Неприкаянное Племя: Сурвивалист

– Серёга! Тёзка! Подъём!!!
– наглый гном бесцеремонно тряс меня за плечо... лучше бы он этого не делал.

Мозг ещё не включился, мои глаза оставались закрытыми, но я сразу же ощутил давящее чувство одиночества и только спустя несколько секунд вспомнил: Яри ушла! Яри ушла...

– Мисальдер! Мать твою, - не унимался Громыхайло, - враг у ворот замка! Скоро начнётся штурм монастыря, подъём!

– Что? Кто?
– Заторможено переспросил я, но постепенно слова гнома дошли до адресата.

Мне потребовалось приложить ощутимое усилие, чтобы покинуть позу эмбриона и встать на ватные ноги. Словно пьяный, шатаясь, равняя все углы в комнате плечами, я поплёлся к выходу. Во время спуска по винтовой лестнице, ко мне начали возвращаться силы и во внутренний двор замка я вышел уверенной походкой; ускорился, пробежал сквозь распахнутые ворота внутренней крепостной стены, вошёл в башню и взлетел на внешнюю стену.

Отсюда открывался прекрасный вид на зелёную идеалистически-мирную долину: в монастырь направлялись несколько телег, загруженных мешками с зерном; на дальних полях у деревни крестьяне обрабатывали землю; в безоблачном небе мелькали силуэты ласточек и... никакой вражеской армии у стен монастыря не наблюдалось.

– Это что такое?
– Зло прошипел я, поворачиваясь к гному лицом.
– Шутки шутишь...

Тёзка спокойно встретил мою вспышку гнева и, уверенно глядя в глаза, произнёс:

– Ну вот, почти на человека стал похож, - почесал бороду и добавил, - если бы не красные глаза... и причёска, и вялость, и бледность, и...

– Да ты знаешь, во сколько я заснул!
– моему возмущению не было предела: недосыпаешь, недоедаешь, расстаёшься с девушкой (!), а от, так называемых, «друзей» ни грамма сочувствия.
– Под утро. Понимаешь? Под утро!

– Серёга, посмотри на солнце, - гном потыкал в небо корявым пальцем.
– Уже обед завтрашнего дня... то есть, день сегодняшний, но проспал ты больше суток.

– Сколько?
– от неожиданности я едва не плюхнулся на пол.

Гном сочувственно посмотрел в мои выпученные от удивления глаза и беспощадно уточнил:

– Сутки, немного больше. Самое интересное, ты ни на что не реагировал; Олег предлагал облить тебя водой, но я решил применить трюк с осадой - подействовало.

– Больше суток, - заторможено повторил я и неожиданно вспомнив, добавил: - Это же завтра свадьба.

– Да, - кивнул Громыхайло.
– Как и положено, на третий день после сватовства.

– Столько всего надо сделать...

Друг внимательно посмотрел на меня, как будто сомневаясь, что я способен на адекватные поступки, не говоря уже о свадьбе. Он встал рядом, хлопнул меня по руке и, словно чего-то опасаясь, прошептал:

– Серёга, если сомневаешься... если не хочешь, то ну её, эту свадьбу. Пропетляем как-нибудь и без союза с Бреговичами.

– Поздно, - я отрицательно качнул головой.
– Помолвка состоялась, теперь откажись я и у ордена будет столько проблем, что конфликт с Шиманьским нам покажется детсадовской ссорой.
– На миг мне захотелось поддаться на уговоры тёзки, плюнуть на всё и поехать искать Яри. Остановило меня не чувство ответственности за судьбу соорденцев или жителей епископства, а письмо Ярославы, точнее говоря - способ, которым девушка решила сообщить о расставании. Почему-то письмо я воспринимал как личное оскорбление, ведь написав его, Яри лишила меня последней возможности услышать любимый голос, увидеть её глаза.
– Не переживай. Если я обещал, то всё сделаю, а дальше... посмотрим.

– Не нравится мне это твоё «посмотрим», - буркнул гном.
– Ну, ладно, как говорится: Утро вечера мудренее. Будем разгребать проблемы по мере их поступления.

– Что-то случилось?
– Насторожился я.

– Из глобального - ничего. В монастырь свозятся продукты, для праздничного банкета; наши барды разучивают свадебные гимны; портной ждёт тебя в монастырской келье...

– Вы его заперли что ли?

– Почему? По замку он может спокойно перемещаться, но выходить за крепостные стены мастеру запрещено.

– Вот вы даёте, - сказал я, восхищенный наглостью друзей.

– Сам виноват, - категорично отрезал гном.
– Ему вежливо сказали: Подождите, мисальдер пока занят важными делами ордена, но этот твердолобый баран заладил: Меня в городе десятки клиентов дожидаются... Ну не дурак? Пришлось ограничить его в свободе передвижения.

– Понятно. Надеюсь, больше вы никого не арестовали и не казнили?

– Нет. Зато вчера в монастырь пришёл Фармак и дожидается пока ты проснёшься.

– Ой, блин!
– в сердцах, я хлопнул кулаком по ладони.
– Не хорошо-то как получилось: сам назначил встречу и не явился на нее.

– Я переговорил с ним, - гном воровато оглянулся (нет ли кого-нибудь поблизости) и продолжил: - Мы мило пообщались, насколько я понял, ты хочешь привлечь его к службе в моей организации?

– Да. У него есть необходимые навыки и подходящие люди.

– Ага, ага, - кивнул Громыхайло, взял меня под локоть и увлёк за собой. Мы неспешно шли по крепостной стене, а тёзка продолжил, тоном секретного агента: - В принципе, парень он подходящий, проверенный, но я предлагаю отослать его из монастыря.

Должен признать, гном сумел меня заинтересовать. Всё время, пока он возглавлял службу безопасности ордена, Громыхайло жаловался на скудные ресурсы и маленький штат. И вот теперь, когда состав его организации может увеличиться больше чем в два раза, тёзка решает отослать Фармака... Ну не ревность же это, в самом деле?

– Объяснишь?
– разгадывать очередной ребус мне было лень, да и зачем, если можно спросить прямо.

– Фармаку потребуется почти год, чтобы расконсервировать агентов...

– Прости, - я перебил гнома, - что сделать? Расконсервировать?

– Да. Понимаешь, у него отличная агентурная сеть, с его слов, есть даже агент в королевской свите...

– Где?
– Я не смог справится с удивлением и опять прервал рассказ тёзки.
– Ну ничего себе!

– Угу, но называть имена или должности своих агентов Фармак отказывается.
– Громыхайло хмурился, однако было видно, что подобное отношение убийцы к своим подчинённым он одобряет.
– Так вот, после того как вернулись старые боги, Фармак подал тревожный сигнал, по которому все шпионы залегли на дно, обрубив старые связи. Теперь, чтобы вернуть их в строй, ему придётся лично объехать и переговорить со всеми агентами.

– И выезжать ему надо сегодня, - наконец-то я понял задумку гнома, - пока Катаржина не стала формальным лидером епископства и не задалась вопросом: А кто такой Фармак и что он делает в ордене?

– Верно, - одобрительно кивнул Громыхайло.
– Не могу объяснить почему, но не нравится мне эта Катаржина...

– Не тебе с ней жить, - резче, чем хотел, бросил я.

«Сколько же у меня проблем из-за них... Почему, чтобы облегчить им жизнь, я должен страдать? Оно мне надо?
– Чёрная бездна распахнулась предо мной, желая поглотить, погрузить в бесконечную пучину отчаяния.
– Надо, - пробился панический голос разума, удерживая меня от опрометчивого шага.
– Потому что они мои друзья и я могу им помочь. А кто поможет мне?
– холодом дохнула бездна.
– Сам. Я выкарабкаюсь. Справлюсь. Всё будет хорошо».