Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес
Шрифт:
Потом сквозь облегчение пробилась некая мысль.
– Тэк. Тэк-с… А как выглядела та девушка? Которая с лужайки вбежала?
– Судя по описанию, сэр, невысокая, стройненькая. У нее вздернутый носик и черные глаза.
– О Господи! – Уоддингтон спрыгнул с дивана и, несмотря на гудящие от боли ноги, резво кинулся через холл. Вбежав в столовую, он включил свет и метнулся к столу с подарками. На первый взгляд все они лежали на месте. Но второй взгляд открыл, что подозрения его оправдались.
Футляр с жемчужным ожерельем исчез без следа!
Глава XIII
Один
Он не собирался разрешать молодой помощнице использовать ожерелье в своих целях, но раз уж так случилось, из-за чего, собственно, переживать? Главное – ожерелье исчезло. Если смотреть в корень – произошло именно то, что и было его целью с самого начала.
Сейчас, когда суматоха улеглась, при нем остались триста долларов наличными, и, следовательно, он сможет, если все-таки разыщет того полисмена и полисмен еще не прослышал про новость…
На этом месте раздумья Уоддингтона внезапно оборвались, и он испустил пронзительный крик. Перед его глазами огненными буквами начерталось одно слово: «ГАЛЛАХЕР».
Все поплыло у него перед глазами. Галлахер! Ну конечно же! Так его и зовут! Не Малкэхи! И не Гаррити! И даже не Мэрфи. А Галлахер!
Как и многие достойные люди до него, Сигсби не на шутку разозлился на слабоумие, с каким вела себя его память. Ну с какой такой стати она взяла да подсунула ему разных там Малкэхи и Гаррити, да еще и Мэрфи в придачу? Ведь он же просил сообщить про Галлахера! Сколько времени пропало впустую!
Однако еще не поздно. Он сейчас же снова отправится в Нью-Йорк и возобновит поиски. К тому же судьба подкидывает ему замечательный предлог для поездки. Когда у хладнокровного, ясномыслящего человека крадут жемчужное ожерелье, он непременно должен с первым же поездом ехать в Нью-Йорк и изложить факты в полицейском управлении.
– Все очень даже неплохо, – поведал Уоддингтон своей бессмертной душе и на деревянных ногах, но с легким сердцем, заковылял к будуару.
Когда он открыл дверь, до ушей его донеслись голоса, оборвавшиеся при его появлении. Миссис Уоддингтон раздраженно оглянулась на мужа.
– Где ты пропадал, хотела бы я знать?
К такому вопросу Сигсби был готов.
– Гулял. Такая, знаешь, долгая загородная прогулка. Я был потрясен, удивлен и огорошен этой кошмарной сценой. Дом буквально душил меня. Я отправился на долгую загородную прогулку. Только что вернулся. Нет, какая беда! Феррис утверждает, что в Брэнгмарли-Холле ничего такого ни за что бы не случилось!
Молли, с покрасневшими глазами и с мятежной складкой у губ, подала голос.
– А вот я не сомневаюсь, что этому есть объяснение!
– Фе! – произнесла миссис Уоддингтон.
– Есть! Я знаю!
– Тогда отчего же твой драгоценный Финч не соизволил его дать?
– Растерялся
очень.– Еще бы!
– Я уверена, произошла какая-то ошибка.
– Да, правильно, – вступил Уоддингтон и успокаивающе похлопал дочку по руке. – Все было подстроено.
– Пожалуйста, Сигсби, говори разумно.
– Я и говорю разумно.
– Это тебе так кажется. Но ни один человек, кроме слабоумных, не назовет твои слова разумными.
– Да? – Уоддингтон засунул большие пальцы в проймы жилета, чувствуя себя победителем. – Так вот, позволь тебе сообщить, девица эта попросту разыграла сцену. Чтобы одурачить тебя и чтобы все подумали, что она – не она.
Миссис Уоддингтон страдальчески вздохнула.
– Ступай себе отсюда, Сигсби.
– Хорошенькое дело! Говорю тебе, девица эта – воровка. По-другому в дом она проникнуть не смогла, вот и пустила в ход этот затрепанный трюк. Она охотилась за свадебными подарками.
– Тогда почему же не стащила их?
– Но она – стащила! Стащила жемчужное ожерелье!
– Что?!
– Ты слышала. Она украла жемчужное ожерелье Молли.
– Чушь!
– Однако оно исчезло.
С сияющими глазами Молли вскочила со стула.
– Я так и думала! Значит, мой милый Джордж и правда ни в чем не виноват!
Очень немногим в цивилизованном обществе удавалось увидеть сбитую с толку тигрицу, но любой, смотрящий сейчас на миссис Уоддингтон, получил бы вполне наглядное представление, как эти тигрицы выглядят.
– Не верю!
– Да, но ожерелье исчезло! – повторил Сигсби. – Ты ведь не думаешь на кого-то из гостей? А? Хотя лично я ожидаю от лорда Ханстэнтона чего угодно. Конечно же, стащила ожерелье эта девица. В обморок она упала на стол с подарками, так? Закричала, что ей нужен воздух, и удрала, так? И никто ее после этого не видел, так? Если бы не моя загородная прогулка, я бы уж давно все раскусил.
– Сейчас же еду в Нью-Йорк, разыщу Джорджа и расскажу ему! – возбужденно дыша, заявила Молли.
– Ничего подобного! – отрубила, поднимаясь, миссис Уоддингтон.
– А я поеду в Нью-Йорк заявить в полицию, – проговорил Сигсби.
– Ни в коем случае. Я сама поеду в Нью-Йорк и заявлю в полицию. А вы с Молли сидите здесь.
– Но послушай…
– И хватит дискуссий! – Миссис Уоддингтон нажала на звонок. – А что до тебя, – повернулась она к Молли, – неужели ты вообразила, что я разрешу тебе навещать по ночам всяких ловеласов?
– Он не ловелас!
– Конечно, нет, – вмешался Сигсби. – Отличнейший молодой человек. Родом из Айдахо.
– Нет, подумай сама, мама! – горячилась Молли. – То, что рассказал папа, совершенно обеляет Джорджа! Да эта девушка с таким же успехом могла ворваться и заявить, что это папа бросил ее!
– Эй-эй! – заволновался Уоддингтон.
– Ей требовался лишь предлог проникнуть в дом.
– Возможно, в данном случае, – признала миссис Уоддингтон, – Джордж Финч не так уж и виноват. Но что это меняет? Он мужчина, к которому любая мать, пекущаяся о счастье дочки, отнеслась бы с глубочайшим подозрением. Он художник. Он по собственной воле выбрал для жилья квартал Нью-Йорка, печально известный своим вольномыслием и богемными нравами. Он…