — кивнул он. — Но я ведь и правда очень любил её.

— Прошедшее время в последнем глаголе очень уместно, — сказал я.

— Тогда я могу идти, господин лекарь?

— Учитывая тяжесть травмы и большую кровопотерю, я вынужден настаивать на том, чтобы вы остались в палате до утра.

— Ох, — выдохнул он от неожиданности. — За меня родители наверняка волнуются.

— Когда вы брали в руки пистолет для дуэли, то об этом не думали?

— В тот момент конечно нет, — задумчиво покрутил он головой. — Господин лекарь, вы сейчас говорите, как мои родители, а не как человек, который старше меня максимум на пару лет.

— Жизненный опыт богатый, — хмыкнул я. — А родителям вы можете позвонить, когда вас отвезут в палату.

— Отвезут? — расширил глаза молодой барон. — Я что сам не дойду?

— Нет, — отрезал я, удерживая ладонью его попытку вскочить. — Пока что нужен полный покой, так что лежите, расслабьтесь, медитируйте, если хотите. А если не хотите, то всё равно медитируйте, сейчас это будет на пользу гораздо больше, чем попытки встать и убежать.

— Понял, хорошо, спасибо, господин лекарь, — смиренно произнёс пострадавший от любви и немного скис. Этого ещё не хватало.

— Так, хвост пистолетом и радуемся жизни, она вам подарена сегодня во второй раз и не делайте больше глупых ошибок, которые могут у вас её отнять.

Глава 3

Выехать в сторону лечебницы мне удалось уже после двух. Дьявольски не терпелось увидеть Рябошапкина и поговорить с ним по душам. Однако придётся терпеть до конца приёма, что для меня будет просто пыткой.

Иван Терентьевич был настолько рад меня увидеть, как рады восходу солнца жители заполярья. По нему было видно, что он хочет со мной чем-то поделиться, но вынужден сдерживаться. Ну ладно, помучаемся вместе. По крайней мере мне уже понятно, что новости будут хорошими, останется только узнать подробности.

С оставшимися пациентами Рябошапкин вполне легко справился сам, причем быстрее, чем рассчитывал. Он находился в таком приподнятом состоянии духа, что ему море было по колено. Когда пациенты закончились, он отправил медсестру за кофе и попросил идти не торопясь. Та загадочно улыбнулась, подмигнула мне и вышла из кабинета. Быстро не вернётся, умная девочка, поняла, что мальчикам надо поговорить.

— Александр Петрович, спасибо вам неземное! Мы помирились! Лизонька простила меня за всё, когда я ей рассказал, что меня к ней не подпускали! — Иван Терентьевич цвёл, как весенняя клумба. — Это были самые чудесные выходные в моей жизни за последние пятнадцать лет! Мы ходили с ней по музеям, посидели в кафе. Она мне столько всего рассказала про себя. Вы представляете, она поступила в Питере в институт на лекаря, уже готовится к зимней сессии, но оставила все свои заботы в стороне и подарила мне два дня счастья!

— Странно, что мама отпустила её учиться в город, где живёт её отец, с которым ей столько лет было запрещено видеться, вы не находите?

— Её мама к сожалению, умерла год назад, — немного с грустью сказал он. Видимо всё же помнит о своей любви несмотря на всё, что произошло. — Она оказывается специально решила поступить в институт именно в Питере, чтобы иметь возможность встретить меня, представляете? Её тётушка, младшая сестра моей бывшей жены, была категорически против и настаивала на учёбе в столице, где образование на высоте, но Лизонька смогла настоять на своём.