Непростая работа - горшки обжигать 4

Да, тех, чьё время ещё не пришло, Грань не забирает, но позволяет пройти в свои земли, с некоторыми условиями, конечно, где творится форменная дичь: всяких существ непонятных выше крыши, аномалии, постоянный урон и куча других опасностей. Но и награда имеется: материалы, прокачка параметров и резистов да приращение Плана в виде новых земель в случае тотальной зачистки. А уж как это благотворно на Самом сказывается, словами не описать. Если сравнить его в самом начале с нынешним, то мама дорогая, рост сил на порядки произошёл. Правда, его коллеги тоже на месте не стоят, и как был Костян слабейшим, так и остался (однако разрыв немного сократился, и никто не берёт в учёт его статус Немезиды), но зато мелочь всякая до него дорасти никак не сможет.

– Увы, — развёл руками секретарь, — здесь я вам помочь ничем не могу, ибо ходу за пределы территории замкового комплекса у меня нет. Только Извечный может, пошаманив, обойти ограничения, да и то на короткий срок.

– А я и не прошу тебя предпринимать каких-либо действий в их сторону. Есть персонаж, что может мне в этом помочь, — гаденько улыбнулся собственным мыслям. Да, просили не сердиться. Про наказание слов не было. К тому же оставлять без ответа подобную наглость никак нельзя. Даже своим товарищам. Ишь ты! Взяли за моду нарушать обещания.

– Мироздание? — сразу просёк, про кого разговор идёт, Саггитар. — Спору нет, помощь она окажет, всё же нарушение имеется, но какова цена?

– Нет её, — сам не веря до сих в эти слова, ответил я.

– Ага, стало быть, вы как минимум агент её/его, — сделал собственный вывод секретарь. Очень хорошо он понимает внутреннюю кухню этого статуса, хотя сам и не является хоть сколь-нибудь связанным с ним. — Похвально. Теперь вы ещё больше походите на Константина.

– Только его статус гораздо выше, — констатировал безрадостный факт. — Целый «равный/друг». Таких дай Бог четверо во всей Вселенной наберётся.

Да уж, до таких высот добраться будет нереально и за несколько жизней. Так что стать вторым Константином мне не светит.

– Но и существует он дольше, — привёл логичное замечание Саггитар. — Так что нет причин принижать собственные заслуги.

– Равным мне уж точно не стать, — скептично парировал его позитив.

– Как знать, — зашептало само пространство, замедлив привычный ход времени. — Авось ты сможешь стать Аспектом, — Мироздание вторило секретарю, который, несмотря на такой разрыв в силах, всё же в самый последний момент что-то почувствовал, и теперь на его лице со скоростью улитки проступала настороженность.

– Интересно чего? — Фыркнул от столь необоснованной инсинуации в мой адрес. — Было бы неплохо получить аспект «Дурости», но уже есть Извечное Безумие, — смешинкой прыснуло оно, но не стало отрицать вероятности такого события.

– Да, — тихо продолжило Мироздание беседу. — Слишком мало осталось вариантов. И с каждой эрой их всё меньше.

– Вот не надо мне такого счастья, — погрозил в никуда пальцем. — Своего навалом. — окинул взглядом ворох дел и кучу тел, что, выкроив промежуток спокойствия, рухнули без сил. «Не зарекайся», — прошелестело Мироздание.

– Молю, — уже с опаской обратился к нему/ней с просьбой. — Не стоит. Плохо кончится. «Посмотрим», — лишь прохихикала она и удалилась так же внезапно, как и прибыла.

– Оно здесь?
– Заозирался по сторонам секретарь.

– Угум, — не глядя на собеседника, буркнул под нос. — Была, — и сверил внутренние часы с общими.

С хрустом выдернул из марионетки простенький по своему функционалу, но не по оснастке хронометр. Благодаря чему у него появилась возможность сраститься с телом и даже частично с душой и разумом (очень удобно, когда на периферии зрения появляются свои собственные часы). Ага. Так и есть. Расхождение в пару секунд. Эксперимент можно считать удачным, но надо бы ещё штук сто повторений произвести и обсчитать. И нет, это не для того, чтобы оставить эту приблуду себе, а для научного интересу. Вот!

– Не говорите, что ей/ему нравится смотреть за вашими потугами, — с усталой улыбкой предвосхитил он мои слова.

– Всё на лице написано? — обратил на него взгляд и поднял бровь. Блин, ну никак не даётся мне искусство лицедейства. Обидно.

– И да, и нет, — в такт словам наклонял голову Саггитар. — Такими словами любит вспоминать Мироздание Константин.

– Охотно верю, — помассировал лоб. — Нет, пойми меня правильно...

– Всё понимаю, — примирительно поднял он руки. — Не жалуетесь. Просто некомфортно.

– Опять повторяю слова Смерти? — на что птиц только мягко улыбнулся. — Мда. Видно ритуал привязки не прошёл для меня бесследно.

– Не беспокойтесь, — успокаивающий тембр его голоса и журчание подливаемого напитка обладали гипнотическим эффектом. «Уж не ментат ли он?» — закралось во мне смутное подозрение. Больно ловок в общении. Меж тем Саггитар продолжил. — Все аватары получили что-то от Него.

– Бвон, наверное, получил балагурство, — несмотря на подозрения в его адрес, я всё же принял новую порцию напитка.

– Так и есть, — подтвердил он, — но не только, — и приложил палец к устам.

– Даже так, — краем глаза окинул усталые тела. Секретная информация. Не для лишних ушей. — Понятно, — кивнул ему. Думается, знаю, какая участь ещё перепала бывшему Барону Субботе.

– Статус Принца крови (в значении «наследник») не просто так приходит, — перешёл на столь знакомый всем дворянам (то есть служилым при дворе кого-либо. Сам был в этом числе довольно-таки большой срок. Старший дворецкий всё же) тон Саггитар. Ибо был он не только секретарём, но и наставником всей прислуги.

– Знаю, — нудный стон сорвался с моих уст. Наставник он хороший, но как присядет на уши, то всё — тушите свет. — Посему и не хотел становиться аватаром. Какой из меня кандидат в правители?

– Не самый дурной, но и не отличный, — оценил трепыхания одного бедного аватара на ниве государственного самодержца птиц. — Как и все остальные, что были на вашем месте.

– Но ведь не лучший, — подловил его на словах.

– Ата-та, — с напускной серьёзностью потянулся он за пудовой кувалдой. Этот хитрый инструмент был знаком всем служилым, ибо не раз испытывали его действие на себе. — Кто-то забыл уроки, — и без замаха зарядил им по моему темечку.

*Бонк* — издала она глухой звук и сложилась на манер игрушечного молотка. Сама по себе кувалда была всамделишная. Из чугуна. Но вот при воздействии на живого (или неживого) индивида она становилась мягкой и реализовывала своё действие иначе — вытаскивала воспоминания или закрепляла их.

– Да помню я, помню, — принял второй удар на блок из скрещенных рук. — «Лучшее — враг хорошего», — отбросил лёгонького (всё же скелет, так ещё и птица) секретаря. И как он только умудряется эту махину поднимать. — Но не хочется же.