Нет счастья в жизни
Шрифт:
Московская поэт Инна Кабыш:
«По-деревенски повяжу косынку,Чтоб усмирить бунтующую плоть».(И тоже ведь способ.)
Нет большей пошлости, чем рассуждать о пошлости.
Сказано, увы, не мной: «По наследству передаются не только гены, но и чебурашки».
Заглянул в словарь справиться, что значит «релятивизм», а там сказано «Релятивизм,
Юрий Грымов, снявший фильм «Му-му», так вошел в материал, что о чем ни заговорит, все му-му одно выходит. Вот, кстати, пример: «Человек на сцене или в кино лицедействует, он пропускает через себя, а если человек пустой внутри, ему будет не через что пропускать».
Фернандо Пессоа (из «Курильщика опиума»): «Я болен тем, что до сих пор живу».
Ж.-Ж. Руссо (из первой книги «Исповеди»): «Мое рождение было первым из моих несчастий».
На аптеке табличка с надписью «Низость наших цен подкупает».
Сортир с супернаворотами типа классическая музыка, белизна, бесшумный спуск, по стенам картины с античными сюжетами и прочее в том же роде вполне можно было бы именовать «цивильский серюльник»…
Белые пятна биографии чаще всего оказываются черными.
Если хорошему человеку одиноко, значит, у него всё в порядке.
Звонок в дверь, входят гости: «Здравствуйте!» Хозяин – коту: «Намыл, сволочь!».
Строки:
«Я понял, как злоба незряча».
«И занялся развоплощеньем духа».
«Разгреб туман, шагнул за выдел,
Но жизни так и не увидел».
Один проктолог (заднепроходец) сказал другому проктологу: «Схожу в церковь, поставлю Богу свечку», а другой на это заметил: «Однако, ты, брат, заносчив».
Дитя: «Это мое! И это мое! И это!..»
Отец: «Твоего, братец, здесь нет ничего. Кроме нас с мамой. Вот мы – да, твои».
Из интернет-поэзии. Некая Виктория Скриган:
«Поезд, промчавшись остывшими клетками лета,В руки насыпал стаккато железных полотен».Как-то на изумление, на перекос дыхания дурно. А что – тоже ведь дар. Но бесовский…
Еще строки:
«Весельчака прозвали Антиной».
«Здесь левый поворот. Имею право».
«Морда вся снаружи, а глаза внутри».
«Унавозил и забыл посеять».
«Уже и непонятно, что на что,
А главное, зачем перековали».
«Какая музыка! Уха не оторвать!»
Рухнул я тут по нетрезвой подслеповатости
своей в неудобном месте и помял правые ребра. И колено левое расшиб дочерна. А до этого мозоли на пальцах ног болели. А еще до этого и посейчас пятки подагрой маялись.Да заодно вдруг – после того как грянулся оземь, прямо ночью и началось: кровью стал ходить, ну просто борщ какой-то из меня, а не привычно янтарная.
И вот сижу это я дома, больные ребра оглаживаю, колено разбухло, но помалкивает, а пяток и мозолей вовсе не слыхать.
Неожиданно кровь перестала выходить вышеописанным непристойным образом. И чудовищно вдруг заболела почка – я понял, что она, больше в пояснице некому, и боль началась такая, что и описанию не поддается.
А потом, когда отпустило немного, я вдруг догадался, что ребра-то в это время совсем не болели, как и не падал ни обо что.
К ночи почка перестала меня изводить, кровь вернулась в пузырь или куда там? И ребра вновь заявили о себе, да с остротой, ранее не бывшей.
И понял я простое, но прежде мне не открывавшееся: одна боль в человеке на все про все, одна-единственная. Не может он страдать сразу в нескольких местах, и болит в нем только главное на это время.
Вот смазываю боковину побитую свою экстрактом арники и просто-таки чувствую, как ревниво разбухшее колено ждет своего часа, чтоб завыть, заскулить.
А там и ступни с мозолями, полагаю, вернутся. Дождутся, как боль освободится, и начнут выказываться…
Закатить сцену верности.
У Диогена Лаэртского про Пифагора:
«Знаки у него были такие: огонь ножом не разрезать, через весы не переступать, <…> сердце не есть, <…> против солнца не мочиться, <…> руку без разбора не подавать, ласточек под крышей не держать, <…> на обрезки ногтей и волос не наступать и не мочиться, нож держать острием от себя, переходя границу, не оборачиваться…»
Зимний медведь – сосолапый.
Еще одно симпатичное мужское имя – Рептилий.
Редкостный подлец! Даже ребенка норовил сделать чужими руками.
Лицо, замордованное детством.
2005 год
Утром первого дня нового года в булочной:
Я (продавщице):
– Буханочку хлеба можно?
Она мне:
– За деньги все можно.
– Нет, мне только хлеба буханочку.
Катя Иванова (пяти недавно исполнившихся лет):
– Я умная девочка.
– Кто тебе это сказал?
– Сама догадалась. Я же умная девочка.
Песенка про самый холодный город Оймякон:
«Ой, мякон, мякон, не мяконь меня…»
Девочка лет шести, подпрыгивая от полноты чувств и впечатлений, идет по нашей улице Глинки.
– Дедуля, это что ли улица глинки? – Глинки-глинки. – Прикольненько.