Несознательный 3

– Это правда? – На всякий случай задал я вопрос Вычислителю.

Нет, молчит зараза, знаю, на такие вопросы он не отвечает, сам себе на уме. Ведь по условиям, которые задал ему оператор, он должен довести меня до того момента, когда я провалился в этот мир, а это тот еще срок, доживу ли я до него, не скончаюсь ли прежде от старости?

Ага Хрущев что-то опять эмоционально руками махать стал, спорит с Буденным, интересно чего это он, снова требует график запусков изменить? Когда Никита Сергеевич нас покинул, поинтересовался у Челомея, о чем они спорили с ним.

– Да понимаешь, он хочет, чтобы мы уже начали отбор в отряд космонавтов, - ухмыльнулся Владимир Николаевич, - и требует, чтобы в нем не встречалось людей с неправильными фамилиями.

– Э… Может быть нам еще и конкурс красоты устроить заодно, - предложил я.

– А это само собой, - встрял в разговор Буденный, - ему же важно, чтобы первый космонавт был на плакат похож, а как он свои обязанности будет выполнять уже неважно. Кстати, не потому ли для запуска в космос только сучек готовят?

Вот от кого я такого вопроса не ожидал, так это от Семена Михайловича, вроде бы очевидная причина, а поди ж ты, приходится объяснять:

– Нет, - улыбнулся я, - в космосе сложно для кобеля столбик найти, который метить надо. А "сучкам" проще ассенизацию приделать, и гораздо спокойнее себя ведут.

– Кто бы мог подумать, - расхохотался Буденный, - а ведь верно, кобель долго мучиться без столбика будет.

– И да, конкурс красоты среди собачек все же проводился, - как бы между прочим сообщил я ему, - по этой причине большую часть собачек пришлось отсеять, так что первый отряд космонавтов у нас уже собран и обучен. А кличку им можно любую присвоить, думаю, они не обидятся.

– А действительно, какие клички будут у первых?
– Поинтересовался Челомей.

– Белка и Стрелка, - не задумываясь ответил я, - мы их сразу парой запустим.

Почему я обошел вниманием кличку "Лайка"? Вот не хотелось мне, чтобы наши собачки повторили судьбу первого космонавта в моей реальности.

Что меня больше всего удивило, это на следующий день началось согласование вопросов от прессы, оказывается Хрущев решил использовать пропагандистский эффект на все сто, и осветить прессе подготовку собачек к полету в космос. Однако публиковать репортаж решили все же после их запуска в космос, гибель первых невольных космонавтов на старте могла произвести обратный эффект. С этого дня в нашей работе появился дополнительный фактор нервозности, попробуй согласовать в условиях тотальной секретности работу корреспондентов и ведь эту работу Челомей поручил именно мне. Помучившись несколько дней, я решил, что так дело не пойдет, и недолго думая, своей властью назначил человека ответственного за подготовку серии репортажей, а штатных корреспондентов пришлось из работы полностью исключить. Так было много лучше, попробуй уследи за журналистами, гораздо проще сделать репортаж самим, а потом уже отдать на согласование готовые материалы, а если "секретчикам" не понравится пусть сами берутся за дело. Кстати, с этим "корреспондентом" я угадал, репортажи у него получались ничуть не хуже, чем у маститых журналистов, так и остался он потом на должности по связям с общественностью.

К концу апреля все было готово к стартам, и наши собачки и высокоорбитальные спутники, но мне опять не довелось поехать на космодром, в который в конечном итоге превратился наш полигон, Челомей в очередной раз оставил меня на дежурстве в ЦУПе. Но я не унывал, в конце концов, мы сумели обеспечить себя трансляцией со стартовых площадок, и еще неизвестно, кто находился в лучших условиях, ведь там, в бункере, на мониторах видели тоже что и у нас, но я спокойно сидел в кресле с чашечкой кофе, а они этого удобства были лишены.

Первым был произведен запуск спутника. Сразу отметил про себя, что носитель ушел со старта красиво, чувствуется мощь, правда немного подпортили настроение ускорители, надымили на старте, от того саму ракету увидели только тогда, когда она поднялась на двести метров, надо все же увеличивать размеры газоотводных каналов. И все же поволноваться пришлось, в самом начале старта возникла разница в тяге твердотопливных ускорителей, и угла поворота двигателя стало не хватать, чтобы компенсировать отклонение ракеты от вертикали. Уже думали, что полет придется прекратить, но тут тяга чуток выровнялась, и носитель вернулся на траекторию. Уф, на этот раз все закончилось благополучно, однако звоночек прозвенел, меры против возникновения подобных ситуаций надо предпринимать. Уже через полчаса, мы вывели третью ступень на расчетную траекторию и подали команду на отделение спутника, с этого момента он должен был начать самостоятельный полет. А третья ступень в верхней точке своей траектории чуть подработала двигателем, с остатками топлива, и свалилась в свободное падение на землю, сгорит она в где-то в районе тихого океана. "Где-то" потому, что мы пока еще не научились точно измерять место нахождения космических объектов, не пришло еще время, поэтому и ошибка исчисляется в тысячах километров. О том что остатки ступени долетят до поверхности, беспокоиться не надо, скорость входа в атмосферу будет столь велика, что конструкцию, скорее всего, разорвет на части еще в стратосфере.

А вот через три дня старт наших собачек порадовал, ракета ушла со старта чисто, в смысле, что сам старт смотрелся как на картинке. Высота, на которую планировали вывести космический аппарат, не должна была в перигее превышать двухсот километров, для спутников это слишком мало, так как в этом случае время его жизни составляло всего неделю, а вот для нашего эксперимента в самый раз, в случае возникновения проблем, аппарат должен был вернуться на землю самостоятельно. Главное, чтобы система разделения сработала как надо. Правда при этом сложно было угадать в каком месте земного шара произойдет приземление, но это все-таки крайний случай.

Через полтора часа после старта, пришли первые данные по траектории, космического аппарата, а чуть погодя мы поймали первую телевизионную картинку с орбиты. Собачки вели себя относительно спокойно, хотя и были ошарашены новыми ощущениями, что было видно по телеметрическим данным. Однако, на космодроме от ЦУПа ждали сообщения, и я не заставил их долго ждать, сначала переслал им туда данные орбиты, где перигей составил сто девяносто километров, а апогей расчетные пятьсот, а следом подключил трансляцию с орбиты, что вызвало всеобщее ликование. Но радоваться пока рано, вот когда собачки вернуться на землю, да еще в здоровом виде, вот тогда и можно будет пить шампанское. Про шампанское это я так, ради красного словца, пришло время, когда с этим делом надо завязывать, а то нам предстоит столько запусков, что и спиться можно.

На этот раз Челомей с Буденным с космодрома вернулись быстро, нам еще в прошлом году был выделен самолет, да не абы какой, а Пе-114, так что теперь наше руководство и сопровождающие их лица получили возможность летать в весьма комфортных условиях, тем более, что заводской аэродром находился рядом с территорией ОКБ. По мне так барство, на поезде ехать до космодрома менее суток, правда, там еще на машине трястись около трех часов, но все равно, гонять туда самолет сегодня дурость. Вот в будущем, когда будет построен Звездный городок, он понадобится, чтобы организовать регулярные рейсы в Москву.

– Ну как там наши собачки, - появился Владимир Николаевич в ЦУПе, - нормально себя чувствуют?

– Для того, чтобы нормально себя чувствовать в невесомости, нужен период адаптации, - заявил я, - а собачки как раз в самом начале, сейчас они дезориентированы.

– А сколько им времени для адаптации понадобится, - заинтересовался Главный.

– Я так думаю, что где-то около двух суток, - пожал я плечами, - человеку понадобится времени больше.

– Ну, так программа полета у нас рассчитывалась на трое, так что дождемся. Скоро трансляция начнется?

– Еще четырнадцать минут до связи, - ответил, взглянув на часы.

С этого дня Челомей с Буденным прочно прописались в ЦУПе, и я счел возможным заняться своей непосредственной работой, ведь надо было налаживать связь через спутник "Молния", а потом готовить к запуску еще два. Заказ Устинова никто не отменял, и никакие Белки со Стрелками не должны были оказывать влияние на ход работ, связь такой стране как СССР была нужна как воздух.

Да недавно стал свидетелем ситуации, которая мне напомнила один некорректный анекдот: