Непреодолимо

– Нет. А ты храпишь?

– Не думаю. Но девочки дразнят меня из-за этого. Дразнить меня - их любимое занятие.

Моя улыбка расширилась.

– А за что еще они тебя дразнят? Кроме твоей стряпни.

– Из-за моего волосатого живота, моей волосатой груди...

– Мне нравятся волосы на твоей груди. Это сексуально.

– Спасибо. Потом из-за моих морщин, моих седых волос...

– У тебя нет морщин. И мне также нравятся твои седые волосы. Я провела кончиками пальцев по серебристым прядям у его висков.
– Ты идеален.

Открыв глаза, он улыбнулся и потянул меня за полотенце.

– Возвращайся в постель.

Сбросив полотенце, я забралась в его объятия, обожая то как его кожа соприкасалась с моей.

– У меня всего минута, - с неохотой сказала я, кладя свою мокрую голову под его подбородок.

Он прижал меня к себе и поцеловал мои волосы.

– Тебе нужно работать?

– Да. Я вздохнула.
– Я бы хотела сегодня не ходить на работу. Что ты собираешься делать сегодня?

– Заберу детей. Уберу в доме. Схожу в магазин за продуктами. Попытаюсь наверстать упущенное на работе. Твой отец, наверное, уволит меня за то как я отстаю. Это в том случае если он не уволит меня за то, что я соблазнил его дочь.

– Ты точно не соблазнял меня. Я поцеловала его в грудь и села.
– Ты просто не давал мне спать допоздна.

– Прости.

Я засмеялась.

– Ложь.

Он усмехнулся, закинув руки за голову.

– Ты права, это была ложь.

Немного поморщившись, я встала с кровати и поднялась на ноги.

– Ну и ну. Мне никогда не было так больно. Мой пресс меня убивает.

– Но ты чувствуешь себя нормально?

Он сел, нахмурив брови.

– Я имею в виду, твое сердце не перенапряглось или что-то в этом роде?

Я усмехнулась.

– О, теперь я вижу морщины.

Он выдернул подушку из-за спины и бросил ее в меня.

Я поймала ее двумя руками и ударила его ею по плечу, но прежде чем я смогла вырваться, он схватил меня и бросил на кровать. Я вскрикнула и полусознательно пыталась вырваться из-под него, но на самом деле я не могла насытиться соприкосновениями его тела с моим.

– Знаешь, что я делаю со своими девочками, когда они смеются надо мной?
– сказал он, обхватив мои запястья и вдавив их в матрас над моей головой.

– Что? спросила я, задыхаясь от восторга, из-за того что стала одной из его девочек.

– Это называется пытка щекоткой.

– Нет! Нет, пожалуйста! Я так боюсь щекотки, не надо... нет, только не шею…

Я превратилась в извивающуюся кашу, смеясь и дрыгаясь, он зарылся лицом в мою шею и слегка провел языком по коже чуть ниже моих ушей.

– Прости, - задыхалась я.
– Прости, что я смеялась над тобой! Я больше никогда так не буду!

– Ну и кто теперь лжет? Он поднял голову и пристально посмотрел на меня.
– Я серьезно спрашивал насчет твоего сердца. Ты в порядке?

– Да. Твоя забота очень мила, но никакое количество секса и каким бы хорошим он не был не заставит мое сердце дать сбой. Я обещаю. Затем я снова засмеялась.
– Твой член большой, но не настолько, чтобы проткнуть мою аорту.

– Вот как.

Он снова набросился на мою шею, удерживая мои руки неподвижными и мучая языком мое чувствительное место до тех пор, пока я не взмолилась о пощаде.

– Я буду хорошей, умоляю тебя, - задыхалась я.
– Я опоздаю на работу. Мне нужно быть там через десять минут, а я еще даже не причесалась.

– Хочешь, я причешу тебя? У меня это очень хорошо получается.

Я засмеялась.

– Прекрати. Милли всегда жалуется на твои прически.

– Ладно, с ними у меня хреново, но волосы расчесывать я умею потрясающе. Я серьезно. Он отпустил мои запястья и сел.
– Иди принеси свою расческу.

– Мак, ты не должен расчесывать мои волосы. Они все мокрые и спутанные. Ты знаешь, эта работа будет тяжелой.

– Мне все равно. Я не так много могу сделать для тебя, а ты в свою очередь так много делаешь для меня. Позволь мне сделать хоть это.

У меня действительно не было времени возиться, но что-то в том, что Мак предложил расчесать мои волосы, было слишком милым, чтобы сопротивляться.

– Хорошо.

В ванной я взяла свою мокрую расческу и накинула халат. Когда я вышла, Мак уже натянул штаны и застегивал их.

– Держи, - сказала я, повернувшись и представив ему длинный, мокрый, завязанный в узел пучок.

Он начал с концов и медленно и терпеливо продвигался вверх. Поскольку я стояла лицом к зеркалу над комодом, я могла видеть его отражение, и мое сердце забилось быстрее от его серьезного выражения. Его длинные, нежные поглаживания по коже головы и спине вызывали мурашки по позвоночнику. Мне было все равно, что я опоздала. Это того стоило.

– Вот так, - сказал он.
– Ну как?

– Идеально.

Мы поймали взгляд друг друга в зеркале.

– Ты был прав - ты потрясающе расчесываешь волосы. Спасибо.

Он обхватил меня рукой и поцеловал в макушку.

– Не за что.

Через несколько минут мы попрощались у двери. Он притянул меня к своей груди, крепко обнимая.

– Мне было так хорошо. Спасибо тебе.

– Тебе не нужно благодарить меня, глупый.

Я обвила руками его талию и прижалась щекой к его груди.

– Мне тоже было хорошо.

– Надеюсь, никто не поймает меня, пока я буду уходить отсюда.

– Знаешь, мне действительно все равно, что подумают о нас мои родители. Нам не нужно прятаться.

– Но мне не все равно.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, выражение его лица было серьезным.

– Твоя семья хорошо ко мне относится. И это осложнит не только наши отношения на работе, но и отношения с моими детьми. Мы можем оставить это в тайне на некоторое время? Ты не против?

– Конечно.

– Спасибо. Он дернул прядь моих мокрых волос.
– Я хочу сделать это снова. Но я понятия не имею, когда это случится.

– Все в порядке, Мак. Я имела в виду то, что сказала прошлой ночью. Мне не нужны обещания, и я не буду ничего требовать. Когда бы мы ни смогли украсть немного времени для нас двоих, мне будет этого достаточно.

Он поцеловал меня в лоб.

– Ты слишком хороша, чтобы быть правдой.

* * *

– У тебя сегодня хорошее настроение, - заметила моя мама, поймав меня за напеванием мелодии в приемной.