Нет Адама в раю

– Хорошо, - сказал он.
– Надеюсь, Боже мой, что она перестанет все время бормотать себе под нос.

Доктор успокаивающе положил руку ему на плечо.

– Это пройдет, - сказал он.
– Поверьте мне, мистер де Монтиньи, это пройдет.

Доктор Гордон не был полностью уверен, что ему удалось избавиться от Этьена. Как только он ушел, доктор снял трубку и позвонил Анжелике. Он повторил ей слово в слово их разговор с Этьеном.

– Спасибо, Майлс, - сказала Анжелика.
– Но не волнуйся. Я разберусь с Этьеном, со всеми его сомнениями и страхами.

– Когда я увижу тебя?
– спросил доктор.

– Прошло уже много времени.

Последовало молчание, затем Анжелика ответила:

– Может быть, в пятницу. Да, в пятницу вечером.

– В пятницу у меня вечернее дежурство в хирургии, - возразил доктор.
– Ты же это знаешь, Анжелика.

Она засмеялась.

– Да, знаю. Но, Майлс, ты достаточно умен, чтобы придумать какое-нибудь объяснение жене, почему ты задержался. Скажи ей, что у тебя несколько вызовов на дом.

Анжелика снова засмеялась и повесила трубку.

Но хотя слова доктора Майлса Гордона в какой-то степени разубедили Этьена де Монтиньи, он по-прежнему испытывал тревогу, когда дети надолго оставались с Моникой. Но со временем он убедил себя в том, что все будет нормально. В этот вечер, последний вечер его рабства, он, шумно перелистывая газету, прислушивался к тому, как играют девочки в своей комнате.

Да, наверное, это игра в индейцев или ковбоев, успокоил он себя, и улыбнулся.

Моника кончила мыть посуду после ужина и теперь с кухни не доносилось ни звука. Этьен внимательно прислушался, затем на цыпочках подошел к двери и посмотрел на кухню. Моника спокойно сидела в кресле-качалке, читая молитвенник.

Все будет в порядке, сказал он себе. Все будет хорошо. Анжелика не сможет оставлять девочек с ней по ночам. А я напишу матери письмо и попрошу ее присмотреть за порядком, пока я во флоте.

В этот вечер Этьен де Монтиньи уложил дочерей и улегся сам. Он заснул почти сразу, но ему снились сны, и когда он вдруг проснулся, то не мог вспомнить, что ему приснилось. Он только знал, что его наволочка была насквозь мокрой, как будто он долго-долго плакал.

Глава третья

На следующее утро в семь тридцать Этьен явился к зданию Государственного Арсенала для прохождения медицинского осмотра. На это ушло меньше часа, и он был принят в Военно-Морские Силы Соединенных Штатов.

– Вот так, браток, - сказал ему матрос, одетый в форму.
– Приводи дела в порядок и возвращайся сюда в следующий четверг к восьми часам.

– В следующий четверг, - воскликнул Этьен.
– Но это же больше недели. А что, если я приду завтра?

Матрос посмотрел на него с раздражением.

– Послушай, друг, теперь ты во флоте. Я сказал в следующий четверг в восемь часов. Это приказ.

Этьен не помнил, как он прожил оставшиеся дни. Он ходил, как обычно, на работу. Он ел, спал, отдавал деньги Анжелике и ждал. Но в последний день он не мог вынести всего этого. Сразу после работы он пошел в пивную и постарался напиться как можно сильнее и как можно быстрее. Кристоф потратил два часа, чтобы найти его.

– Анжелика звонила ма, - сказал Кристоф, садясь за столик Этьена. Она беспокоилась, что ты не пришел домой после работы.

– Ради Бога, сядь и выпей, - ответил Этьен.

– Я сижу, - ответил Кристоф, смеясь.
– Господи Иисусе, мальчик, ты попал в точку.

– Ну, тогда выпей ради Бога, - сказал Этьен и засмеялся вместе с братом.

Кристоф колебался.

– Не-а. Я обещал ма, что останусь трезвым, когда найду тебя.

– Пусть она поцелует меня в зад, сука.

Кристоф вскочил, расплескав рюмку Этьена.

– Ну-ка встань, мистер, - сказал он, взбешенный.
– Если ты думаешь, что можешь так говорить о ма, пьяный или трезвый, я тебе покажу!

Этьен посмотрел на брата.

– Что с тобой, черт побери, Кристоф?
– тупо спросил он.
– Кто, черт побери, сказал что-то про ма?

– Ты!
– заорал Кристоф.

– Я не говорил.

– Тогда о ком же ты говорил?

Этьен жестом заказал официанту две рюмки.

– Я говорил о моей жене, - сказал он просто.

Официант поставил рюмки на стол и ушел. Кристоф, разинув рот, уставился на брата.

– Да, - сказал Этьен, поднимая рюмку.
– Я говорю о моей жене. О моей прекрасной шлюхе Анжелике.

– Ради Бога, Тьен.
– Кристоф испуганно посмотрел на соседние столики.
– Говори потише.

– Какого черта?
– спросил Этьен еще громче.
– Может, половина этих ублюдков побывала в ее постели.

– Тьен, Тьен. Ты выпил. Вставай, идем отсюда.

Он встал, подошел к брату и попробовал обнять, но Этьен оттолкнул его.

– Ты чертовски прав, я ухожу, - сказал он.
– Убираюсь из этой компании. Завтра.

– О чем ты говоришь?

– Ты меня слышал, - скаазл Этьен.
– Послезавтра меня не будет.

Подальше от всей вонючей компании.

Кристоф пристально посмотрел на брата, пытаясь понять, что скрывается за этими словами.

– Давай уйдем отсюда, Тьен, - наконец сказал он.
– Есть одно местечко неподалеку отсюда. Я знаю парня, которому оно принадлежит.

У него там есть задняя комната, где мы можем посидеть и поговорить.

– Поговорить, черт возьми, - сказал Этьен.
– Я хочу еще выпить.

– И это тоже, - пообещал Кристоф.
– Мы возьмем там бутылку. Честно, Тьен. Пойдем, а?

И они пошли в пивную с задней комнатой, которая принадлежала другу Кристофа, Бобу Плоурду. Эта комната обычно использовалась для игры в покер, без которой, казалось, Боб Плоурд не мог существовать.

Но в этот вечер не нашлось игроков в эту опасную игру, поэтому Кристофу и Этьену никто не мешал.

Этьен со вздохом облегчения упал в одно из кресел, видя, как Кристоф открывает бутылку виски, которую Боб поставил на стол, и налил два больших стакана.

Короткая прогулка по холодному ночному воздуху оживила Этьена, и, когда он взял свой стакан, он казался почти трезвым.

– Тебе никогда не нравилась Анжелика, правда, Кристоф?
– спросил он.

– Да ладно тебе, Тьен, - запротестовал Кристоф.
– Я никогда ничего такого не говорил.

– Тебе и не надо было говорить, - ответил Этьен.
– Я сам мог сказать. И девочкам она не нравилась. И ма. В общем, ма была права. С самого начала ма была права.

– Не говори так, Тьен, - сказал Кристоф.
– В конце концов, вы с Анжеликой неплохо устроились. У вас хороший дом, две славные малышки.