Неукротимое пламя

А мне стало тоскливо и страшно – до этого момента я и не осознавала, что рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, да и природное спокойствие этого человека каким-то волшебным образом передавалось и мне.

Я бросила мимолетный взгляд на распластанное тело Никиты, и, с трудом подавив приступ тошноты, поплелась к двери.

***

Из-за суеты похорон и бесчисленных звонков и расспросов друзей я не имела возможности как следует подумать над предложением мистера Вайза, и сегодня в последний день отведенной мне недели была совершенно растеряна. И если в тот роковой день, когда слуги Лорда убили Ника, я почти не сомневалась в своем решении, то теперь я мучилась над трудно разрешимой дилеммой. Мистер Вайз уверял в том, что оставаться здесь очень и очень небезопасно, так как люди Лорда вовсю уже рыщут в поисках меня, и рано или поздно найдут. С этим я согласна, но как на счет чуждого, неизвестного мне мира, где меня могут ожидать неприятели куда опаснее моего новоиспеченного родственника – представителя могущественного клана двинутых на голову колдунов?

Я тяжело вздохнула, вертя в руке перо неркиды. Странный, однако, способ общения у этих магов.

Внезапно в окно что-то стукнуло, заставив меня вздрогнуть в испуге. Стук был сильным, но глухим, будто что-то мягкое и тяжелое ударило о стекло. От страха хотелось зажмуриться, укрыться, спрятаться в каком-нибудь темном месте, но я не сводила глаз с окна, дрожа всем телом и крепко сжимая перо, как спасительный талисман.

И вдруг меня осенило…

Перо! Наверняка я смогу успеть вызвать неркиду мистера Вайза и попросить его о помощи прежде, чем слуги Лорда уволокут меня невесть куда.

Но успеет ли птица доставить письмо? Да и вообще сможет ли улететь?

Я сникла и с грустью посмотрела на казавшийся теперь бессмысленный презент мистера Вайза.

Тем временем стук повторился. А затем опять и опять. Кое как справившись с желанием выбежать из номера и броситься наутек без оглядки и передышки, я осторожно подошла к окну и ахнула: неркида мистера Вайза отчаянно билась о стекло в безрезультатных попытках влететь в закрытое окно. С самого утра в номере работал кондиционер, а потому даже форточка была закрыта.

Я поспешно открыла окно и впустила несчастную птицу. Бедняжка совершенно выбилась из сил, и тяжело дышала, смешно приоткрыв клюв и высунув ярко-красный язычок.

И тут я обратила внимание на маленький сверток, привязанный к левой лапке. Аккуратно отвязав его, я развернула письмо.

«Здравствуй, Настя. Надеюсь, что у тебя всё хорошо. Извини, что приходиться торопить с ответом, но иначе никак. Рассчитывая на твое благоразумие, я заранее присылаю лошадей, которые сейчас как раз стоят под твоим окном, но не стоит беспокоиться – кроме тебя их никто больше не видит. Обязательно отправь Златку с ответным письмом, как только отправишься в путь. Отказ можешь послать с ней же.

С уважением, Фабиан Донатан Вайз».

Я долго еще разглядывала письмо. И хотя столь трогательная забота самого ректора магической академии грела душу, все же трудно было игнорировать неприятное ощущение подозрительного давления с его стороны. В конце концов, с чего он так печется обо мне, совершенно чужой ему девчонке? Забот других у него нет, что ли?

Достав из сумки блокнот и выдрав чистую страницу, я принялась писать ответ.

Здравствуйте, мистер Вайз. Была рада получить Ваше письмо. Присланные Вами лошади пришлись очень кстати, так как честно сказать, я и представить не могу, каким образом иначе я бы добиралась до Академии. Как только упакую вещи, сразу же отправлюсь в путь.»

Поразмыслив и решив, что добавить мне больше нечего, я свернула листок узкой трубочкой, и попыталась привязать его к лапке неркиды, но не тут-то было: птица громко, возмущенно ухнула, и захлопала крыльями, явно сопротивляясь моим намерениям использовать ее в качестве почтальона.

Каково же было мое удивление, когда она еще и заговорила!

– Ишь, эксплуататор-ры, – каркнула она и издала при этом звук, очень напоминавший недовольное «фыр». – Даже воды не дадут!

Я оцепенела, да так и осталась стоять с письмом в руке, а неркида, видимо, решив, что ее возмущение не было принято во внимание, оскорблено ухнула, и, распушив роскошный хвост, демонстративно отвернулась.

Придя в себя, я засмеялась (на что снова услышала гневное «фыр!») и ласково, примирительно заворковала:

– Прости. Прости, пожалуйста. Я как-то не подумала («фыр!»). Конечно, ты права…прав…права (еще более гневное «фыр»). Сейчас, сейчас, я дам тебе попить. Может быть, ты голодна? Я могла бы предложить тебе…

– Вряд ли ты можешь предложить мне еду, – проворчала неркида. – Если только среди твоих запасов не хранятся семена подзвёздника эльфийского.

Я пришла в замешательство.

– Э-э-э. Нет, ничего такого у меня не хранится…

– Кто бы сомневался, – фыркнула вредина. – Ты дашь мне воды?

– Конечно, конечно.

Я суетливо налила в блюдце воду, и поставила перед неркидой. Лишь тогда та соизволила повернуться ко мне. Издав неопределенный звук, неркида принялась жадно пить, но, тем не менее, когда она оторвалась от блюдца, в нем оставалась еще половина воды.

– Благодарю, – сказала неркида куда более приятным тоном.

– Пожалуйста, – как можно дружелюбнее улыбнулась я.

– Ну, мне пора. Профессор Вайз уже заждался. Давай свое письмо, – важно велела мне гостья.

Я аккуратно привязала листок к лапке, и неркида, гордо расправив крылья, вылетела в окно. Не успела я и глазом моргнуть, как она исчезла, словно растворилась в воздухе или же слилась с темнотой ночи. Зато под окном стояли две невероятной красоты лошади. Их окрас был необычным, серебристого цвета, отчего животные сверкали в темноте. Компания прогуливающихся молодых людей прошла мимо, но даже не обратила ровным счетом никакого внимания. А мне неожиданно стало лестно от того, что только я могу видеть столь удивительных созданий.

Спешно сложив вещи в дорожную сумку, я выбежала из гостиницы.

Как только я уселась в карете и захлопнула дверь, лошади, совершенно самостоятельно тронулись, а затем, к моему немалому изумлению, взмыли вверх.

Карета мчала, рассекая воздух, а внизу проносились крошечные здания-игрушки, едва различимые в темноте. Я летела все дальше и дальше от Москвы, от привычного мне мира, навстречу пугающей, но одновременно привлекательной неизвестности.

Я поежилась – то ли от волнения, то ли от холода.

Несмотря на молниеподобную скорость лошадей путешествие заняло несколько часов, и я успела порядком утомиться, а потому приближающиеся верхушки замка Академии не вызывали прежнего энтузиазма и восторженного предвкушения.

«У меня будет уйма времени налюбоваться», – подумала я, мечтая о скорейшем отдыхе.

Спустя примерно половину часа, я, наконец, стояла у ворот замка. Мистер Вайз уже ждал меня. Он стоял, облаченный в длинный махровый халат и шлепанцы.

– Заходи, заходи скорее, – заговорчески проговорил он, и даже слегка подтолкнул меня в спину, а затем лично взял у меня сумку, несмотря на мои вежливые протесты и уверения в том, что мне совсем не тяжело. – Надеюсь, ты хорошо перенесла полет? – участливо поинтересовался он, когда мы направлялись к центральной башне. Я неопределенно булькнула, в темноте угодив ногой в какую-то яму. Дорога была бугристой, извилистой и без малейшего намека на асфальт.