Неудачная дочь

Только, разве она сама знала?!

Когда аштуг Хилберт, в сопровождении Фредерика, нашли её в одной из палаток, на временной стоянке второго отряда, девушка даже представить себе не могла, что её ждёт в таком скором будущем!

Поэтому, в ответ на каверзные вопросы смотрительницы, Филиппа лишь робко улыбнулась и пожала плечами. Пусть эта неприятная женщина поступает с ней так, как сама захочет. Посадит она её ужинать за один стол с прислугой или с хозяевами - какая Филиппе разница? Да ей, лишь бы и дальше оставаться девушкой и не трястись от постоянного страха разоблачения и, последующего за этим, наказания или, даже, казни!

После того, как девушке, нежданно-негаданно, пришлось отслужить в императорской армии, притворяясь парнем целых полтора года, да ещё и поучаствовать в настоящей войне, другие возможные жизненные трудности как-то не волновали. Мышиная возня среди прислуги в замковых коридорах, вообще, показалась Филиппе не стоящей её беспокойства.

Если так надо, она с удовольствием будет служанкой в поместье у аштуга. Ей не привыкать служить ему. Лишь бы в юбке!

Хотя… Слова аштуга, перед их расставанием в степи этим утром, её смущали…

Филиппа послушно шла за смотрительницей на первый этаж, в столовую, а в её голове снова и снова крутились воспоминания о последних событиях.

После того, как её спасли от хищников и доставили к аштугу второго отряда, девушка очень подробно доложила ему об окружении имперцев на плато таранцами, расположившимися внизу лагерем. Рассказала она и подробности своей миссии по спасению первого отряда из ловушки. Её разбитый, распухший нос, из-за которого под глазами появились огромные синяки, и общий, крайне измученный и потрёпанный, вид вызывали сочувствие даже у бывалых воинов. Аштуг второго отряда, который был уже в зрелых годах и сам имел сыновей такого же возраста, от души пожалел храброго «мальчишку», выслушав подробности о его приключениях, и приказал бойца накормить, напоить и устроить отдыхать. А сам аштуг сразу поднял по тревоге второй отряд, почти в полном составе, и немедленно повёл его на выручку первому.

Филиппа уснула в походной палатке с чувством выполненного долга и спала до тех пор, пока не почувствовала, что её разбитый нос аккуратно трогают чьи-то пальцы. Девушка дёрнулась от неожиданности и хотела вскрикнуть, но широкая тёплая ладонь накрыла ей рот.

– Ш-ш-ш-ш… Сделай вид, что ты без сознания, - шепнул ей аштуг и лично поднял на руки. Сам аштуг! На свои руки!

Филиппа растерялась, но послушно обмякла. А как иначе, если начальник приказал…

– Наш маленький палаточник не спит, он без сознания, - тихо и печально сказал кому-то аштуг, когда вышел с ней на руках из палатки. – Вы же знаете, в эти сотни обычно попадают самые слабые.

Филиппа расслышала согласный гул. Стало немного обидно…

– Этот парнишка из последнего призыва: храбрый, но хилый. Спасибо, что позаботились о нём. Мы забираем своего молодого героя. Опасаюсь, как бы не было внутреннего кровотечения из-за того бешенного спуска внутри колоды... Такое не сразу проявляется. Будем надеяться этот смелый палаточник выживет…

– Так, может, лучше оставите парнишку у нас? Как вы его сейчас повезёте? Может, он отлежится немного и… - услышала Филиппа сочувственный голос второго аштуга.

Говорящего перебили:

– Нет, спасибо. Парню лекарь нужен. В приграничной крепости он есть, да и условия там для нашего пострадавшего героя хорошие. Мы отвезём парнишку в лазарет при крепости. Боец совсем лёгкий, я его с собой посажу и придержу.

Уже далеко в степи Хилберт остановился. Филиппа продолжала делать вид, что она без сознания, с удовольствием, расслабленно приникнув к широкой груди аштуга. Он пах железом, кровью, потом и пылью. Запах войны…

– Как ты, маленькая, не спишь?

Заботливый, почти нежный, тон Хилберта настолько не вязался у Филиппы с аштугом, который последние три месяца исключительно рявкал на неё приказами, что она распахнула глаза и оглянулась вокруг: «Кто это здесь?!»

– Не пугайся, девочка. Ну-ка, осторожненько слазь с коня. Времени у нас мало… Фредерик, сюда!

Принц, скакавший следом, подъехал ближе.

– Отвезёшь Филиппу в моё поместье. Скажешь там всем, что она – моя очень дальняя родственница, сирота. Я там юбку какую-то добыл, достань в седельной сумке и дай малышке переодеться. Я пока управляющему своему записку набросаю.

Слушая аштуга, Филиппа уже поняла, что Прынц рассказал о ней начальнику, и тот не убьёт её за обман и, даже, не накажет. Однако, шок от неожиданного разоблачения был настолько большим, что девушка как-то не почувствовала облегчения от того, что её не казнят. Она механически переоделась, заменив штаны на юбку. В ушах шумело, все эмоции притупились, Филиппа, будто, наблюдала за самой собой со стороны. Её тонкие руки, все в синяках и царапинах, мелко дрожали.

Хилберт, тем временем, тихо и уверенно давал Фредерику указания:

– Я вернусь в наш отряд и скажу всем, что мы забрали Фила из второго отряда, однако парень был слишком плох. Поэтому было решено доставить его в лазарет при крепости. Но не успели, бедняга умер, и мы с тобой похоронили нашего героя - палаточника в степи. Пока всё ясно?

– Да. Всё понятно.

– Так. А теперь, тебе я приказываю немедленно отправиться в приграничную крепость и лично доложить ашварси сложившуюся обстановку. Хлодвиг сейчас, как раз, должен быть там. Но… перед этим сделаешь крюк и завезёшь девочку в моё поместье. На, держи письмо управляющему.

Хилберт повернулся к Филиппе:

– Ты выдержишь ещё пол дня верхом, девочка? Может, у тебя что-то сильно болит? Тогда будем менять план. Поедем, всё же, в лазарет, только в городе.

– Я выдержу… не надо в лазарет..
– только и смогла выдавить из себя Филиппа.

Хилберт взял её лицо в свои ладони, пристально всмотрелся в любимые синие глаза. Красоту девушки для него не портили ни большие уродливые чёрные круги вокруг них, ни распухший покрасневший нос.

– Я рад, что осталась жива, синеглазая. Теперь всё будет хорошо. Жди меня.

Он подсадил девушку на коня, к принцу, и легонько ударил животное по крупу.

– Не задерживайся в поместье, Фредерик. Оттуда - сразу в крепость! – напомнил напоследок.

И разъехались они в разные стороны: аштуг Хилберт вернулся в отряд, а Фредерик с Филиппой поехали в поместье.

Глава 30.

За длинным общим столом Филиппа оказалась в центре внимания всех присутствующих. Большинство слуг смотрели на неё с приветливым любопытством, лишь некоторые поглядывали исподлобья или настороженно. Обильная еда была сытной, удивительно вкусной и такой домашней, что Филиппе невольно вспомнился родной дом. Как они там поживают? Как брат? Сейчас, по прошествии времени, её обида на семью улеглась, и вспоминалось только хорошее. Девушка не забыла, как брат прибежал и принёс ей еду, когда она уезжала из города.