Непримиримые

– Симон, тут твоя подружка пришла, - пихнул он полусонного брата.

Француз повернулся в сторону двери и замер с открытым ртом.

– Бог мой, Йоханнес, ты что меня так позоришь?

– Это все она, - он показал на меня.
– Я всегда знал, что русские извращенцы.

– Что ты мне на Сашу тут наговариваешь. Посмотри, она же не могла тебя раздеть.

– Она? Пресвятой Бьерндален, за что мне эти муки?

– Сам виноват, - пояснил раньше названный пресвятой.

Дальше мы отправились к русским мальчикам. Правда, по дороге чуть не попались тренерам. Мы вовремя сумели спрятаться в конце коридора, иначе бы дисциплинарный выговор ждал абсолютно всех.

Стоило нам зайти в комнату, как Шипулин вскочил с кровати и начал причитать на русском.

– Срамота! Срамота-то какая! Голый мужик, в нашем монастыре.

– Пошел вон, малолетний извращенец, - старушечьим голосом сказал Женя Гараничев, идущий на нас с лыжной палкой.

– Пристанище идиотов, - вздохнул Малышко, который в это время читал книгу. Кажется, за столько лет дружбы с этими ребятами он вполне привык к стриптизу средь белого дня.

Когда мы вернулись в номер, ребята просто попадали со смеху, а норвежец пошел переодеваться.

– Держи, - протянул он мне боксеры, сразу после того как вышел из ванной.

– Оставь себе, считай это моим подарком тебе, - лукаво улыбнулась я.

– Наденешь в вашу первую брачную ночь, - подтрунивал друга Эмиль.

– Какую ночь?

– А ты что думал? Побесишься и женишься! Ты же с нее глаз не сводишь, - засмеялся он уже вместе со старшим Бе.

– А мое согласие спрашивать не нужно?
– подала голос я.

– А ты что, против?
– начали забавляться норвежцы, по очереди перечисляя достоинства своего друга.

– Он красивый.

– Сильный.

– Дрова колоть умеет.

– Не очень умный. Значит, сможешь манипулировать им, - подал голос Ветле, и в него полетела подушка.

– Он идеальный, - враз заключили они, а я захохотала.

– Такой идеальный и до сих пор не женатый, - я покачала головой.

– Большое упущение, - опустила голову Оля Подчуфарова.
– Бери, пока свободный.

– Мать моя женщина, - взвыл Бе, - меня окружают одни свахи.

– Конечно, я же племянников хочу, - поучительным тоном произнес Тарьей.

Всю остальную часть игры нас постоянно поддевали будущей женитьбой. Парни уже обсудили все детали будущего торжества, которое они так надеялись воплотить в жизнь.

Около двенадцати часов ночи все начали разбредаться по комнатам. Точнее, как разбредаться… они убежали, когда я спросила, кто поможет мне убраться в комнате, ибо тут валялись бутылки из-под газированной воды, чипсов и прочей ерунды, которую я им сегодня позволила. Убежали. Йоханнеса они в свой план, видимо, специально не посвятили, и он остался наедине со мной и кучей мусора.

– Иди отдыхай, я сама все уберу, - я начала убирать с пола и подоконника упаковки, на ходу отмечая, где стоят кружки из-под чая, который приспичило пить русским девочкам под конец вечера.

Эх, купила сегодня днем себе тортик. И нет тортика. Накладно их пускать к себе в комнату. Всего два куска осталось.

– Давай помогу, - Йоханнес в режиме электровеника начал собирать по комнате бумажки, после чего поправил накидку на кровати, на которой валялись Эмиль и Тарьей, когда набили свои животы до отвала.

– Напомни мне убить их, - зло сказала я, оттирая неизвестное пятно от ковра, ибо еще горничные подумают, что тут живет настоящая свинья.

– О, тортик остался, - весело отметил Йоханнес, хитро поглядывая на остатки моего торта.

– Ладно, хорошо, иди включи чайник, а я пока тут закончу. Устроим с тобой ночное чаепитие.

Уже через десять минут мы разделили чай по кружкам и принялись уплетать торт. Надеюсь, завтрашняя тренировка окупит все съеденное.

– Ну, как тебе мой подарок?
– улыбнулась я.

– Лучше некуда, теперь на все важные мероприятия буду ходить только в них, - по-доброму, но с иронией ответил Йоханнес.

– Завтра я отыграюсь на этих негодниках, - я хитро потерла ручки.

– Ну, хоть раз достанется кому-то кроме меня.

– Ой, ну я прямо не все время тебя ругаю, что ты опять на меня наговариваешь, - запричитала я.

– Но меня больше остальных.

– Это да. Но, считай, ты просто особенный.

– Ага, скажи еще, что это твой особый способ выражать симпатию.

– Как ты угадал?
– засмеялась я.

– В меня трудно не влюбиться, - его самооценка явно зашкаливала.

– Ты себе льстишь, - убирая кружку в сторону, бросила я.

– Чего?
– недовольно спросил он.

В ответ я сделала только то, что обычно делают взрослые, самодостаточные люди. Показала язык. В этот момент на меня набросились с щекоткой. Отчего я начала извиваться и носиться по всей комнате от этого неугомонного рыжего дьявола.

Со временем все действие переместилось на мою двуспальную кровать. У всех спортсменов были односпальные обычные кровати, и только я решила немного доплатить.

В конце концов, Йоханнес додумался подставить мне подножку, и я рухнула на кровать, прихватив его собой.

Падение было мягким и все вообщем-то было прекрасно, если не учитывать норвежца, который лежал прямо на мне.

– Йоханнес, не мог бы ты слезть с меня?
– вежливо попросила я.

– Ты драться начнешь, поэтому это не самый лучший выход.

– Ты тяжелый, - захныкала я.

– Не ври.

– А если кто-нибудь зайдет?
– выдала я.
– Ты же знаешь, для некоторых постучаться в дверь - невыполнимая задача.

– Время позднее, все наверняка спят.

Буквально тут же раздался стук в дверь, и прежде чем я успела ответить, в комнату заглянул Тарьей.

– Саша, ты не видела мои часы, не помню, где их сня… л, - замерев в дверях, проговорил брат человека, лежащего поверх меня.
– Черт, ребята, простите, не знал, что у вас так все далеко зашло… - весело бросил он и вылетел за дверь.

На его лице было столько удивления и в тоже время детского озорства.

– Молодец, Йоханнес, через пять минут об этом будет знать вся сборная, - прорычала я, выбираясь из-под этого спортивного тела, но меня тут же начали щекотать, и норвежец, привстав чуть-чуть, зажал своими ногами мои, чтобы не сбежала.
– Отпусти!
– почти визжала я. Хорошо, что звукоизоляция здесь неплохая. Надеюсь, тренеры нас не услышат, зато Симон вполне может.