Нестрашные сны

Она пересказала происшедшее, потом еще и еще, каждый раз добросовестно исключая из своей прогулки Келдыша и Дегтяра. Вглядывалась в картинку, зависающую в воздухе, поправляя и добавляя штрихи то там то сям. Голограмма просуществует недолго, но хотя бы основное ученые сумеют уяснить. Осипенко говорит, картинку можно снова воссоздать уже из памяти видевших; правда, неточностей в ней будет еще больше…

— Странно, никогда раньше такого не видела! И в отчетах о Кобуци тоже…

Агата вежливо улыбнулась: как будто что-то в Кобуци не странное!

— А потом все вспыхнуло.

— Как?

— А вот так! — Агата добросовестно изобразила пожар, добавила-убрала красок, полюбовалась — и погасила. — Ну, я пошла?

— Да-да-да. Завтра в это же время!

В то же время, в тот же час… Агата шагнула за порог, нашаривая сотовый. Пора было устраивать «групповуху», как называет их телефонные конференции Борис.

— Ну и что там такое было? — спросила Агата.

Келдыш молчал, а Дегтяр захихикал:

— Спроси Игорька. Пальнул от души!

— Был неправ, виноват. Вспылил! — речитативом выдал Келдыш.

Дегтяр продолжал веселиться:

— Да признавайся, Игорян, чего там! Выпендриться решил перед девушкой! Покрасоваться!

— А что если нет? — опасным голосом поинтересовался Келдыш.

— А если нет, тогда это тебе пора уже брать уроки БОММа! Ну те, про соответствие силы удара реальной опасности. Припоминаешь?

— А ты что, смог оценить «реальную опасность»? Изложи-ка нам.

— Да, что там все-таки было? В тумане?

— Откуда мне знать? Наш Ловец быстрее распознает всяческие агрессивные намерения! Между прочим, рванули-то наверняка газы, которые испускают озерца, подобные тому, до которого мы… хм, прогулялись.

— А что было бы, если б я не успела проснуться?

Тишина.

— Да-а… вопросец, — наконец сказал Борис.

— А вот еще вопрос: если можно умереть, когда постоянно снится Пустыня, то что происходит, если постоянно снится Кобуци?

— Похоже, мы проверим это на собственном опыте, — заметил Келдыш. — Ну, во всяком случае, на мне нет ни ушибов, ни ожогов.

— Может, таких придурков, кому она снится, больше на свете и нет, — проворчал Борис. — Ох, извини, девочка!

— А вашей Анжелике Кобуци не снится? Вам вообще снятся сны?

Пауза.

— Снятся. Но не так, как людям… Я спрошу Анжелку, кстати. Ну все, оперативка окончена? Все свободны, встреча завтра?

— Пока, Борь.

Когда Дегтяр отключился, Келдыш сказал резко:

— Опять начинаете?

— Что?

— Оставьте вы Климову в покое!

— Но я просто…

— Есть вещи поважнее. Вам нужно научиться просыпаться быстро и по собственной команде, а не по сигналу таймера. Все-таки у меня нет желания проверять, насколько травма или даже гибель в Кобуци отразится на вашем спящем здесь теле. Я поищу методику и специалистов и начнем тренироваться.

— Но ведь в ИМФ и так…

— У вас будут дополнительные уроки плюс к тем, чему вас обучает Осипенко. До завтра.

Учиться она, конечно, любит, но что-то не припоминает, чтобы в один месяц ей приходилось изучать столько новых предметов: сновидения-путешествия, общение с животными, боевую магию…

И поцелуи, ехидно подсказала память. Агата вздохнула. К сожалению, чего-чего, а повторения именно этого урока Келдыш явно избегает…

Глава 6 Учебный выходной

— Уж лучше бы вы мне помогли с «Историей и обществом», — бурчала Агата, нехотя листая учебник. — Уснуть-то я и сама легко усну — вот прямо сейчас, только начну заучивать параграф…

Келдыш сидел на земле рядом со скамьей, жевал травинку и глядел вдаль. Отозвался также лениво:

— Не путайте, вам нужно научиться не засыпать, а просыпаться по команде.

Было душно, как будто наступила уже середина лета и на город улеглась зрелая, июльская, все обволакивающая плывущим маревом, госпожа Жара. Прохожие жались в тень домов и деревьев, с облегчением ныряли в магазины к кондиционерам; прикрывались кепками, шляпами, солнцезащитными очками или просто ладонью во время вялого марш-броска через раскаленные, залитые светом улицы. Дети беззаботно купались и брызгались в фонтанах. Агата им завидовала: в детстве ей этого не разрешала бабушка (негигиенично, неприлично!), теперь сама себе не позволишь — и правда, неприлично такой взрослой дылде лезть с малышней в фонтан.

Даже Келдыш сегодня приехал… нет, по-прежнему, в черном, но в таком, что девочки (весь интернат по агатиному примеру выбрался с учебниками из душных комнат в парк) очень оживились, а Стефи восторженно взвизгнула, вцепившись в руку Агаты. Да и сама она сказала: «Ух ты!», — про себя, конечно. Впрочем, Келдыш блеснул насмешливым взглядом: наверняка заметил реакцию. А, может, таковой и добивался. Пррровокатор!

Но кто бы мог подумать, что такой ажиотаж может вызвать обычная летняя майка!

Без рукавов.

Открывающая крепкие бицепсы и широкие плечи.

На груди у него по-прежнему болтался Ловцовский медальон. Под жадными взглядами девушек Келдыш небрежно заправил его за майку.

— Поехали?

— Угу.

Агата собрала учебники и конспекты под мышку и пошла вдоль забора вслед за Келдышем, собирая по дороге девичьи взгляды и комментарии. Вскоре у нее уже пылали уши: общий смысл высказываний сводился к тому, что никто не отказался бы от такого куратора. Хорошо, Игорю не слышно: идет по ту сторону ограды, а там шум проезжающих машин и разговоры прохожих…

Агата покосилась. Келдыш смотрел прямо перед собой, но губы его предательски подрагивали: все он прекрасно слышал. И потешался от души.

Кажется, Божевич выписал ей постоянную индульгенцию-пропуск: охранник лишь привычно кивнул Ловцу и выпустил Агату. Только сев в машину, Агата догадалась спросить, куда они едут.

— Куда-нибудь, — неопределенно отозвался куратор.

Это «куда-нибудь» оказался обрывом над рекой неподалеку от города. Река здесь делала крутой поворот, город остался за холмом, а далеко внизу и широко вокруг расстилались зеленые поля и перелески. Сень петляла блестящей коричневой лентой; внизу, под отвесным обрывом, невидимые, проносились машины. Только здесь, в тени, где ветер лениво обвевал ее со всех сторон, Агата слегка очухалась от плавящей мозг и тело городской жары. Уселась на скамью, с любопытством огляделась.