Непримиримые

Сейчас, когда все так хорошо и когда мы с Тимохой лучшие друзья, я не хотела окунаться в эти неприятные воспоминания.

– Он невзлюбил меня с самого начала. Постоянно придирался, огрызался, спорил. Он милый только на первый взгляд. Даже один раз довел до слез…

– И как же получилось так, что вы стали близки?

– Однажды я не выдержала и высказала все, что думаю по поводу его характера, наглости, развязности в общении и неспортивном поведении. Он слушал, не перебивал, а потом вдруг сорвался и обнял, извиняясь за все, что наговорил мне. Потом моя практика закончилась, а Тиме было объявлено, что на Олимпиаду он не едет… Стоит ли говорить, каким ударом для него это было… Так, стоп.

– В чем дело?
– спросил француз.

– Что-то я слишком много наговорила. И как тебе удалось меня так разболтать?

– Ну, это мое природное обаяние и свежий воздух, - промурлыкал Симон, смеясь.
– Не бойся, я никому не расскажу. А Тимофею повезло с тобой.

– Спасибо, - я опустила голову, а потом спросила.
– Ты давно дружишь с Йоханнесом?

– Что, заинтересовал мой дружок?

– Да нет, - я повела плечами, - просто он, как осел, все делает по своей воле, - скороговоркой выдала я и тут же замолчала на пару секунд.
– Хочу понять его, но не знаю, с какой стороны подойти.

– Будь собой. Мы дружим с ним только полтора года, но младший Бе очень простой рядом с теми, кому он доверяет. Я не спорю, он тот еще олух и редкостный дурак, но его трудно не любить.

– С экрана он всегда казался мне таким жизнерадостным и веселым, а на самом деле…

Тут Симона прорвало, и он сквозь смех прохрипел:

– Детка, ты его просто еще не знаешь…

Я фыркнула:

– Уф, вы все такие непонятные.

– Не мне тут косточки перемываете?
– из холла к нам вышел младший Бе, которому, видимо, стало совсем жарко, потому что из одежды нам нем были только шорты. Его тело было не столь накаченным, как у французского биатлониста, но, думаю, ему бы и не пошли такие мускулы.

Рыжий щурился от солнца, постоянно прикрывая глаза руками.

– Конечно, тебе, - кинул Симон, - у нас же других тем для обсуждения нет. Только ты, единственный.

– Я так и знал, - отметил норвежец.
– Ой, да ладно, я знаю, что я просто настолько сногсшибателен, что про меня трудно не говорить.

– У него явно началась звездная болезнь, - усмехнулся Симон, прикладывая руку ко лбу Бе.
– Температуры вроде нет, а вот зрачки расширены. Говорят, зрачки расширяются, когда смотришь на то, что тебе нравится. Либо тебе приглянулась Саша, либо ты все-таки влюблен в меня.

– Симон, - нараспев произнес рыжий.
– Ты моя первая и единственная любовь. Разве могу я, скромный норвежский парень, бросить эту груду мышц и бороду в придачу ради хрупкого женского тела?

Я приложила руку к лицу и расхохоталась.

– Что такое?
– я прервалась, заметив их странные взгляды.

– У тебя такой смех…

– Как у лошади, да?
– смутилась я.

– Смейся почаще, - подмигнул мне Фуркад, после чего направился внутрь здания.
– А сейчас я должен вас оставить.

Мы даже не успели прощаться с парнем, как он скрылся за входной дверью, оставив нас наедине. Опасно, знаете. Для Йоханнеса, разумеется.

– Симон уже пустил в ход свое обаяние?
– вдруг спросил меня Бе. А я то думала, он просто будет молчать, пока я не оставлю его одного.

– Он забавный, - улыбнулась я, - и, похоже, говорит только то, что думает.

– Да, есть такое.

– Ты почему не отдыхаешь? Через час на стрельбища идти.

– Я после обеда пройтись люблю, иначе в сон клонить начинает, так что я, пожалуй, прогуляюсь, - и, спустившись по лесенке, норвежец отправился куда-то в сторону леса.

Наверное, при такой обстановке лучше гулять одному, когда никто не мешает твоим мыслям…

На стрельбищах наше время почему-то совпало со временем для стрельбы русской женской сборной, поэтому пришлось делить всех на подгруппы, чтобы не было путаницы и скандалов.

– Уже середина дня, но от тебя не слышно призыва о помощи, - отметила Оля Зайцева, которая махала на себя скрученным полотенцем, пытаясь создать ветер.

– Я сильнее, чем может казаться, - ответила я, тихо смеясь над тем, как норвежцы разлеглись на траве в позе звезд и положили на лица футболки. Мне и самой было очень душно. Поскорее бы пятница: выберемся на склоны, где круглый год лежит снег. Там тоже, конечно, не особенно холодно, но всяко лучше, чем здесь.

– Саш, ваша очередь, - крикнула Ольга Подчуфрова.

– Хорошо, сейчас своих архаровцев разбужу только.

С этими словами я отправилась к норвежцам. Проснулись все, кроме Йоханнеса, который сегодня либо полночи не спал, либо просто по жизни соня.

– Йоханнес, - протянула я, тряся парня за плечо.
– Просыпайся, наша очередь стрелять.

Я была одарена каким-то невнятным бурчанием, после чего парень развернулся на другой бок и продолжил спать дальше. Каков наглец! Я продолжила трясти его.

– Тут так просто не справишься, - засмеялся Эмиль, - этот парень - жуткий соня.

Что же мне делать? Похоже, просто так я его не растолкаю. Можно, конечно, у кого-нибудь отобрать винтовку и приставить дуло к виску, но, боюсь, меня не поймут. Оставлю этот способ на крайний случай.

Хотя стоп… кажется, в моей бутылке осталась еще вода. Думаю, холодный душ еще никого не оставлял равнодушным.

– Бе, предупреждаю последний раз. Или ты просыпаешься, или я выливаю на тебя всю воду, что у меня осталась, - прошипела я над самым ухом спортсмена.

– Бедный брат, его то душем ледяным будят, то водой из бутылки, - запричитал Тарьей.

Но Йоханнесу было все равно, или он просто не слышал моих слов. Ну, что же, я предупреждала…

– Ааа!
– было первое, что закричал норвежец после того, как на него вылили половину бутылки воды.
– Кто это сделал?

Парни тут же опустили глаза, стараясь не разразиться смехом, глядя на разъяренное лицо норвежца.

– Все на стрельбище, - скомандовала я парням, показывая на мишени.
– Они вас ждут.

– Это ты сделала, - прошипел младший из братьев Бе.
– Ведьма, - он со злым оскалом поднялся с земли и, взяв винтовку, отправился стрелять.
– Хочешь войны? Ты ее получишь.

Забавно: я даже не стараюсь с ним поссориться, а он строит из себя обиженного ребенка… Хотя, может, на самом деле так и есть.

Сомневаюсь, кстати, что он что-то сможет мне сделать, потому как у него не будет на это времени. Согласно графику следующих тренировок на оставшееся время сборов, он будет с ног валиться от усталости.