Непреодолимо

– Как она называется? спросила я, размышляя, была ли я там когда-нибудь.

– Кофе Дарлинг.

– О, я знаю это место! воскликнула я.
– Оно восхитительно. Она продается?

– Ну, она не уверена, стоит ли ей продавать здание, которое ей принадлежит, или попытаться найти надежного арендатора. Ей нужен совет. Вообще-то, она мечтает - найти кого-нибудь в партнеры. Я сразу же подумала о тебе.

Мое сердце заколотилось.

– Вы рассказали ей обо мне?

– Пока нет. Но я просто подумала, что с ее опытом, со всем имеющимся оборудованием, с наработанной клиентурой, с твоими новыми свежими идеями, молодостью и энергией - это будет успех.

– Я бы с удовольствием с ней познакомилась, - взволнованно сказала я.

– Отлично! Я организую встречу. А пока попробуй съездить туда и осмотреть место. Посмотри на него с учетом твоего видения и подумай об этом.

Я села прямее.

– Я съезжу и все обдумаю.

– Отлично. Мне нужно бежать, дорогая, но я выйду на связь, как только снова свяжусь с Натали.

– Большое спасибо, - сказала я.

Я повесила трубку, и положила телефон. Мой живот ощущался спутанным, возбужденным узлом, я посидела так некоторое время. Впервые я почувствовала, что это действительно может произойти.

Я спрыгнула с табурета и напевая мелодию, пошла в свою комнату, переоделась в треники и толстовку. Всю эту нервную энергию внутри меня нужно было сжечь, да и время на размышления мне не помешало бы. Прогулка на улице в бодрящем холодном вечернем воздухе была бы идеальной. Ферма была прекрасна летом, но я любила ее и зимой - холмы, покрытые снегом, высокие и величественные вечнозеленые деревья, небо, полное звезд, которых не видно в городе из-за фонарей. Все жаловались на холодную погоду северного Мичигана, в том числе и я, но мне так нравилась смена времен года здесь, что я никогда не думала уехать. А что может быть лучше горячего шоколада, ирландского кофе или виски у камина после того, как вы пришли с холода?

На мгновение мне захотелось, чтобы Мак был рядом, мы могли бы прогуляться и поговорить, но я знала, что он, скорее всего, уже едет домой, и, если я не ошибаюсь, сегодня терапевтическая среда. Но я быстро написала ему сообщение.

Отличные новости! Позвони, когда сможешь.

Затем я сунула телефон и наушники в карман куртки, натянула варежки и вышла за дверь.

* * *

Во время прогулки я вспотела, в зимней одежде было жарко, меня переполняли идеи, которые нужно было записать, и я хотела поужинать, но решила повторить попытку с мамой и папой. Я была взволнована и должна была поделиться своими новостями с кем нибудь, а поскольку Эйприл и Хлоя уже уехали на весь день - их машин не было на стоянке, когда я вернулась, - единственным вариантом были мои родители.

Моя мама работала со мной на этой неделе, но она не упомянула о сцене на ужине в воскресенье вечером. Она вообще почти не разговаривала со мной, правда, и проигнорировала конверт, который оставила Максима Рэдли. Было странно, что между мной и матерью существует такое напряжение - мы всегда были близки, и мне не нравилось чувствовать, что мы находимся по разные стороны пропасти.

Но я не собиралась отступать, и она должна была это знать.

Сняв шапку и варежки, я постучала в дверь, ведущую в гостиную. Папа открыл, удивленно глядя на меня.

– Привет, орешек. Заходи.

– Привет, пап. Мама здесь?

– Да. Она на кухне, опять пристает ко мне по поводу пенсии.

Я прошла за ним через столовую на кухню, где мама помешивала жареную брюссельскую капусту на старой вмятой сковороде.

– Привет, мам, - сказала я, расстегивая пальто.
– Вкусно пахнет.

Я приготовила курицу с рисом, - сказала она.

– Хочешь поесть с нами?

– Конечно.

Я скользнула на место за их кухонным столом, за которым я росла, завтракая, обедая и ужиная почти каждый день своей жизни. Горячая, здоровая, домашняя еда для семи человек, тогда я, возможно, не ценила этого, но сейчас понимаю, что готовка требовала много времени и усилий и научила меня ценить настоящую еду, свежие ингредиенты и время, проведенное с семьей. Когда-нибудь я хотела бы передать это своим собственным детям. Я сказала себе, что нужно быть с ней помягче.

– Я подумала, что мы могли бы еще раз поговорить о том, что я открываю кондитерскую, - сказала я.
– У меня есть новости.

* * *

Мой телефон зажужжал, когда я уже забиралась в постель. Это был Мак.

– Алло?

– Привет. Извини, что так долго не перезванивал.

– Ничего страшного. Я запрыгнула в кровать и натянула одеяло на ноги.
– Как прошел вечер?

– Нормально. Но голос у него был усталый.
– Я отвез их на терапию, потом поужинал, но Уинни все еще не может нормально есть.

– Бедняжка.

– Потом Фелисити взбесилась, что у нее не хватает валентинок для всего класса, и мне пришлось бежать в магазин. А у Милли вышло из-под контроля закатывание глаз, но в целом, вечер не был ужасным.

Я засмеялась.

– Не принимай это близко к сердцу. Это все возраст. Закатывание глаз - это как бы автоматическая реакция на все, что говорит твой отец.

Это вызвало стон.

– Я не хочу чтобы она вступала в подростковый возраст.

– Может, все будет не так уж плохо. Я не была дерзким подростком.

– Нет?

– Нет, но, возможно, им была Хлоя. Она была такой дерзкой, и я видела, как мои родители боролись. Думаю, я пыталась быть анти-Хлоей. Я вздохнула.
– Я старалась угодить.

– Ты и сейчас стараешься.

Я улыбнулась.

– Но знаешь что?

– Что?

– Я поговорила с Максимой Рэдли, и все прошло очень хорошо. Потом я спустилась вниз, чтобы рассказать об этом родителям.

– И что?

– И я убедила их, сказала, что если они действительно любят меня, то поддержат меня. Я сказала им, что я сделаю это с их поддержкой или без нее, но я бы предпочла чтобы они меня поддержали.

– Что они сказали?

– Мой отец задал мне несколько практических вопросов. Мама в основном молчала. Но в конце концов, именно отец уговорил ее смягчить свое отношение ко мне.

– Правда? Как?

– Это было просто невероятно. Он сказал, что думал об этом всю прошлую ночь и весь сегодняшний день. Он напомнил ей о том, как ее семья - богатая и традиционная - отнеслась к ней, когда она объявила, что хочет выйти замуж за парня, с которым познакомилась в колледже и который управлял семейной фермой на севере. И как они сказали ей, что это ниже ее достоинства - управлять «трактиром». И как все говорили им, что они сошли с ума, купив больше земли и посадив виноградник.

Я почувствовала, как у меня сжалось горло, когда я описывала следующую часть.

– Затем он взял ее за руку и напомнил ей, что они всегда соглашались, что воспитание детей - это самая трудная и важная работа, которую они когда-либо делали... но эта работа закончилась. Хотя они все еще родители, их дети уже выросли, и они должны верить, что вырастили умных, добрых, ответственных людей, не боящихся смотреть в лицо миру и стремиться к своей мечте. Иначе, сказал он, они потерпели неудачу.