Неприкаянное Племя: Сурвивалист

– Не делал я этого. И не стал бы, даже если бы умел.

Бормоча вполголоса проклятия, воин вернулся к Шарлоте и детям. При виде его девчушки уцепились за юбку учительницы, вытаращив глазёнки от страха.

Он подошёл к своей лошади и дождался Будовнича.

– Ну, кто хочет проехаться со мной?
– Не получив ответа, Грей хмыкнул.
– Я так и знал. Пошли вон к тем деревьям - там и устроимся.

Немного времени спустя Вацлав, словно добрый дедушка, уже рассказывал детям старинные волшебные сказки, убаюкивая их своим мягким голосом.

– Твой друг ушёл, - глядя в огонь произнесла Шарлота, когда через полчаса дети уснули и архитектор подсел к костру.

– Ему надо побыть одному, но он вернётся, - уверенно ответил Будовнич.

– Я ему не доверяю - он же из местных!

– Ну и что?
– Пожал плечами Вацлав.
– Грей хороший мальчик, он дважды спасал меня и вас спасёт.

– Открой глаза, зодчий! Он - убийца.

– Времена такие, что только убийца может выжить и помочь нам, - примирительно ответил старик, поворошил палкой угли в костре и добавил: - Тебе надо отдохнуть. Спи.

С утра солнце светило ярко, но на востоке клубились дождевые тучи. Грей ещё не вернулся и Вацлав решил развести костёр, чтобы приготовить завтрак для детей. Ребятня мирно посапывала: девочки лежали, обнявшись, под одним одеялом, а Роберт вытянулся рядом, положив голову на руки.

Как архитектор не старался соблюдать осторожность, чтобы издавать как можно меньше шума, но сначала проснулась Шарлота, а потом, привлечённые их вознёй, открыли лаза и дети.

– Вацлав, как ты думаешь, - спросила женщина, - можно взять овощи из сумки Грея?

Будовнич не ответил. Он не отрываясь смотрел на семерых мужчин, которые с мечами в руках шли к ним через лес. Впереди, с наглой улыбкой на губах, шёл молодой аристократ, в дорогой позолоченной кирасе. За ним полукругом шагали шестеро его солдат в длинных синих плащах поверх чёрных панцирей. Забрала шлемов скрывали лица, и только глаза поблескивали сквозь четырёхугольные прорези.

Шарлота, отвернувшись, прижала к себе детей: пусть хотя бы не увидят сцены убийства.

Всякая надежда оставила Вацлава. Всего лишь вчера мужчина готов был претерпеть всё - и пытки, и смерть. Но теперь страх детей передавался ему, и он жалел, что у него нет ни меча, ни лука, чтобы защитить их.

Внезапно воины остановились, и их вожак уставился куда-то в сторону. Будовнич обернулся.

Там, в разгоравшемся свете восхода, стоял, запахнувшись в плащ, Грей. Солнце вставало за его спиной, и его силуэт чернел на кроваво-красном небе. Воин не шевелился, но мощь его завораживала. Кожаный плащ поблескивал в тусклых лучах, и сердце Будовнича застучало сильнее. Он уже видел Грея в деле и знал, что под этим плащом на перевязи скрываются смертоносные кинжалы, которые его спутник метает с фантастической точностью.

Но надежда угасла, не успев зародиться. В лесу Грей имел дело с пятью ничего не подозревающими наёмниками, а в лагере работорговцев царила паника, здесь же ему противостоят семеро воинов в полной броне - закоренелые убийцы, баронские гвардейцы.

С ними парню не справиться.

В эти первые мгновения, когда все застыли на месте, Будовнич ещё успел спросить себя: зачем Грей вышел, видя, что дело их безнадёжно? Юноше незачем жертвовать собой ради них - он ни во что не верит и ни за что не сражается.

Однако вот он - стоит на краю леса, словно статуя.

Пришельцев краткая тишина встревожила ещё больше. Они понимали: сейчас на эту поляну опустится смерть, и кровь прольётся в землю сквозь мягкую лесную подстилку. Недаром они были военными людьми, ходили со смертью бок о бок, отгораживаясь от неё мастерством или свирепостью, и топили свои страхи в потоках крови. Сейчас страх сковал их - и каждый почувствовал, как он одинок.

Молодой аристократ облизнул губы, и меч отяжелел в его руке. Он знал, что перевес на их стороне и его противник умрёт, как только он отдаст приказ атаковать. Но знал он и кое-что другое: стоит ему отдать этот приказ, и он умрёт сам.

Шарлота, не в силах больше выносить мучительного ожидания, резко повернулась и увидела Грея. Потревоженная её движением Марианна открыла глазки. Вид воинов в шлемах напугал её - она закричала, и чары развеялись.

Грей распахнул плащ - аристократ упал навзничь с чёрным ножом в глазу. Несколько мгновений он ещё корчился, потом затих.

Шестеро воинов остались на месте. Потом тот, кто шёл в середине, медленно вдел свой меч в ножны, и остальные последовали его примеру. С бесконечной осторожностью они попятились назад, в густеющий сумрак леса.

Грей не шелохнулся.

– Приведите лошадей и соберите одеяла, - спокойно распорядился он.

Они ехали весь день без остановок, перекусывая сухарями на ходу, и только в вечерних сумерках устроились на холме, в неглубокой пещере. Дети уснули, Шарлота легла рядом с ними, а Вацлав с Греем вышли под звезды.

Вскоре Будовнич вернулся и разворошил костёр. Дым уходил сквозь щель в своде пещеры, но в убежище всё равно сильно пахло хвоей. Этот запах успокаивал. Архитектор подошёл к Шарлоте и, видя, что она не спит, присел рядом.

– Как ты себя чувствуешь?
– спросил он.

– Как-то странно. Я так приготовилась к смерти, что совсем не испытывала страха, однако осталась жива. Как по-твоему, зачем он вернулся?

– Не знаю. Да он и сам не знает.

– А почему ушли те?

Будовнич прислонился спиной к камню, вытянув ноги к огню.

– Тоже непонятно. Я много думал об этом и решил, что такова уж, видимо, солдатская натура. Их обучили сражаться и убивать по приказу, повинуясь без рассуждения. Они не принадлежат себе. Притом в бою они обычно чётко знают, что надо взять такой-то город или победить такого-то неприятеля. Им отдают приказ, возбуждение растёт, пересиливая страх, и они скопом бросаются вперёд, черпая силу в том, что их много. Нынче же приказа не было, а Грей, сохраняя спокойствие, не дал им повода воспламениться.

– Но ведь не мог же он знать заранее, что они побегут.

– Нет, не мог, но ему было все равно.

– Я не понимаю.

– Я и сам не слишком хорошо понимаю. Но в те мгновения я почувствовал, что это так. Ему было все равно... и они это знали. Зато им было далеко не все равно. Им не хотелось умирать, а приказа вступить в бой им никто не отдал.

– Они могли бы убить его... убить нас всех.

– Да, могли бы, но не убили, и я благодарен за это провидению. Спи, дочка. Мы выиграли ещё одну ночь.