Нестрашные сны
Шрифт:
— Мортимер, приехали! — Куратору даже пришлось встряхнуть ее за плечо. — Идите умойтесь холодной водой и будем праздновать конец ваших мучений.
— Угу, — Агата вяло полезла из машины. — А? Это экзаменов, что ли? Да ну, я люблю учиться!
— Неужели? Хоть одна разумная девушка на моем пути…
Агата плескала в лицо водой и раздумывала, считать ли замечание об ее разумности комплиментом. Наверняка нет: не дождаться ей в этой жизни от Келдыша доброго слова!
Стол хозяин и правда накрыл праздничный, еды хватило бы
— А мужчины всегда так много едят?
— А девушки всегда так мало едят? — парировал тот. — Или вы решили успешно закончить начатое нашей ДМН, сев еще и на диету? У вас и без того все ребра наружу…
Агата фыркнула:
— Вы сейчас прямо как бабушка говорите!
— Мадам Мортимер тоже иногда изрекает мудрые мысли.
— Мудрые — это те, которые совпадают с вашими, да?
— Язвите, Мортимер? Так что там у вас произошло с этими несчастными юношами?
Агата даже подпрыгнула от возмущения:
— Несчастными?! Да они сами во всем виноваты! Сначала к Стефи приставали, а потом обзываться начали и еще кидаться всякой гадостью! Вот и получили!
— Справедливо получили, — неожиданно кротко согласился куратор. — А теперь расскажите, что с вами в тот момент происходило.
Да всё как обычно — в минуты злости у нее всегда колотится сердце, жар приливает к голове, а язык просто к небу прилипает…
Агата с ожиданием глядела на Келдыша: тот задумчиво отщипывал куски пиццы и отправлял в рот. Спросила обреченно:
— Это что, тоже я, да? Сделала?
Келдыш вынырнул из своих мыслей и неожиданно улыбнулся:
— Вовсе не обязательно.
— Стефи?
— Может, и не она тоже.
— А кто тогда?
Келдыш пожал плечами:
— Полагаю, просто сработала интернатская ограда. Своих защищала. Вы же не думаете, что обычная чугунина, пусть и красивая, может оградить мир от сотни малолетних волшебников-недоучек? В ковку вплетены охранные руны, да и сам металл заряжен магией… Кстати, внутрь через ограду еще что-нибудь передать можно, а вот наружу, на улицу — уже не получится. А то мало ли, вдруг кто-то вроде вашей талантливой подружки начнет приторговывать мелкими амулетами? Или чем еще похуже.
— Мне кажется, что узор иногда как будто движется, меняется…
— Да-а, вы заметили? Интересно, а сегодня она вас защищала или от вас защищала?
Агата сморщила нос: Келдыш-то наверняка думает, что второе!
— Но если ограда такая… заговоренная, почему тогда она выпускает нас без разрешения? Вас, когда вы здесь учились, меня в прошлое полнолуние?
— Наверное, понимает, что иногда нам надо выпускать пар. А то взорвемся, да еще и ее с собою прихватим… Ну, и какие вопросы вам достались на экзамене?
Агата спохватилась:
— Представляете, именно те, что вы мне вчера… или сегодня?..
ну то есть ночью рассказывали!— Вот видите, — заявил Келдыш значительно, — у меня имеется дар предвиденья!
Оказывается, с куратором можно легко и свободно беседовать на любые темы — когда он отключает свой ядовитый язык. Или включает свое обаяние? Ну какой бы там ни был у Келдыша переключатель, сейчас он сработал на все сто: Агата обнаружила, что наступила ночь, лишь когда в горле окончательно пересохло, а голова стала странно легкой, как воздушный шарик — то ли от бесконечной болтовни, то ли все-таки от недостатка сна.
Стоило только вспомнить о сне, как глаза начали буквально слипаться. Агата внезапно увяла. За окном тоже стало как-то кисло — то ли дождь собирается, то ли природа внезапно вспомнила, что еще не разгар лета, а практически весна… Келдыш, весь вечер подливавший в Агатину кружку то чай, то тоник, поглядел-поглядел и выдал разрешение:
— Можете ненадолго прилечь.
…И правда получилось недолго: только-только глаза закрыла, а ее уже будят:
— Пока достаточно, вставайте, к нам Борис пришел!
— Угу, — согласилась Агата, повернулась на другой бок и тут же уснула, да так крепко, что пришлось тормошить ее уже вдвоем.
С приходом Бориса стало легче. Потому что, поглядев на «все это безобразие», Дегтяр предложил задействовать Плетельщика снов.
— Долго так ни ты, ни Агата не продержитесь!
Келдыш с силой потер лицо, отозвался раздраженно:
— Продержимся, сколько сможем! Амфетамин…
— Хорошо, тогда сформулирую по-другому! Ты продержишься. И на психостимуляторах и на энергетиках, и на кофе и на собственной магии. Не говоря уже о твоем ослином упрямстве. Да еще ты можешь поспать, пока я здесь… Ты об Агате подумай.
Агата сидела, из всех сил тараща глаза и стараясь не терять нить разговора, но то и дело уплывала в забытье: все-таки пары часов сна за пару дней оказалось маловато. Так после почти бессонной ночи (они с девочками гадали под Вальпургиеву ночь) она пыталась конспектировать лекцию Тельмы. Вроде пишет-пишет-пишет, вздрогнула, очнулась, глядь: а ручка уже выписывает странные вензеля на самой парте…
Агата опять вынырнула из пелены дремоты, услышав необычное название: Плетельщик снов. Красиво.
— Кроме профи я к ней никого не подпущу! А профессионал обязательно потребует отчета в том, что здесь происходит.
— Ну да…
Борис ненадолго задумался. Келдыш, засунув руки в карманы, бродил туда-сюда. Раньше Агата не замечала у него такой привычки: он просто наматывал километры по комнате. Наверное, так куратор борется со своей сонливостью. Или со своим беспокойством…
— Насколько ты мне доверяешь? — спросил Дегтяр таким странным тоном, что Агата резко взбодрилась. Келдыш остановился, глядя на друга исподлобья. Сказал через паузу: