Неудачная дочь

Когда они появились в столовой, смотрительница представила Филиппу, как сироту из дальней ветви клана, принятую хозяином на попечение. В тот момент, девушка печально подумала о том, что теперь, когда где-то в степи затерялась могила молодого бойца Фила, палаточника первого отряда, призванного из её города, она и вправду превратилась в ничейную сироту неведомого рода-племени. Немного согрела душу и вызвала грустную улыбку на её губах, мысль, что она смогла не посрамить свой город и семью, и, перед тем, как сгинуть, успела сделать что-то достойное…

Сама Цирция, как и управляющий, тоже были членами клана Хилберта. Смотрительница была троюродной сестрой его отца, а Карлвиг его дядей по матери. Но оба, сколько ни гадали, так и не поняли из письма аштуга, к какой ветви их семьи относится Филиппа. Управляющий вспомнил, что, вроде бы, у западных границ у них проживала только семья двоюродного деда младшей жены второго брата отца Хилберта.

– Скорее всего, девочка их потомок и, оставшись сиротой из-за войны в тех местах, по случаю, попросила защиты у нашего главы клана. Странно, что аштуг принял её, она - слишком дальняя родня. Обычно, наш хозяин далёк от подобной благотворительности, - задумчиво рассуждал Карлвиг, раз за разом перечитывая короткое письмо Хилберта.

Цирцие же поступок хозяина странным не показался. Она смотрела на пришлую девчонку с опаской. Хороша, плутовка… Даже в этих тряпках, в которых её доставил воин, и с расквашенным носом, девушка была премиленькой.

– Посмотрим, зачем она здесь. Возможно, глава клана присмотрел её для себя? Жениться на ней собирается? – заметила женщина.

Говоря это, Цирция не столько в самом деле так думала, сколько давала выход своей ревности. Она заметила, каким масляным был один из быстрых взглядов Карлвига на девчонку. Сама Цирция давно потеряла надежду стать женой управляющего. Хоть он и был вдовцом в возрасте, однако, мужчина поглядывал только на молоденьких и хорошеньких служанок. Это не мешало женщине ревновать и бороться с соперницами всеми доступными способами. Она расстроила уже три свадьбы Карлвига и на ходу придумала верный способ обезопасить его от пришлой.

– Да, ты что, Цири!

Управляющий недовольно скривился от предположения смотрительницы, но задумался. Соперничать с хозяином - себе дороже.

– Конечно, наш господин рано потерял родителей и некому было заняться его браком, но столько достойных девушек ему предлагают в жёны! За одной из них, как за принцессой, дают целую провинцию, хоть и небольшую! – сам себе доказывал управляющий нелепость предположения смотрительницы, но червячок сомнения уже заполз в его голову. – Да, нет… Хилберт просто выбирает. Я сам слышал, как он говорил своему другу ашварси, что вскоре собирается взять сразу двоих жен: и старшую, и младшую, потому, что не может выбрать, чьё приданное лучше. Так что, не может такого быть, чтобы наш господин променял провинцию на красивые глазки.

– Он мог влюбиться… - пожала плечами Цирция.

– Ах-ха-ха!
– рассмеялся управляющий.
– Насмешила! Влюбился в бедную сироту?! С его-то суровым нравом? Наша Генриетта – единственная девочка, к которой он проявляет хоть какую-то нежность, и та его боится, как огня. Да, он улыбается настолько редко, будто за каждую свою улыбку золотом платит. И за юбками, наш хозяин, даже в юные года не гонялся. Так что, Цири, не такой наш глава, чтобы жениться на такой, как эта бедняжка. Он с юных лет клан держит. Скорее, просто, приметил её привлекательность и решил, что сможет с выгодой для себя пристроить девчонку.

Смотрительница ужинала, вспоминала свой разговор с управляющим и наблюдала за нежданной гостьей. Как же она не нравилась ей! Глазищами своими синими лупает во все стороны, такая трогательная, кем-то избитая, несчастная. Мужики, за столом рядом с ней, уже готовы у неё из рук есть и в защитники пойти всем поместьем.

«Ненавижу таких! Хозяин, как известно, предпочитает весёлые дома. Так, то в столице! А здесь их нет! Приедет, в очередной раз, сестрицу свою наведать, а тут эта юная соблазнительница! Хитрая лиса подляжет к нему, чтобы хорошенько согреть ему постель. Такую, как она, Хилберт вполне может захотеть. А не он, так Карлвиг… И заграбастает это лупатое отродье мою должность!» - такие мысли проносились в голове смотрительницы, пока она сердито расправлялась с куском мяса, как с личным врагом. – «Надо что-то делать».

В общую столовую вошёл управляющий Карлвиг.

– А что ты тут делаешь? – удивился он, глядя на Филиппу.

Она растерянно посмотрела в свою тарелку, потом на мужчину.

– Твоё место за господским столом, рядом с сестрой господина, Генриеттой, и её воспитательницей, Камиллой, - строго сказал управляющий.
– Хозяин ясно написал: «Пусть Камилла занимается обеими». Так что, до следующих распоряжений хозяина, где госпожа Камилла с молодой хозяйкой, там и ты. Понятно?

Филиппа только кивнула, и, с сожалением посмотрев на приятную мужскую компанию рядом с собой за общим столом, где-то, очень даже привычную, но неожиданно приятно угодливую, и, взяв в руки свою тарелку с остатками ужина, направилась туда, где сидели господа, точнее, две госпожи: сестра аштуга и её воспитательница.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнула Генриетта, когда Филиппа, в сопровождении управляющего, вошла и, по его знаку, нерешительно села за стол.

– Госпожа Генриетта, эта девушка - Ваша дальняя родственница и подопечная господина Хилберта. Её зовут Филиппа, - чуть склонил голову управляющий, обращаясь к сестре Хилберта, потом повернулся к воспитательнице.
– Госпожа Камилла, перед Вами - та самая, вторая воспитанница, которую хозяин поручил Вашим заботам. У них с госпожой Генриеттой должны быть одинаковые занятия.

Филиппа неуверенно улыбалась, когда её представляли, но ответной улыбки не получила. Генриетта молча продолжила есть, словно рядом с ней пустое место. А Камилла смотрела на девушку растерянно, соображая, какая новая напасть свалилась на её голову. Сестра аштуга была норовиста, плохо слушалась и постоянно строила какие-нибудь козни своей воспитательнице. Если теперь эти девицы будут пакостить вдвоём, Камилле впору за голову хвататься и бежать из поместья куда глаза глядят!

Однако, старательно сохраняя на лице внешнюю невозмутимость, своих страхов воспитательница никому не показала.

– Ты неправильно держишь ложку, - строго сказала она Филиппе, понаблюдав, как девушка ест некоторое время, и показала взглядом на свои пальцы, удерживающие прибор, - нужно вот так. Булочку положи на пирожковую тарелочку. Вон она, слева от твоей основной тарелки. Эта маленькая тарелочка специально предназначена для хлеба и булочек. Теперь отламывай от неё небольшие кусочки пальцами левой руки и отправляй в рот.

Филиппа послушно выполняла все указания и продолжала кушать, но аппетит напрочь пропал.

«Так вот почему все знатные девушки такие стройные. Они, когда едят, постоянно о всяких правилах думают. Как же хорошо было за общим столом!» - думала она, пытаясь правильно удерживать пальцы на ложке и с ужасом косясь на ряд вилочек на салфетке. – «Интересно, а можно сказать, что я уже наелась и уйти?»

После долгого тягостного ужина под надзором придирчивой Камиллы, к счастью, Филиппу отпустили отдыхать. Девушка с нескрываемым облегчением вежливо попрощалась со всеми и поспешно ушла к себе уже знакомой дорогой. В своей комнате она сразу разделась и с довольным вздохом легла в чистую мягкую постель.