Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия

Память вновь услужливо подбросила воспоминания того, как пару дней назад Арина вечером ворвалась в мой кабинет, требуя объяснений и ответов. Только какие могут быть объяснения, если, в общем-то, она права?!

Гадство! Меньше всего хотел, чтобы она обо всем узнала так. И ладно о моей принадлежности к демиургам или попытках привязать мир к себе. Ее даже не особо волновало мое родство с Каролиной, нет…

— Просто скажи, что за ритуал ты провел?! Давай же, опиши его свойства, что он делает… или должен был сделать. Ну же, Арк! — кричала она, а по ее щекам безостановочно текли слезы.

Больше всего хотелось подойти к ней, обнять, прижать к себе, пообещать, что все будет хорошо, а после переместить в какое-то безумно прекрасное место, пусть бы и то, в котором мы уже побывали, без разницы, этого или чужого мира. Но к сожалению, это так не работало…

— Ари… — я все еще на что-то надеялся, пытаясь подобрать слова.

— Правду, Арк! Она мне соврала? Перепутала узор с каким-то похожим?

В глазах той, кто в краткие сроки успел стать для меня всем, плескалась отчаянная надежда, что я в самом деле сейчас скажу что-то, что убедит ее в абсурдности предположений Каролины и все будет как прежде… И кто бы только знал, как мне хотелось в тот момент соврать, но… Довольно лжи.

— Нет. Это действительно был ритуал привязки сердец. Но он не сработал так, как надо, клянусь! — поспешно заверил ее, едва не задохнувшись от волны душевной боли, хлынувшей от нее.

— И как же он сработал? Узор появился. Если ритуал не работает, никаких последствий и быть не может, Арк! Только такая идиотка, как я, могла не задумываться об этом раньше!

— Я просто стал лучше тебя чувствовать…

— Чувствовать в плане чего?

Я почти физически ощутил, как внутри нее всколыхнулась настороженность. Слипшиеся от слез мокрые ресницы дрогнули, глаза чуть расширились…

— Да не молчи же ты! — стремительно подскочив ко мне, от переизбытка эмоций она шлепнула раскрытой ладонью по груди, продолжая всматриваться мне в глаза снизу-вверх, отчаянно пытаясь найти там ответы.

— Все, что ты испытываешь: страх, боль, недоверие, азарт… С того момента, как царапины от кинжала превратились в татуировку, — все же признался я отстраненным тоном, хотя внутри все заледенело от предчувствия ее реакции.

Арина недоуменно нахмурилась и тут же, резко выдохнув, невольно отступила на шаг.

— Ты читаешь мои мысли? — прошептала она.

— Нет… Только эмоции. Прости, я должен был раньше сказать об этом…

— Должен. Но не сказал. Но это и не имело смысла, правда? Да и зачем, когда под боком такая забавная зверушка обитает. Как там твоя сестра сказала, бабочка-однодневка? Да, знаешь, и правда подходит, — Ари нервно хохотнула и с невеселой улыбкой покачала головой. — Вам, наверное, я и кажусь таким себе жизнерадостным легкомысленным мотыльком… Знаешь, это не плохо. То есть, не хорошо, конечно, далеко не хорошо… Но и не кошмарно. Наверное, в чем-то даже нормально. Имею в виду, такое суждение, взгляд на других. Кто ты, а кто все мы… И просто замечательно, что я узнала все сейчас! Вот правда, веришь?

— Ари, все не так. Послушай, пожалуйста. Все, что говорила Каро…

— Ложь?

— Нет, она не врала, просто… Все не так. Ты для меня очень много значишь!

Почему-то именно сейчас, когда каждое слово могло оказаться решающим, в мыслях было пусто, а изнутри зрело предчувствие чудовищной ошибки, которая вот-вот произойдет… Или уже произошла, когда я посчитал не особо нужным рассказать обо всем Арине раньше, опасаясь ее негативной реакции?

Но… Факт остался фактом. Арина попросила о возможности проводить для Мартина занятия в замке Ваенгов. И предложив принцу и своему драконышу выбор, в их компании покинула мой замок. Я так и не сумел подобрать нужных слов, впрочем, как и накануне вечером, собираясь ей предложить…

Да какое уже имеет значение, что собирался, если все равно шанс упущен?

— Действие ритуала как-то можно обратить вспять? — спросила она напоследок, прежде чем покинуть мой кабинет навсегда.

Я медленно покачал головой, чувствуя опустошение. И не мог сказать наверняка, кому из нас оно принадлежало.

— Почему-то я так и думала… Перестать меня чувствовать по желанию ты, конечно же, тоже не можешь, да? Можешь не отвечать, и так вижу… Один вопрос. А если бы на моем месте была Риссуэлла и ритуал прошел так, как надо, что бы это изменило? Для чего тебе это вообще надо было?

Я горько усмехнулся. Подозревал, мой ответ Арине также не понравится. Впрочем, что уже терять?

— Ваенги организовывали не первое покушение и не первый заговор. Вопрос времени, когда споткнутся, и тогда мне нужен был бы свой человек на троне. Риссуээла же, как мне казалось, истинная дочь своих родителей, но еще не успела запятнать себя в заговоре. После ритуала стала бы именно тем лояльным человеком на троне, который мне был необходим. По крайней мере, до совершеннолетия принца…

Арина негромко хмыкнула, скривившись, словно от зубной боли. Но ее голос был удивительно спокойным:

— Неплохой план… Считай, что он тебе удался. У тебя теперь действительно есть свой человек на троне до того момента, как Мартин вырастет… Я… Я не хочу решать что-то сгоряча, устраивать какие-то безобразные скандалы, разборки… Но и находиться здесь больше не могу. Не сейчас, после того, как… — она судорожно перевела дыхание, а по щекам вновь потекли слезы, но закончила все так же твердо: — Просто позволь мне уйти.

И я не стал ее останавливать…

Знал, что в любой момент смогу телепортироваться к ней, но очень хорошо запомнил ощущение беспомощности и какого-то даже легкого страха с нотками едва ли не отвращения, которыми повеяло от нее, когда я все же попытался обнять ее на прощание. Ощущать эти ее эмоции снова, зная, что все может только ухудшиться, хотелось меньше всего.

Артефакт защиты все еще был на ней, я теперь получал каждый день отчеты от ее советников и учителя Мартина, по которым мог сделать вывод, что она в порядке. Насколько может быть. Я же…

Горько усмехнувшись своим же мыслям, покачал головой и поболтал в бокале дорогой коньяк, прежде чем сделать глоток.

Слева краем глаза уловил какое-то движение и резко обернулся, надеясь на… и сам не знал, на что. Но это было просто отражение в зеркале. Несколько секунд я рассматривал себя, отмечая осунувшийся вид, бледную кожу, круги, залегшие под глазами, всклокоченную шевелюру.

Скривившись, бросил бокал в зеркало, с готовностью осыпавшееся осколками, что звенели в унисон тем, что сейчас мерзко хрустели внутри моей души, напоминая об утраченном…

— В этом весь ты. Только крушить, ломать… Какой же из тебя тогда демиург? — услышал я знакомый и ненавистный в этот момент голос.

Вскочив с кресла, молниеносно бросил в Каролину сгусток чистой энергии, но она почти играючи отбила его, выставив хитроумный щит.

— Неужто совсем не рад меня видеть? До сих пор убиваешься по своему мотыльку? — хмыкнула она, совсем не расстроившись.