Неудачник

Старик оказался прав: приблизиться к их экипажу не получилось. С конюхом ему удалось, хоть и с трудом, найти общий язык, а с лошадьми – нет. Они в диком страхе пытались вырваться из упряжи и не слушались вожжей.

– Я поеду в экипаже, а тебе придется идти следом за нами, – сказала ему бледная Мануэла. – Что будет! Я думаю, в Альфере тебя надолго запомнят.

В таком порядке они и двигались. Впереди ехал экипаж, за ним – конные наемники, а последним шагал Клод, морщась от воплей разбегавшихся перед ним горожан. Примерно на полпути девушка очнулась и начала испуганно вырываться.

– Леона, не дергайся! – сказал он ей. – Тебя и так нелегко столько нести. Сама ты по мостовой в своих туфлях не дойдешь, а в экипаж тебя посадить нельзя.

– Почему нельзя в экипаж? – не поняла она.

– Тебя пугаются лошади, – пояснил Клод. – Ну не плачь! Я хотел, как лучше. Если бы не это заклинание, ты лишилась бы девственности.

– Лучше ее лишиться, чем быть крысой! – заливаясь слезами, ответила Леона. – В этой империи моя девственность никому не нужна! Они тут все без нее прекрасно обходятся!

Плакать она не перестала, но уже больше не вырывалась, а в конце пути даже сама к нему прижалась.

– Как жаль, что ты влюбился в Луизу! – сказала она парню. – Ты мне с самого начала нравился, и продолжаешь нравиться сейчас. Может быть, ты ко мне сегодня ночью придешь? Клянусь, что Луиза ничего не узнает!

– Глупенькая! – сказал он, поцеловав ее в макушку. – Дело не только в ней, но и во мне. В тебе пока нет любви, только желание, поэтому все равно не поймешь. Вот был бы у тебя любимый, побежала бы ты к кому-нибудь по просьбе другого? Мол, любимый все равно не узнает, а тебя не убудет, еще и получишь удовольствие.

– Наверное, ты прав, – подумав, сказала Леона, – а все равно хочется.

– Доберемся до столицы, а там кого-нибудь найдешь, – сказал Клод. – Ты знатная, красивая и не дура, поэтому от женихов не будет отбоя.

– На мой титул здесь всем наплевать, – грустно сказала девушка. – И денег у меня нет, только драгоценности. Одна надежда, что вы меня не бросите. Страшно остаться совсем одной, пусть даже с деньгами. Я ведь и в своей семье ни с кем не была близка. Заботились, конечно... С девочками редко много возятся, потому что они все равно уйдут из семьи. Вот ты из-за сестры забрался в замок моего отца, рисковал собой, а мой брат никогда бы этого не сделал. Я ей, знаешь, как завидую?

– Уже пришли, – сказал он Леоне. – Сейчас все объяснят тому наемнику, который стоит у ворот, чтобы он сдуру в тебя не пальнул, и мы зайдем внутрь. Придется тебе сегодня посидеть в своей комнате. А завтра утром, если заклинание не исчезнет само, я его уберу. Ужин я тебе принесу сам.

– А я очень страшно выгляжу? – уже с любопытством спросила девушка.

– Жуть! – признался юноша. – Мы полгорода точно разогнали. Теперь только и будут говорить о каком-то придурке, который таскал по улицам крысу размером со свинью.

Когда Клод со своей ношей подошел к дому, его встретили все, включая слуг. Волны жути от заклинания уже не было, но крысы не испугалась одна Алина, в волосах которой поблескивал камешком подарок Мэта.

– Опускай ее на землю, – сказала она брату. – Хоть Леона и легкая, а ты здоровенный, все равно руки отвалятся столько ее нести. Заходите, уже скоро будем ужинать.

– Неужели ты ее не боишься? – спросила Мануэла.

– Я никаких крыс не вижу, – объяснила Алина. – Клод пробил защиту ваших амулетов, а меня защищает подарок пришельца. Он моему брату не по зубам.

– Тогда ты ей ужин и подашь, – сказала графиня. – А ты, Клод, зайди ко мне! Нам надо поговорить.

– Я просто не представляю, чем это может закончиться, – сказала Мануэла, когда они зашли к ней в комнату и сели на диван. – Ты разогнал цвет городского дворянства, причем многие пострадали в давке, а женщины уезжали без плащей, почти голые. Сейчас все же не лето, поэтому будут простуженные. Я очень удивлюсь, если к нам никто не предъявит претензий. Как такое могло произойти?

Клод объяснил действие заклинания.

– Это я виновата! – с досадой сказала Мануэла. – Раньше этим тоже занимались, но уже ближе к концу приема, а не в его начале. Надо было на первый прием взять только тебя, а ее получше подготовить, в том числе и к нескромным предложениям. Ладно, что сделано, то сделано, теперь посмотрим, кто к нам приедет разбираться.

Первым к ним ни свет ни заря приехал барон Вальдер Лангер. Он приехал без охраны, которую не пропустили в ворота, и сразу же потребовал к себе Клода.

– Я тебя убью, молокосос! – заорал он при виде парня. – Из-за тебя я лишился наследника!

– Я вроде никого не убивал, – ответил Клод, глядя в покрасневшее и перекошенное гневом лицо барона. – Я всего лишь хотел защитить честь несамостоятельной дворянки, которая, кстати, по статусу выше вас.

– Если не самостоятельная, то и сидела бы в этой лачуге! – еще больше рассвирепел Вальдер. – И мне наплевать на какую-то графскую дочку с северного королевства!

– Мне точно так же наплевать на вас, барон, – сказал Клод. – К сожалению, я нанят, поэтому не могу вам заткнуть горло сталью, а для применения магии вы пока не дали повода. Попрошу вас удалиться, иначе хама, оскорбляющего хозяев, выбросят за ворота наши слуги.

– Я немедленно еду в Совет магов! – пригрозил он. – Посмотрим, что ты запоешь там!

– Стоило ли его так злить? – спросил Робер, когда барон Лангер сел на своего коня и ускакал к воротам. – Пусть бы рассказал, что случилось с его сыном.

– Послушаем на Совете, – ответил Клод. – Все равно туда придется ехать. Его сын пострадал, и барон этого просто так не оставит. Совет рядом, поэтому сейчас из него кто-нибудь приедет.

Приехал тот самый маг, у которого покупали медальон. Он выслушал все, что ему рассказал Клод, после чего высказал свое мнение.

– Вы были наняты и получили приказ своего нанимателя обеспечить охрану девушки. Так? Это пройдет проверку магией?

– Хоть сейчас сниму защиту для проверки, – ответил парень. – Все именно так и было.

– Значит, к вам никаких претензий быть не может, – резюмировал маг. – Вы действовали в рамках своих полномочий. Иллюзия и страх – это еще мягкая магия для защиты. И статус девушки на вашей стороне. Хоть отношение к титулам дворян из-за пределов империи повсеместно пренебрежительное, оно не подтверждено ни одним законом. Сын барона Лангера пострадал по своей вине, и мы вас к ответственности привлечь не можем. Только ведь барон просто так не успокоится.