Неприятности в ассортименте

– Постойте, давайте попробуем разобраться, – прицепилась я к бабуле. – Пощупайте еще раз подушечку, вдруг еще чего увидите!

Но нас уже неумолимо теснили к выходу – темный платок выдавливал нас из комнаты.

– Низкий поклон! Спасибо, спасибо вам! – успела выкрикнуть на прощание Ирина из-за плеча секретарши. – Он жив, представляете, он жив! – экзальтированно сообщила она другим посетителям. Она смеялась и плакала одновременно и душила меня в объятиях. Я несла подушку, мое сердце сжималось от тоски.

Несчастная подруга!

С какой готовностью она поверила словам старушки! Понятно, ей хочется верить. Но что особенного сказала бабуля? Как ее слова помогут нам в поисках Льва? Можно ли вообще доверять гадалке? Пусть о ней и говорят, что она по достоверности предсказаний не уступает счетчику Гейгера, но, возможно, это просто легенда, созданная отчаявшимися людьми.

Странная формулировка: «жив, но лежит». Лучше бы гадалка ограничилась одним лишь словом «жив», нам не пришлось бы ломать мозги. Если жив, то почему не возвращается? И почему лежит?

Ранен?

Парализован?

Связан?

Раз не может идти – надо ползти, как летчик Мересьев, оставляя позади борозду вспаханной земли! Если связан – грызть веревки! Здоровый мужик, центнер мышц, костей и сухожилий – медведя сумеет завалить… А отсутствует уже три недели. Где его носит? Жена тихо сходит с ума.

Да, наблюдая за Ириной по дороге в город, я пришла к мысли, что старушка-гадалка принесла нам больше вреда, чем пользы. Конкретного указания, где искать Льва, мы от нее не получили. Зато нервная система Ириши подверглась новой яростной атаке. Подруга улыбалась, и луч надежды освещал ее лицо. Затем накатывала черная тень, и по щекам текли слезы. За пять минут она преодолевала путь от ликующего счастья до безысходного отчаяния и обратно. Но даже при нулевой видимости, заливаясь слезами, Ирина крепко держала руль и не пыталась его бросить. За это я была ей очень благодарна.

Вдруг она ударила по тормозам. «Рено» послушно клюнул носом, в меня впился ремень безопасности.

– А ведь я не говорила старушке, что мужа зовут Львом! – закричала Ирина. – Точно не говорила!

– Да, – встрепенулась я. – А она сказала: «Ваш Лев жив!»

– Как она узнала имя?

– А ты не говорила ее секретарше? Этой смурной красавице?

– Нет!

– Наверное, сказала.

– Да нет же, Юля, точно! Ну, ты представляешь! Старушка каким-то образом поняла, что Льва зовут Львом! Она почувствовала это! Ощутила, увидела, – восторженно тараторила Ирина.

– А подушки у вас не подписаны?

– С ума сошла?! У нас же не пионерский лагерь!

– Да, действительно. Едем дальше?

Мы тронулись с места. Ирина ликовала: проницательность в отношении имени ее мужа она расценила как подтверждение исключительных способностей гадалки. Значит, и в остальном баба Катя заслуживала полного доверия!

Глава 14 Я комплексую

– Заедем примем душ! – взмолилась я, когда мы очутились в городе. Шел уже седьмой час вечера. Мы путешествовали десять часов!

– Сначала к Николаю, – безапелляционно заявила Ирина. – Думаю, он еще на работе.

– Но ведь ничего не изменится, если он узнает о словах гадалки.

– Почему? Надо его ободрить. Он совсем скис и перестал искать Льва. Теперь, возможно, Коля еще что-нибудь придумает. Сейчас позвоню.

– Нет, давай я сама! – возразила я, увидев, что она собирается держать руль коленом, пока будет вызывать по мобильнику Николашу.

Достав из сумки телефон, с удивлением обнаружила восемнадцать непринятых звонков! Кто только не пытался прорваться ко мне сегодня – главный редактор «Удачных покупок», к примеру, звонил целых семь раз, Никита – три, Кунгуров – два… Даже мама из Москвы позвонила, соскучилась, наверное… Но я, вероятно, не слышала завываний мобильника. Ах, ну конечно! Ведь вчера вечером я включила режим «без звука». Было бы странно, если бы мне удалось услышать хотя бы один звонок.

Подавив желание тут же начать отзваниваться Никите, Степану Даниловичу, маме, я выбрала номер Николаши. Да, он все еще был в рабочем кабинете, труженик наш…

В коридоре на подступах к кабинету Николаши мы столкнулись с его начальницей – пышнотелой Ларисой Петровной.

– Юля, – строго сказала она, – как вы непунктуальны! Я уж не надеялась вас увидеть. Степан Данилович обещал, что вы приедете в пять, а уже половина седьмого!

Гневный румянец играл на Ларисиных толстых гладких щечках и очень красил ее.

Вот почему босс весь день безуспешно терзал мой телефон! Степан Данилович договорился с директором фабрики «Лидер» об интервью и мечтал обрадовать меня этой новостью. Видимо, еще одной статьи для спецномера мне избежать не удалось. Их будет не девять, а десять – для ровного счета… А я чуть не подвела шефа: если б сейчас удалось отговорить Иришу от поездки в «Лидер», Лариса Петровна так и не дождалась бы встречи со мной!

И рыдала бы, как безутешная вдова.

Или оскорбленно названивала бы Степану.

– Извините, – пролепетала я. – Уезжала за город. Отложим интервью до завтра?

– Нет, зачем же? Идемте в мой кабинет.

– Давай иди, – кивнула Ириша. – А я сама с Колей поговорю.

Я послушно отправилась следом за Ларисой Петровной, уперев взгляд в ее гарцующую попу и спину, обтянутую шелковой блузкой. Ткань нежно переливалась, вспыхивала изумрудными и лиловыми искорками. Припоминаю, подобную красоту я уже видела… Ах да! Тогда наша драгоценная Нонна разгромила миланский бутик Armani, унеся с собой три тонны одежды. Едва не надорвалась. Так самоотверженная медсестра, задыхаясь, тащит с поля боя юного лейтенанта…

По пути в кабинет мы миновали коридор с зеркальными панелями. Увидев свое отражение, я едва не лишилась чувств. Нет, я, естественно, предполагала, что дальнее путешествие, усугубленное июньским зноем и нервотрепкой, слегка подпортит мне внешность…

Но не до такой же степени!

Да, Ириша пару раз всплакнула на моем плече. Но всего пару раз! А я сейчас выглядела так, словно меня весь день использовали в качестве ватного диска для снятия макияжа! Рукав футболки был в разводах и отпечатках губной помады, лицо – в пыли, волосы причудливо украшены каким-то сеном – видимо, подцепила его во время нашей деревенской одиссеи.

И в таком виде я отправилась брать интервью.

В кабинете госпожи Хохловой я сгруппировалась в кресле, пытаясь сравняться размерами с бактерией.

– Извините, весь день в разъездах, не было времени заскочить домой переодеться, – виновато пробормотала я и достала диктофон.

Лариса Петровна не попыталась деликатно успокоить меня, заявив, что я выгляжу чудесно и свою одежду вовсе не вынула со дна мусорного бака, как это может показаться с первого взгляда. Напротив, директриса сокрушенно (или с презрением?) осмотрела гостью и вздохнула.