Нерождённый

Она колеблются — я вижу это. Вижу и даже уже раздумываю не прикончить ли их раньше, чем они опомнятся. Может, так и проще даже — я засуну шигиру в рот старшему, а потом у меня целое мгновение удивления, чтобы прикончить остальных. Это даже больше чем нужно.

Это и правда проще чем уговаривать их…

Вот только мне и правда не нужна сейчас война с кланами севера. Слишком слаб сейчас Небесный Утёс. Слишком слаб и слишком уязвим.

— Хорошо, — Хидео чуть наклоняет голову и отступает на шаг. Это жест… жест уважения?! Да он умён. Я даже уже не хочу убивать его сейчас.

— Но не всех, — я притягиваю к себе второго из Чёрного Сокола и протыкаю ему висок ножом. Протыкаю и отставляю в сторону бьющееся в агонии тело — не хочу потом стирать одежду.

Неплохая ночь. А уже завтра Ниру придётся показывать мне новые формулы.

* * *

— Ты лютый, — в глазах Кайоши восторженный ужас.

— Нам нужна шахта или нет?

— Они отступили — мне не верится! — он смотрит вслед исчезающим в темноте фигурам.

— Не слишком радуйся — они отступили сейчас — и только потому что натиск был неожиданным, но уже завтра они вернутся домой. Вернутся и всё расскажут.

— И здесь появится армия, — Кайоши мрачнеет — до него дошло.

— Вот именно. И сделать мы пока с этим ничего не можем. Только забрать золото — если оно есть здесь.

— И ту шутку, которую нашли — каменное дерево или как вроде того, — подсказывает Кайоши.

— Да. А еще — нашим оружием пока станут неожиданные вылазки, к которым врагу нельзя подготовиться. Пока — это наше лучшее оружие, но нужно и по настоящему усиливать клан.

— Для такого нужно много денег, — качает головой Кайоши.

— Да. И мы займёмся этим прямо сейчас.

Лучше не терять времени и я сразу иду вглубь пещеры — нужно найти кого–нибудь живого.

Кого–нибудь, кто сможет объяснить мне хоть что–нибудь.

Глава 24

Коридор прорубленный в скале приводит к огромному карьеру внутри горы. Вагонетки, подъёмники, механизмы… и сотня, наверное, рабочих — это всё наше? Отлично. Мне нравится. Осталось сохранить это.

Надо бы найти старшего… и он находится сам. Уже через минуту — когда подъёмник поднимается и останавливается перед нами. На подъёмнике здоровяк в тёмных свободных одеждах. Он не Хранитель — ни одного ядра.

На его лице настороженность — это нормально, ведь нас он видит впервые.

— Кто вы? — он оглядывает наши простые одежды.

Чёрт, я и правда совсем не похож на главу клана.

— Как твоё имя? — спрашивает Кайоши вместо ответа.

— Джун, — отвечает тот.

— Ты здесь за старшего, Джун? — продолжает дальше расспрашивать Кайоши.

— Да, но…

Он снова оглядывает нас.

— Ты слышал что случилось с Небесным Утёсом, Джун? — не даёт ему опомниться Кайоши.

— Да.

— И что именно с ним случилось?

— Клан Чёрного Сокола уничтожил и сжёг Небесный Утёс, — отвечает Джун.

— Это не совсем так… Вернее — совсем не так, — качает головой Кайоши. — Они убили господина Акайо… и других, но не всех. Я Кайоши — младший сын господина Акайо — ты должен был слышать обо мне.

По взгляду Джуна видно что он и правда слышал.

— А это Керо — наш новый глава клана, — Кайоши показывает на меня и Джун почтительно склоняет голову.

— Они не уничтожили клан, — вступаю в разговор я. — Он цел и невредим. Просто пока он находится там куда Чёрному Соколу не добраться.

Я вижу на лице Джуна самые разные чувства.

— Я очень рад, господин, — он прижимает руки к груди, — но… но здесь люди Чёрного Сокола. И они сказали что теперь это рудник принадлежит им.

— Это не так, Джун, — я кладу руку на плечом ему. — И если ты попробуешь поискать их то увидишь что никого из этих тварей здесь уже нет.

— Нет?! — глаза Джуна широко раскрываются.

— Да. Мы убили их, — говорю я. — Никому не позволено присваивать имущество Небесного Утёса.

На лице Джуна и страх и радость. Радость — понятна, ведь по сути все рабочие здесь стали почти рабами Чёрного Сокола. А страх — перед будущим. Никто не знает что будет впереди.

Ия не знаю.

— Золото, — говорю я. — Нам нужно золото — всё что есть.

Если окажется что его всё забрали упыри из Чёрного Сокола — это станет плохой новостью.

Джун вместо того, чтобы огорчать меня или спорить — просто кивает и идёт куда–то, по тому самому коридору по которому мы с Кайоши пришли сюда.

О, дверь. Здесь не слишком светло и я не заметил её. Внутри небольшая комнатка вытесанная в скале. Не слишком ровные стены, шкаф, стол и постель.

И сейф — тяжёлый, кованный с огромной дырой для ключа.

И ключ появляется в руках Джуна.

За дверцей сейфа обнаруживается небольшой мешочек и шкатулка — простая, грубая из тёмного дерева.

Джун достаёт мешочек и протягивает мне:

— Здесь чуть больше двух тысяч. Мы переплавили.

Развязываю тонкий шнурок и заглядываю внутрь — светящиеся в темноте горошины. Большие, средние и крохотные. Это и есть лунное золото — от обычного оно отличается тем что тускло, но очень красиво мерцает в темноте. А размер горошины — строгая величина. Крупные — равны по стоимости десятку средних, а те, в свою очередь — десятку совсем крохотных.

Пересчитывать не буду. Может и нужно это сделать — иначе как убедить Джуна в том, что воровать не стоит — но сейчас с пересчётом возиться совсем не хочется.

Да и поторопиться нужно.

— А что там? — показываю на шкатулку.

В глазах Джуна что–то мелькает.

— Мы нашли это четыре ночи назад. Двое пьяных идиотов заблудились в руднике и забрели в один из проходов что ведут вниз, к заброшенному храму. Там они и напоролись на это.

Он достаёт шкатулку, открывает крышку и показывает мне.

Внутри что–то похожее на камень. Чёрный камень. Ничего особенного.

— И что это? — спрашивает Кайоши.

— Дерево, — говорит Джун — чёрное засохшее дерево там внизу по дороге к храму. Они с трудом отбили от него кусок и принесли сюда.

— Но зачем? — я смотрю на Джуна. Всё это выглядит очень странным.

— Оно твёрже камня, намного твёрже камня и… прижмите его к уху, господин.

Осторожно достаю обломок чувствую странное тепло идущее от него и прижимаю к ухо.

— Оно дышит, господин. Слышите? — Джун смотрит мне в глаза.