Нерождённый
Шрифт:
Прислушиваюсь, потом передаю Кайоши. Тот тоже прижимает к уху, и затихает, а ужечерез несколько секунд изумлённо переводит взгляд на Джуна с меня и обратно.
— И правда дышит, — говорит он разглядывая обломок в свете факела висящего на стене над столом.
Эта штука и правда дышит. Тихо, спокойно, будто спит… она кажется живой.
— Дерево прочнее чем камень, которое дышит… это странно, — говорю я. — Но всего лишь странно. Какая польза от засохшего дерева которое растёт где–то там, глубоко в пещере?
Джун оглядывается на дверь так будто боится что его подслушают, потом
— Это страннее чем кажется, господин. Когда мы только нашли эту шахту — она была пещерой. Обычной пещерой в стенах которой ночью можно было увидеть жилы лунного золота. И в этой пещере жила старуха. Сумасшедшая старуха.
Его голос становится еще тише:
— Она проклинала нас, а потом, после того как мы её покормили — успокоилась. И рассказала что там в глубине пещеры целый город.
— Ты хотел сказать — храм, — поправляет его Кайоши.
— Нет. Город, господин, — Джун делает большие глаза. — Она сказала что город. Заброшенный. И живут в нём не люди, а невиданные твари и в слугах у них птицеголовые драконы. И что там растёт каменное дерево которое обладает двумя такими ценными свойствами что сделает того, кто найдёт его — самым могущественным в мире.
Переглядываемся с Кайоши.
— Самым могущественным в мире? — переспрашивает он.
— Два свойства? — переспрашиваю я и снова беру странный осколок в руки.
— Да, — отвечает он нам обоим, а потом добавляет, — а утром та старуха умерла. Просто умерла, а она была вполне крепкой. Странная смерть. Умерла прижавшись к одной из стен. И когда мы стали копать там, то нашли проход к заброшенному храму.
— К храму, не к городу? — уточняю я.
— Да! Но от храма дорога ведёт в глубины земли и вполне возможно где–то там есть и город.
— Вы не стали спускаться глубже?
— Нет, — он качает головой. — Золотая жила вела в другую сторону, а нашей целью было золото, господин. К тому же несколько человек стали спускаться ниже и не вернулись. Мы думаем они наткнулись на птицедраконов.
— Вы думаете? — спрашиваю я. — Вы не видели птицедраконов?
— Нет, — Джун смотрит на меня я с ужасом. — Мы не хотели терять людей.
— Это выглядит интересно, — я кладу камень обратно, — но…
Да какая–то сумасшедшая старуха наговорила какой–то чуши а потом сдохла. Да, это дерево совсем не похоже на дерево, но…
— Это не всё господин, — Джун касается моей руки. — Та старуха — когда мы стали смеяться над ней, над её словами про дерево которое даст могущество… она ответила — дайте малому куску этого дерева солнце и землю и вы увидите сами.
И это еще не всё, господин. Люди Чёрного Сокола как только появились здесь первым делом потребовали принести этот осколок. То есть они уже знали о нём, когда прилетели сюда. Может быть из–за него и прилетели.
А может быть из–за него и напали на Небесный Утёс? Это бы многое объяснило.
— Они рассказали зачем он им нужен? — спрашиваю я.
— Нет, — он качает головой и снова переходит на шёпот. — Я соврал. Сказал что тот кусок что мы нашли — утерян. И они потребовали отправить людей за новым. А потом пришли вы.
Меня вдруг озаряет догадка — не может ли быть
так, что представители одного из кланов севератоже оказались здесь не ради золота — скорее всего у них столько золотых шахт, что одной больше, одной меньше — никто и не заметит. Что если именно этот невзрачный осколок похожий на обугленное дерево — и правда большая ценность. Два свойства которые позволят повелевать миром — так сказала старуха?— Мы заберём его, — я закрываю шкатулку и отдаю её Кайоши. — а ты, держи ушки на макушке. Ни с кем не ссорься, но постарайся понять как можно больше. Про каменное дерево — молчи. А если спросят — говори то, что говорил уже. Что потеряли, что ушли за новым, то нужно ждать.
— А про вас что говорить? — спрашивает Джун. Он успокоился — это заметно. Ну еще бы — после чёрных известий о том, что клан мёртв получить обнадёживающие вести.
— Говори что появился новый глава клана и убил всех, кто ему попался под руку, — подсказывает Кайоши. — Тем более это правда. А еще говори что он будет наведываться частенько чтобы вырезать всю падаль что появится здесь.
— Да, — подтверждаю я. — Только вежливо это говори — постарайся сохранить и свою жизнь и жизнь своих людей.
Когда оказываемся снаружи первым делом срываю флаги Чёрного Сокола и кидаю их в кострище. Огня в нём уже нет, но угли тлеют и плотная ткань начинает обугливаться, а совсем скоро и вспыхивает.
— Что теперь? — интересуется Кайоши наблюдая как красиво и быстро сгорает черный на красном сокол.
— Ты летишь домой, берёшь малый корабль и Мико, а потом мчитесь к башне Нира.
— А Мико зачем? — в глазах у Кайоши огонёк любопытства.
— Я хочу поговорить с со стариком — вдруг согласится оставить её у себя. Если нет — то просто втроём полетим в Новый Токио.
На лице Кайоши появляется особенная улыбка и я понимаю — он вспомнил наш прошлый полёт и ту сцена на капитанском мостике.
— Ты уже решил на что потратим деньги? — спрашивает он сделав лицо серьёзным.
— Да.
— На что?
— Узнаешь там. Это не секрет, но вдруг я передумаю.
Я еще ничего не решил, буду думать, но пусть Кайоши это не беспокоит.
— Так я улетаю? — он косится на нашу единственную виверну и я знаю что там у него сейчас в голове.
— Да. У меня есть транспорт, — я показываю на тёмно–красную красивую виверну в темноте недалеко от входа. Очевидно, она принадлежала тем двумя Хранителям Чёрного Сокола с которыми я расправился. Она принадлежала кому–то из них, а теперь — мне. Всё честно.
Прежде чем лететь к Ниру у меня осталось пару небольших дел. Они несложные, но не слишком приятные. И болезненные, сука.
Первым делом забираю второе из тел и утаскиваю его в ад… так я с некоторых пор стал назвать то уютное местечко с печью для мертвецов и порталами.
Прежде чем засунуть труп в пекло снимаю с пальцев мертвеца перстни, с его пояса дорогие ножны с мечом, рукоять которого усыпана красными камнями.
Ничего личного — по законам войны. Покажу это перекупщикам в Новом Токио… там же должны быть перекупщики? Они везде есть.