Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция

Я сбросил вызов и встал. Стянул с себя галстук и пиджак, кидая их на стол, и прошелся вдоль кабинета. Выпить хочу. А еще не могу вспомнить, когда я последний раз ел. А теперь, пока Фису свою не увижу, кусок в горло не полезет. Именно поэтому ужин в ресторане пришлось отменить. Рысевы с детьми заказали его себе в номер, а матушка укатила куда-то в театр с неожиданно нарисовавшимся престарелым кавалером, как только я начал разгонять персонал. Заявив, что я у нее “мальчик умный” и разберусь сам в своих “делах сердечных”. Помнится, не так давно дочери моей она говорила обратное.

Заварушка в отеле и правда поднялась знатная. Как я не убил этого актеришку погорелого театра – чудо. Остановил Смит и бабий вой. И хоть я не сторонник метода рубить с плеча, но в этот раз не выдержал. Вопрос с полицией даже не стоял, я вызвал их тут же. Камилла – наивная дура, если полагала, что выйдет после такого “сухой из воды”, и ее отцу теперь придется хорошо “поотжиматься, чтобы снять с дочурки предъявленные обвинения. Америка – дело такое. Им только дай повод посудиться. Собственно, так же быстро, как Камилла своей короны, своих рабочих мест лишились и Наталья со Смитом. Трясущимися руками за считанные минуты накатали мне заявление на увольнение по собственному и в данный момент уже покинули отель.

Оба явно не умеют выбирать “союзников”.

Одно дело, когда замахивются на меня, и диаметрально противоположное, когда бьют по родным, близким и любимым. И если в первом случае я умею остановиться, то во втором…

– Это какой-то театр абсурда, Ром, – изложив все по порядку, потер я переносицу. – Теперь я на нервах и не могу дозвониться Анфисе. Зная, что могла себе нафантазировать Ветрова… – пожал плечами. – Я ее могу потерять.

– Так, не кипишуй. Давай думать логически. Если она дочь Графа, то стержень там точно есть и так просто ее не согнуть. Поэтому, отставить панику. А Камилла... вполне ожидаемо, что ей не понравится перспектива потерять такой кош… кхм, такого жениха.

Я одарил друга хмурым взглядом.

– Ожидаемо. Но что настолько она окажется тварью, для меня стало открытием. Даже представить боюсь, что она могла наплести про меня Фисе. Не удивлюсь, если эта “благодетельница” вообще выставила эту гребаную кражу с увольнением как мою идею.

– Наплести можно многое, но Анфиса твоя, судя по тому, что ты мне сегодня озвучил, не создает образ ветреной девушки. И уж тем более наивной.

– К чему ты клонишь?

– Она бы не исчезла, не предупредив Нику. Ну, как минимум… если у них такая крепкая дружба нарисовалась.

Я замер посреди кабинета, удивленно посмотрев на друга. Вот об этом-то я как раз и не подумал.

– Думаешь, Ника знает, где... – договорить не успел.

Дверь в кабинет снова открылась. Без стука и предупреждения.

Я уже обернулся, чтобы выставить беспардонного посетителя вон, но в кабинет управляющего маленьким разъяренным ураганчиком влетела дочурка, размахивая… это что, телефон?

– Папочка-а-а, ну, я как знала, сто тебя снова надо спасать! – выдала, нахмурившись, моя принцесса. – Вот ничего ты без меня не мозес сделать! – топнула ногой Ника.

А я в ступоре все еще таращился на розовый чехол телефона в руке у дочери, лихорадочно соображая: где я его видел. А видел я его сто процентов!

– Ника? Откуда ты здесь?

– Я всех налугала! – воинственно сложила бровки домиком дочурка.

– Кого всех?

– Ну, вот там, – неопределенно взмахнула рукой Доминика в сторону двери, – всех, кто говолит плохо пло тебя и нашу Анфису! Я скасала, сто если они будут много тлепать языком, то ты их уволишь. Плавильно? – кивнула моя принцесса, от чего кудряшки в хвостике задорно отпружинили.

Мелочь стоит и смотрит на меня своими голубыми глазами, хлопая длинными ресницами, а я прям чувствую, как с моей души свалился камень, все это время до невозможности сдавливающий что-то в груди.

– Правильно.

– Ну, вот, – говорит Ромыч, посмеиваясь, – а ты переживал. С такой защитой тебе вообще нечего бояться, Нагорный! И в огонь и в воду...

Ника охнула и обернулась, видимо, только сейчас заметив, что мы в кабинете не одни. Подпрыгнула на месте, радостно захохотав:

– Мой дядя Лома! Пливе-е-ет!

– Привет, моя шкода крестница, – раскинул руки Ромыч, разулыбавшись, подхватывая девчонку на руки. – Такая уже взрослая, прям аж плакать хочется. Куда ты так быстро растешь?

– Ну, сто ты, дядя Лома, мужчины не плачут.

– О как. Почему это?

– Потому сто вы бошие и синые, – чмокнула Ромку в щеку Ника, повиснув на его шее обезьянкой. – А ты по мне соскусился?

– Шутишь? Только из-за тебя и примчались вместе с новым зайцем, принцесса.

– О-о-о! А папа тебе узе сказал?

– Что?

– Что у меня сколо будет мамочка и зовут ее Анфиса! Она будет с нами зыть и будет забилать меня из садика, а есе она печет вкусные вафли и умеет кататься на велосипеде. Вот как!

– М-м-м, – хитро улыбнулся Бурменцев, поглядывая на меня, – прям даже так? Настолько хорошая Анфиса?

– Да-а-а, и это я ее нам насла! Ты бы видел, как я клуто плоехала на скейте! А Анфиса за мной быстло-быстло бежала, пледставляешь? А потом я такая “вжу-у-ух”! А Фиса такая “бабах”! И влезалась в папулю, – захохотала Доминика, рот ладошкой прикрыв. – Я молодец, дядь Лом?

– Еще какая! Каждому бы “папочке” такую как ты молодец, и мир стал бы чуточку добрее.

– А хочес я тебе тозе найду холосую девочку? И ты тозе станешь чуточку доблее, м?

– Э-э, принцесса, да я и так сама доброта! – наигранно возмущенно закатил глаза Бурменцев.

Жесткий бизнесмен рядом с этой шпаной таял на глазах, превращаясь в податливый пластилин. Да и вообще, сейчас понимаю, что трудно найти в моем окружении человека, который рядом с Доминикой не превратился бы в послушную марионетку, за ниточки которой эта коварная дама и дергала. Разве что Кэм.

Так, стоп. Телефон. Анфиса.

– … так что с этим давай повременим, Доминика Демьяновна. Да и какая мне хорошая девочка? У меня уже есть одна, для меня вполне достаточно.

– Да? Это кто?

– Ты, кнопка.

– Так, ребята, – перебил я воркование крестницы с крестным, – я все понимаю, вы соскучились и все дела. Но разрешите встрять. У меня тут почти что трагедия.

– Сто такое папочка? Ты опять наполтачил?

Ромыч загоготал, получив от меня предупреждающий выстрел взглядом в голову.