Несознательный
Шрифт:
Интересно, будет проверять? Не знаю, зачем это было сделано, но то, что тогда удалось найти, к работе было непригодно, и естественно вычислитель предложил не только рабочий вариант, но заложил запас прочности.
— Хорошо, но тогда кто налаживал их работу? — Вновь проявляет он интерес.
Значит, никакой проверки он проводить не будет, поверит на слово.
— Да откуда ж мне знать, — развожу руками, — я там мало с кем был знаком. В основном другие налаживали, а я только следил, чтобы все по проекту было.
— То есть, ты утверждаешь, что все было сделано по проекту? Никаких даже малейших отклонений? — Начинает он подкатывать с другой стороны.
Ну, это он зря, что отклонений от проекта
Однако становится понятно, что-то на кирпичном заводе произошло. И если за это взялся следователь НКВД, то этом может означать только одно, либо запороли партию кирпича, либо угольная пыл попала наружу, и произошел взрыв. В первом случае до следователя вряд ли бы дело дошло, с производственной дисциплиной всегда разбирались заводские, а вот взрыв, особенно если есть жертвы, тогда да, без следователей не обойдется.
Видимо быть вежливым следователю надоело, и он зашел с козырей:
— Вот показания Семенова, он утверждает, что именно ты проектировал всю печь от начала и до конца, из-за ошибок в проекте произошел взрыв внутри печи. В результате пострадало трое, один оператор и двое разнорабочих. Что можешь сообщить по этому поводу.
— Семенов, Семенов… — задумываюсь я, — нет, не помню я такого инженера.
— Он не инженер, — он токарь на моторостроительном заводе.
— Токарь?
Кажется, я понял, о ком ведется речь, помните, как благодаря мне турнули одного комсомольца с должности секретаря комсомольской организации моторостроительного завода, это когда мне нужно было собрать комсомольско-молодежное КБ, так вот теперь этот бывший секретарь решил мне отомстить. И пусть он в этом совсем не разбирается, следователь теперь должен отработать этот след.
Ну что же, приоритеты расставлены, картина ясна, поэтому пора начинать защищать себя любимого, и основной упор делаем на то, что никто и никогда не поверит тому, что какому-то пятнадцатилетнему пацану вообще доверят что-то проектировать. Ага, смотрю следак задумался, ведь ситуация действительно выглядит абсурдной. Добиваю его тем, что знаком с инструкцией оператору пылеугольной установки и там четко говорится, какие действия могут привести к взрыву угля.
— Скорее всего, долго не чистили сопло пылеугольной установки, — делаю я предположение, — или попытались использовать дешевый уголь, при горении которого остается много зольных остатков. Но в любом случае факел был потушен, а угольная пыль продолжала поступать в печь. В конечном итоге пыль должна была воспламениться от горячего кирпича, вот и произошел взрыв.
— Думаешь, виноват во всем оператор? — Делает неправильный вывод следователь.
— Нет, виноваты те, кто дал команду использовать некачественный уголь, — забиваю я свой гвоздь в чью-то крышку гроба, — в конце концов, есть инструкция, в которой все это прописано. И надо бы проверить этого Семенова, с чего бы он вдруг стал все валить на меня? Скорее всего, кто-то из знакомцев или родственников причастен ко всему, что произошло.
Тьфу, вроде на первый момент отплевался, но если кто-то мог подумать, что все закончилось, то он ошибается, на самом деле, если следователь окажется достаточно настырным, то найдет, что наш проект сильно отличается от тех проектов, на которые я ссылался. А посему надо срочно уходить из его зоны досягаемости, ведь подлог с моей стороны в конечном итоге все равно будет раскрыт и никому не будет дела, кто там на самом деле виноват, главное найдется, кто за все
ответит.Кстати, а как они дальше поступят, ведь альтернативы пылеугольной установке нет, если будут ссылаться на ошибки в проектировании, то эксплуатировать ее будет нельзя. Но кто позволит это сделать? Иначе такой убыток светит.
Выжидать не стал, уже на следующий день, нашел Чекменева и написал заявление о переводе на работу к нему, теперь следак до меня не дотянется, только если что-то серьезное накопает, но и в этом случае, он будет вынужден обращаться по инстанциям, а это такой геморрой. Ну а я через две недели прошел аттестацию и обзавелся формой. А еще через месяц на петлицах у меня умостились два кубика, это мне было присвоено звание лейтенант, удивительно, но это последние месяцы, когда так легко раздавались звания в авиации. Потом, правда, спохватились и выпускникам училищ присваивали звание сержанта, на основании знаменитого «секретного» приказа Народного комиссара обороны СССР С. К. Тимошенко № 0362 от 22 декабря 1940 г. «Об изменении порядка прохождения службы младшим и средним начальствующим составом ВВС Красной Армии». Этот приказ ввел в авиации «сержантский период», охвативший шесть месяцев мирного времени и полтора года войны. После того, как приказ был озвучен, все авиационные школы и училища, выпускавшие ранее младших лейтенантов и младших воентехников, начали выпускать сержантов.
Но насладиться званием мне было не суждено, так как обращаться курсанты ко мне должны были только по должности — товарищ инструктор по летной подготовке.
Глава 12
В преддверии войны
Иван Соколов, вышел из поезда на станции Иркутск-2 вместе со своими товарищами, с которыми прибыл аж из самого Новосибирска. Все дело в том, что летное училище, куда они попали по разнарядке от комсомола, не могло вместить всех желающих и их, перенаправили под Иркутск, где тоже создавалось подобное учебное заведение. На станции их естественно никто не ждал, поэтому пришлось обращаться за помощью начальству.
— Так, что здесь у нас, — водрузил на нос очки начальник, и принялся изучать предписание, — ага, летное училище. Тут все просто, либо вы три часа ждете подвижную бригаду, и вас доставят на Батарейную, либо своим ходом, тут четыре километра, около часа ходьбы.
— Да куда ж нам своим ходом? — Кивнул Иван на чемоданы.
— А, так это запросто, — улыбнулся железнодорожник, — телегу наймите. Здесь у станции обычно парочка караулит приезжих. Рублей за десять сговориться можно, зато в руки будут свободны, да и доставят все к самому училищу.
Совет на счет денег оказался своевременным, мужик с телегой, сначала заартачился, что десять рублей мало, но потом все же дал себя уговорить.
Никакое это не училище, Иван смотрел на ряды палаток установленных в чистом поле, правда недалеко от них за столбами с колючей проволокой что-то усиленно строилось, но там до конца строительства было еще далеко, так что в палатках жить придется еще долго. Но тут уж ничего не поделаешь, и вздохнув он отправился вместе со всеми представляться старшему лейтенанту Немёнову, который и отвечал в училище за размещение курсантов.
— Так, побудете пока во второй роте, — пробурчал он, записывая данные прибывших курсантов, — потом медицинская комиссия, а там уже решат, кого и куда направить.
Дальше, как и во всех частях красной армии, выдача формы, и обустройство, ну а с утра началось:
— Рота подъем, — заорали дежурные, после того как прозвучал горн. — На утреннюю зарядку, форма одежды — голый торс.
На зарядке сильно не зверствовали, один круг вокруг учебного городка и немного разминки для тела.
— Интересно, — думал при этом Иван, — а как с зарядкой, когда будет дождь?