Непростая работа - горшки обжигать 4

– Однако нашлись индивиды, которые в своих измышлениях пошли намного дальше и включили СПГС, добавил немаловажную деталь птиц.

– Ох ё! — на секунду остановился Смерть и, удивлённо пульсируя огоньками в глазницах, уставился на собеседника.

– Да-да, — немного нервно потеребил Саггитар за остатки линялых перьев. — Именно такие индивиды ответственны за вброс теории «О начале».

– А это что за зверь такой? — любезно поинтересовался Костян. — Будь добр, поясни.

– Род ведь может создать только родоначальник, так ведь? — чуть паникующим голосом, на грани фальцета, спросил птиц. Молчаливое согласие было ему ответом. — Вот и пришли эти персонажи до мысли, суть которой проста: начало всей нежити идёт от вас. О чём и написано в чуть ли не в каждом письме.

– Ха-а-а-а, — протяжно выдохнул Извечный, дабы не портить свой образ банальным матом. — Да что, чёрт побери, они несут?

– К вашему сведению, — помявшись, секретарь дополнил, — данная теория уже нашла самый бурный отклик в общественной среде.

– Пф-ф-ф-ф, — потихоньку стал распаляться Глава и, откинувшись на спинку, сделал рука-лицо. — За что?

– Смею предположить, — кротко, но с достоинством ответил ему Саггитар, — это всё произошло из-за народной любви к вам.

– Ёлки-палки! — вспылил на краткое мгновение Константин, но тут же взял себя в руки. — Все главы государств во всех мирах и слоях бытия борются за симпатии электората самыми различными способами, а мне достаточно только дать им твёрдую уверенность на тысячелетия вперёд, право самореализации, достойную оплату труда и неограниченный выбор. Как так-то?

– Глава, — с осуждающим значением поглядел на него секретарь, — вы перечислили необходимые любой душе условия для качественного существования.

– Вот я и говорю, как остальные-то не могут реализовать прописные истины? Почему я всегда выступаю в роли доброго и мудрого царя? Меня ведь в пример Извечным братьям и сёстрам ставят их же подчинённые, — посетовал на нелёгкую долю Костя. — Хотя я осознаю, что равнять нежить и иные расы неправильно. Нам-то многого не надо, ибо всё время вселенной впереди.

– Ничего не могу сказать по первым пунктам, — с каменным лицом произнёс птиц, — а за последнее скажу так: мы вам за то благодарны до последней доски.

– Ладно, — малость примирился Унион с новым вывертом сознания своих граждан. — Надеюсь, на этом всё?

– Верно, — слегка склонил голову птиц, чем вызвал тихий скрежет челюстями Главы.

– Хорошо, — решил на сей раз спустить с рук акт раболепия Костя. — Вот тогда тебе черновой вариант нового пакета изменений. Пробегись глазами и укажи на несостыковки да слабые моменты.

– Могу воспользоваться посторонней помощью? — мазнув по бумагам взглядом, поинтересовался тот.

– Не запрещаю, — обтекаемо ответил Смерть. — Но хотелось бы, чтобы как можно меньше персон были информированы о содержимом.

– Понял, — вмиг посерьёзнел птиц и уже иным взором посмотрел на документы. — Рот на замке, соответствующие расписки будут получены.

– Прошу, — сразу охолонил неугомонного трудягу Костя. — Только без фанатизма.

– Сделаю в лучшем виде, — с полной уверенностью в собственных силах произнёс секретарь.

Не успел он, загруженный кипой бумаг, и пары шагов ступить от стола Главы, как тот, словно вспомнив неуловимую мысль, спросил.

– И да, пока ты не ушёл...
– чуть приутих огонёк в глазницах Константина, что выражало скепсис и прищур.

– Где черти носят всех легатов и послов?

– О... — оступился птиц, но споро выправился, дав полуоборот. — Тут вышла неприятная история.

– Час от часу не легче, — выпало из костлявых рук Смерти писчее перо из левого крыла феникса. — А с ними-то что?

– В пылу беспорядков многим из них пересчитали все органы и кости, — увидев готового вот-вот впасть в тихую ярость Главу, Саггитар ловко, а главное, споро перешёл к сути. — Не волнуйтесь, причины были. Притом веские. Они по дурости своей или по указке правителей начали воду мутить во время народного шествия. А нашим-то что, дай только повод. Ну и разъяснили доморщенным интриганам их неправоту.

С минуту потребовалось Константину, дабы вернуться к былому расположению духа, однако не до конца вернул былое спокойствие.

– Так-так-так, — постучал костяшкой по столу. — Это что же такое получается, — пустой взор был устремлён в никуда. — Правила нарушают? Им ведь конкретным смыслом по белому сказано было: «Пока на моей территории не ведутся политические интриги, то вашим дипмиссиям ничто не угрожает». Хмм... — клокотал внутри него сдерживаемый гнев. — Доказательства на руках есть? — обратился Смерть к Саггитару.

– Ещё не все ниточки проверили, но даже имеющегося хватит за глаза, — с прямой осанкой рапортовал птиц.

– Вот что, Саггитар, — чуть помедлив, промолвил Костя. — Шепни на ухо начальникам гвардии и разведки, пусть они как можно скорее проведут необходимые действия. А пока пущай составят детальную сводку, кто, где, когда и как мутил воду. И вызови ко мне всех фигурантов сего дела.

– Будет исполнено, — козырнул тот. — Через два часа всё необходимое будет доставлено.

– Отлично, но торопиться не стоит, — чуть пляшущее трепетание огоньков в глазницах не предвещало для врагов его народа ничего хорошего. — В течение суток жду с докладом.

Не прошло и пары часов с того момента, когда дверь в кабинет Смерти закрылась, как в оном неуловимо появилось новое действующее лицо, которое тщательно скрывало свои эмоции. Ни единый мускул, ни движение, ни морщинка не выдавали мыслей хозяина, всё было выверено до йоты.

– Ба, — не сразу заметил посетителя Смерть. — Какие гости на нашем кладбище!

– Прекращай паясничать, — скупо ответил на объятия тот. — Константин.

– Ха, Гуожи, — потрепал собеседника за плечи знакомый. — Давненько тебя не было видно, — и, оглядев его с ног до головы, заключил: — Ничуть не изменился.

В лицо Смерти смотрел статный мужчина средних лет, повидавший многое на своём пути, но до сих пор сохранивший моложавость. Серьёзный нрав и ледяное спокойствие прочно спаялись с его повадками и манерами, оттого глядел он порой сурово на мелкие промашки и расхлябанность.

– Хотелось, чтобы этот срок был ещё большим, — гость, в пику хозяину, был совсем не рад визиту.

– Ой, да не куксись, брат, — резво оборудовал Костян стол для посиделок. — Тебе это не к лицу. Небось ещё морщинки появятся, а такой мордашке они совсем не к лицу.