Непростая работа - горшки обжигать 4

– Ох и поднаторел же ты в словоблудии, Орар... — секундной заминкой Эрешкигаль воспользовалась для восстановления родословной персонажа перед ней. — Двадцать первый, если не ошибаюсь. Славные предки у вас были.

– Верно помните, — скромно улыбнулся рекомый. Да, достойная семья потомственных риторов, что аж к демонам Смерти смогли перебраться. Не основная линия, нет. Побочная, но традиция именования всё та же.

– Видимо, вы уже не «лужёная глотка», а «прядильщик слов», — колко подметила Хель. Вот и главное отличие основной и побочных ветвей: если первые шли по устоявшемуся пути, то второстепенные были вынуждены искать свой, новый. Что нередко приводило к таким вот ситуациям, когда им хотелось перейти в иные владения. Но это не правило.

– Мне лестно слышать ваши слова, Богини, — колкость прошла мимо ушей ритора, так как являлась оценкой как его, так и вереницы предков усилий. И их по достоинству оценили в свойственной для нежити дружественной (не станешь же острить в сторону врага, если нет цели его оскорбить. В нынешнем случае этого не стояло. Так что выбор не велик) манере. — Так же как приятен бриз власти и мощи Константина в величии его...

– Хватит, — мягко остановила поток слов и эвфемизмов Персефона. — Серьёзно. У нас тут нетерпеливое подрастающее поколение с шилом в одном месте и взором горящим, — плавно обвела она названных рукой. — Ещё парочка таких обменов любезностями, и они пойдут брать штурмом место жительства.

– Старые добрые традиции Плана Смерти, — понимающе закивал тот головой. — Проверенно эрами. Приятно знать, что столь давняя церемония показа неудовольствия всё ещё в ходу. То были времена пика могущества Его.

– Не то слово, — мечтательно оскалилась Эри, вспомнив все те погромы, что перенесли древнейшие стены первой постройки — Замка Самого. — Правда, сам он и ограничил себя.

– На то была Его воля, - приложил он ладонь к богато украшенному и искусно выделанному черепу. Перед этим, конечно, сделал ещё несколько пассов руками, произнёс короткое четверостишие во славу Его и лишь потом приложился к символу веры.
– Я вас услышал. Пойдёмте за мной, - поманил представитель Совета за собой Богинь и их караул вместе с дарами.
– Старших коллег, что намерены навестить знакомых, также прошу с нами, - кинул он короткий взгляд на стариков-разбойников и княгиню, они уже успели сделать твёрдое внушение, показать неудовольствие и замотивировать Герольда на зубрёжку, и теперь мирно ожидали конца встречи.
– Они вас уже ждут. Совет должен собраться с минуты на минуту. А молодых возьмут на себя эти персоны, - указал на делегацию из таких же молодых оболтусов и парочку кураторов.

– Ха-а-а, — обречённо выдохнула полную грудь сожалений Эри. — Нас ждут долгие словеса.

– По-другому никак, — храбрясь, пожала плечами Хель. — Привыкай.

Глава 28

– -- Одну очень вязкую неделю спустя ---

– Дорогой Совет манора Смерти (тут идут очень долгие конструкции с перечислением всех регалий присутствующих членов, но мы их опустим в угоду сохранения времени), — начала очередное выступление Хель, удобно расположившись в роскошном кресле. — Рады столь скорому и радушному приёму нашей делегации, что взяла на себя смелость говорить от лица Извечного Аспекта Смерти (опять опустим титлы), дабы сформировать благоприятное во всех отношениях сотрудничество меж родственниками.

– Нам также приятно слышать речь из уст Владычицы Нифльхейма и дочери ётунов, — благодушно кивнул в ответ им аксакал из Совета, поглаживая бороду. — Намерения народа нашего столь же прозрачно искренны, как и вашего. С надеждой смотрим мы в несомненно светлое общее будущее, что узреют потомки, стоя рука об руку, и готовы рассмотреть предложения.

– Вот они, досточтимые советники, — сделав короткий знак рукой, Хель подозвала стоящего в некотором отдалении пажа, чтобы тот передал стопку гербовой бумаги. — Да пребудут дни ваши в благости Его, и благословение падёт на плечи ваших детей и детей их детей, и так во веки веков до неминуемого конца.

– Ох и сладки речи ваши, как сладок мёд да аура Его, — приятно улыбнулся Патриарх местной церкви. — Слышали мы о битве, что выпала на долю Дома Скорби. В священную ярость приходим от злокозненных интриг противников, — погрознел ликом он, но вскоре погрустнел. — Опечалены вашим молчанием.

– То была хитрость военная, Ваше Святейшество, — смиренно склонила голову Хель. Не то чтобы она в самом деле винилась, но для публики церемониал держать надо. Особенно здесь. Ждали проступка противника по природе его и дождались. Пошёл против незыблемых правил супостат, — в голосе её прозвучала сталь, и, подняв лицо, обратилась уже в зал, всё сильнее распаляясь. — Развязал нам руки. С мольбой искренней просим вас посодействовать да покарать пришлых...

– Идёт только третий день активных переговоров, а я уже ушей не чую, — с тихим ропотом и обречённостью посетовала Эрешкигаль, вкушая со стола с яствами очередное блюдо. Да-да, такой выверт переговоров. Знают же сами о долгих прениях, поэтому сразу выставили лёгкую пищу и периодически меняют её.

В первый день всё было славно: пришли, поздоровались, отдарились друг другу, сказали приятные слова, немного побеседовали на широкие темы, поучаствовали в некоторых церемониях и всё. Потом уже бегали посыльные для выбора даты заседания и переговоров. И вот уже третий день они по кругу мусолят один и тот же вопрос в разных его ипостасях. А зная родственников, этот период может затянуться и на года.

– Ухи ещё что, — вымученно улыбнулась Персефона, пригубив бокал с молодым вином. — Для меня слова успели потерять смысл, а подтекст давно уже выветрился.

– Ещё три года нам тут сидеть да языками молоть, — за их спинами раздался тихий голос недовольства излишне инициативной молодёжи. А ведь могли вместе со стариками пройтись по местным красотам и вкусить традиционной пищи, но нет. Дёрнуло их поучаствовать в политической жизни. Теперь страдают.

– Не вспоминай об этом, — позеленел всем своим видом ещё один представитель подрастающего поколения. — Тошно от мыслей таких.

– Надежда лишь на напор Хель в красноречии, — не обращая внимания на недовольную молодёжь, высказалась Персефона.

– Ага, — поддержала её Эри. — А вот этим всё нипочём, — стрельнула она глазами в сторону решивших «тряхнуть стариной» пенсионеров. — С каким внимательным и серьёзным взглядом следят они за развитием дебатов.

– Слова ваши пали нам в душу, — донеслись благосклонные слова аксакала до клики. — Но столь скоро не готовы мы вступить в битву. Получше узнать надо все стороны...

– Снова здорово, — закатила глаза Эрешкигаль.

– Я сейчас сойду с ума, — тихонько взвыл паренёк из свиты.

– А я уже, — обречённо констатировал утрату собственного разума другой.

– Каков срок вы отмеряете для процедуры? — не утратив присутствия духа, приняла позицию Совета Хель.

– Не более одного дня, — был ей ответ. — Вопрос деликатный, но требует быстрых решений.

– Премного благодарны за такую поспешность, — усталая, но вместе с тем радостная улыбка тронула её лицо. Нечасто неспешный Совет бывает столь скор на решение. Но чтобы не прослыть некультурной особой, необходимо поговорить и об отвлечённых темах. — Скажите, а как вам удалось...

– --

– Хорошо говорят, однако, — с важным видом проскрипел истлевающий скелет, даже сейчас с него сыпалась труха и прах.

– Не то слово, — с не менее серьёзным видом и мордой, сгорбившись, опёрся на трость проржавевший местами ауг. — Лучше, наверно, только Баньши сказывала.

– О-о-о, она, да, — всхрапнув с тихим хрустом, продрал белёсые глаза иссохший драугр в безразмерном тёплом халате. — Мастерица была словесных конструкций.

– И станом недурна, как и нынешняя выступающая, — прокаркала надсадно скованная по рукам и ногам артритом бабуля-лич в кресле-каталке, что давно успела адаптировать под посох.