Непростая работа - горшки обжигать 5

– Скажи ещё, что они сами чистейшую эссенцию тебе в клюв вкладывают, — иронично замигали огоньки в глазницах. — Слушай, оставь чешуйчатых и их вассалов в покое. У тебя своей братии навалом. Вон, займись лучше новичком.

– Понял, — понурился птиц и даже спорить не стал, ибо по делу. — А птенец сейчас стажируется у Жнецов. Надо ж ему понимать специфику дел. Что насчёт бобра, то он к некромантам пошёл, и больше я за ним не следил. Так что чем тот занят в данный момент не ведаю.

– Ну вот, — рукой из силы похлопал его по плечу Смерть. — Можете ж, когда захотите. А насчёт пригляда ты не волнуйся. Не горит. Просто захотелось узнать, чем живут.

Очень почиталось такое в среде обслуги, лучше всего, конечно, была практика материального поощрения, то есть натуральной конечностью. К тому же для нежити подобное прикосновение к источнику силы (а Константин, как мы помним, является её физическим воплощением) сказывалось зело пользительно.

– Константин, - впервые за долгое время прозвучал голос Света. Неожиданно даже как-то.
– Знаю, что лишку дали в прошлый раз. Понимаю, что были в корне неправы, но по-другому никак было. Свои бы с потрохами сожрали. Вину за то признаем в полной мере и никак не противимся твоему негодованию. Прошу лишь, будь милостив. Не для меня или сестры, нет, для последователей наших.

– Хмм, — призадумался крепко рекомый, аж руку свою не развеял, из-за чего счастливому птицу досталась сверх доза благости, чему тот был безусловно рад.

И плевать, что потом будет ОЧЕНЬ плохо, вот прям совсем. Меркнет где-то вдали под действием эйфории от вливаемой мощи и попыток вместить большие объёмы грядущие последствия. То будет потом. Не сейчас. Ведь мало что оно того стоит, так ещё и поделиться будет можно теми дарами. А потомков у Саггитара много, из-за чего к нему прилипло широко известное в узких кругах имя «Всеволод Юрьевич» (хотя по паспорту птиц — Саггитар Константинович). Тот тоже славился большим гнездом.

– Я подумаю... — озвучил Смерть было приговор обоим-двум, но был самым наглым образом прерван.

– Костя!
– снова взялась за старое Калиго.
– Ну хочешь, я тебе ребёночка заделаю?
– одновременно с прошлыми словами протараторила она, отчего создалось впечатление, что рекомый согласился со сказанным Тьмой.
– Он согласился, брат, - радостно пискнула та.
– Ты слышал?

– Твою ж, — со всей дури шмякнул себя по лбу скелет. — Как вовремя, а? Я точно на неё Вивею натравлю. Ей-богу. О! — воскликнул он на входящий сигнал от помянутой. — Вспомнишь солнце, вот и луч.

– Доброго времени суток, КОООСТЯ! — поначалу паинькой, но под конец фурией свирепея на глазах и нотками рычания произнесла Жизнь. — ТЫ НИЧЕГО НЕ ХОЧЕШЬ МНЕ СКАЗАТЬ?!

– Не хочу, — спокойно и с долей откровенной издёвки ответил ей Смерть, аж весь запал с неё сбил. — Вначале успокойся, иначе это будет не разговор, а ссора. Ведь поговорить есть о чём. До скорой встречи, — да быстренько отключился, пока та не начала заходить на второй круг грозящей на горизонте разборки.

– Глава, кажется, вы сделали только хуже, — ровно высказался птиц.

– Напротив, — безэмоционально вернулся к прерванному делу Костя. — Сейчас она прибежит вся праведным огнём пылая, и я её натравлю на Тьму. Кстати, — повернулся к клеркам и мельтешащим тут и там неразумным духам, что с первейших дней его «рождения» облюбовали пространство рядом с ним. — Будьте добры, поднимите-ка мне архивы с косяками тёмных и светлых. Будем с них стряхивать компенсацию. Самостоятельно, — со значением глянул он на секретаря и гвардейцев, что тщательно изображали из себя предметы интерьера. И надо сказать, отлично у них это получалось. — И слух пустите по войскам, пускай готовятся к войне.

– Начинаем с наиболее ранних? — убитым голосом поинтересовался осунувшийся за годы безвылазного труда старший клерк.

Это хоть и создавало замученный да болезный вид, но было вообще не про него, ибо в тщедушном теле (прям соплёй перешибить можно) скрывалась недюжинная (для живых) сила и стойкость. А уж воля его была как крепка, у-у-у, ментатам привет, остальным соболезную, ведь первые тихо плачут в сторонке, ибо даже Демиургу не осилить его защиты. Да и не каждый Извечный с Предвечным её пройдёт. Посему в силу данной особенности он и смог занять особое положение при августейшем теле, что, собственно, и отрабатывал всеми силами. Не щадя живота своего.

– Конечно, Сиод, — по-доброму ответил ему Смерть. — И, будь добр, дополнительно откопай ещё оплошности Воида. Надо бы с него спросить за того вурдалака... Как его... Сыймык, точно. А заодно и припомним ему кое-что ещё.

– Чтоб два раза не вставать? — ломанной, будто разбитой инсультом, улыбкой оскалился клерк и со всей прытью побрёл выполнять поручение. — Это можно.

– Вот и хорошо, — вернулся в приподнятом настроении к делам Константин.

Охрана внутри кабинета переглянулась, всё же новость была сногсшибательна. Бить! Предвечного! Мама родная! Никогда такого не было! Сенсация Эры! «Нежить выступает в поход на одну из главенствующих сил!» Именно такой тезис они со всей силы и присущим гвардии рвением начали отправлять по своим каналам. Что, естественно, не укрылось от бдительных глазниц Смерти, но он благоразумно промолчал. Сам же велел им пустить молву, вот и результат. Правда, от него как бы вреда не появилось, но то дела привычные. Можно даже сказать, традиционные.

– Я так понимаю, приём брата с сестрой откладывается до лучших времён, — остался спокоен после озвученной цели секретарь. — Не только в силу недавно сказанного, но и по дурости их. Или вернее будет сказать «её»?

– Зришь в корень, — ответил ему неотрывный Костя. — У нас есть иные срочные посетители?

– Как всегда, полная зала, — шутливо произнёс птиц. — Война, например, не терпит, да и Хаос копытом бьёт. От прочих Извечных да Глав Планов послы который год пороги обивают.

– Ну, Гюнтер всегда приходит нежданно, - веско заметил Смерть.
– А вот Хаос и копытом. Это что-то новенькое. Впрочем, в его стиле.

– По всей видимости, откопал где-то копыто одного из козликов Шуб-Ниггурат да использует его в качестве ударного инструмента, — вывел проекцию в реальном времени залы ожидания да приблизил изображение к Пранаву. — Прочная, надо сказать, вещь. В основном по башке стукает различным личностям «мне только спросить».

– Хаос всегда был белой вороной. Случай с жабкой не исключение, а правило, — припомнил недавнюю новинку в его коллекции эпатажа, которая уже смирилась со своим новым положением «вестника среды» в свите Хаоса и находилась в данный момент у него на плече, похрюкивая (или что там они делают). — Небось уже и Тьме со Светом настучать успел, пострел наш?

– Нет, что вы, — с улыбкой махнул на него Саггитар. — Те от него заперлись крепко и не пускают в дом. Думаешь, почему они спустя долгое время горлодёрства ещё не попытались прорваться сквозь наших охломонов?

– Наверное, из-за грозной репутации лейб-гвардии, — резонно заметил Смерть.

– Это послужило одной из причин, — согласился с ним птиц, всё же молва о возможностях охранников тела Осударева была ого-го какая даже за бугром, где традиционно любили принижать все заслуги нежити (не все этим страдали, но многие), низвергая их до «варваров», «неумех» и «голытьбы». Что не мешало при этом одновременно страшиться оных. — Но главной причиной стало наличие Хаоса с его гипертрофированным чувством дружбы в твою сторону.