Неукротимые удовольствия

— Может быть, она просто по-своему присматривает за тобой и хочет, чтобы ты нашёл кого-то, с кем ты мог бы остепениться — кого-то, кроме меня. Люди часто не любят манулов.

— Ну, мне очень нравиться моя кошка.

Доминик поднял её и усадил к себе на колени, чтобы она оседлала его, поражаясь тому, как она, казалось, идеально там уместилась. Когда она расслабилась в его объятиях, он провёл руками по её спине.

— Очень, очень нравится.

Он поцеловал её, облизывая её рот. Пировал и смаковал, пока от её вкуса у него не закружилась голова.

— Я не должен был отстраняться от тебя и увеличивать дистанцию между нами.

— Нет, тебе не следовало этого делать.

— Это больше не повторится. — Доминик не упустил искру сомнения в её взгляде. — Я весь в этом, Мила. Я взял на себя обязательства перед тобой, и мне не нужно говорить тебе, что я не отношусь к подобному дерьму легкомысленно. Я бы не поставил это метку на твою шею, если бы не был уверен, что ты можешь доверять мне и уважать это. Я не могу обещать тебе, что я не облажаюсь, но я могу пообещать тебе, что отдам этому все, что у меня есть. Хорошо?

Мила скривила рот.

— Хорошо. Я обещаю сделать то же самое.

Он лениво улыбнулся ей.

— Это моя девочка.

Он снова поцеловал её, наслаждаясь тем, как участилось её сердцебиение. Он вспомнил то же сердцебиение, которое ненадолго прекратилось предыдущим вечером. И этой мысли было достаточно, чтобы у него перехватило дыхание.

Больше никогда. В следующий раз, когда на её пути возникнет опасность, он будет рядом.

— Честно говоря, мне не нравится, что ты остаёшься здесь после того, что произошло в подвале.

Она провела руками по его твёрдой груди.

— Винни и мальчики обезопасят здание.

— Оно уже должно было быть безопасно. Если бы я не был уверен, что ты здесь в безопасности, я бы не держал дистанцию. На самом деле, я бы постарался уговорить тебя остаться на моей территории на некоторое время.

— Можешь ли ты честно сказать мне, что змея-перевёртыш не могла проникнуть на вашу территорию почти так же, как это произошло с этим зданием? Потому что ты бы полностью солгал, если бы сказал «да». В любом случае, я не буду прятаться на вашей территории или где-либо ещё. Ни я, ни моя кошка.

— Я уважаю то, что ты очень доминантная женщина, детка…

— Докажи это. Не пытайся изменить меня. Не проси меня идти против моей природы. Я знаю, ты хочешь защитить меня. Но завернуть меня в вату действительно не помогло бы ситуации. Нападения не имеют для меня личного значения. Это просто средство вывести из себя Алекса. Если я покажусь им слишком труднодоступной, за голову моей матери или отца может внезапно объявиться награда. Тогда прайд взбунтовался бы, пытаясь защитить нас всех сразу. Их внимание и ресурсы были бы разделены. Помогут только две вещи — найти Алекса и узнать личность того, кто сделал заказ. Я надеюсь, что союзник Ника, хакер, сможет помочь с последним.

Доминик чёртовски ненавидел, что не мог этого отрицать, потому что в её словах был смысл. Тем не менее…

— Я тоже не хочу, чтобы твои родители оказались на линии огня, но я не могу согласиться, что будет лучше, если целью будешь только ты.

— Я не прошу тебя соглашаться с этим. На твоём месте мне бы это тоже не понравилось. Но у прайда больше шансов защитить меня, если я единственная, о ком им нужно беспокоиться. — Она приложила палец к его губам, когда он хотел возразить. — Оставь это. Выбирай сражения с умом. Это не то, в котором ты победишь, и я думаю, ты это уже знаешь.

Он вздохнул.

— Я несколько раз репетировал этот разговор в своей голове. Ты всегда отвечала так же, как только что.

Она пожала плечами.

— Я могу быть только той, кто я есть, Доминик.

Притянув её ближе, он запечатлел поцелуй на её губах.

— Тогда ты оставляешь мне только один вариант.

— Что это значит?

— Это значит, что у тебя совершенно новая тень. — Он улыбнулся. — Передай ей привет.

— Мне не нужно, чтобы за мной следили.

— Нет, не нужно. Но мне будет легче, если я буду держать тебя в поле зрения. Ты действительно ожидаешь, что я сделаю что-то ещё? Я очень доминантный волк, детка. Я защищаю то, что принадлежит мне, и стою рядом с тем, что принадлежит мне.

Она услышала несказанное: он уважал её уровень доминирования, и ему нужно, чтобы она приняла его взамен. И она не могла точно отмахнуться от этого, не так ли?

С её элементарным пониманием того, как работают доминантные перевёртыши, её кошка не ощетинилась из-за его потребности быть рядом с ней. На самом деле, кошка одобрила это.

— Тебе станет скучно.

Он нахмурился.

— Рядом с тобой никогда не бывает скучно.

— Это случится после того, как ты часами будешь просто сидеть в парикмахерской, ничего не делая.

— Присматривать за тобой — это не ерунда. Особенно когда это даёт мне душевное спокойствие. — Он провёл рукой по подбородку. — Мне все равно нужно ещё раз побриться. И разве не было бы здорово, если бы я был рядом, чтобы отвлечь членов прайда, когда они придут проведать и, возможно, будут суетиться вокруг тебя?

На самом деле, так и было бы.

— Что ты будешь говорить, когда они начнут спрашивать о наших метках? Что они и сделают, потому что все они чёртовски любопытны.

— Я просто расскажу им короткую версию — я очаровал, растопил и закрутил с тобой роман.

Она хихикнула.

— Закрутил роман. Верно.

— Эй, я могу быть романтичным.

— Конечно, — сухо сказала она, растягивая слово.

— Хорошо. — Он расправил плечи. — Розы красные, как и другие цветы. Сними трусики, мне просто нужно несколько часов.

— О, мой Бог.

Он усмехнулся.

— Шучу, шучу, вот хороший роман. Розы красные, подходят невесте. Лягте на спину и широко расставьте ноги.

Она встала, качая головой.

— Тебе ничем не поможешь, правда, ничем.

— Да, я знаю. — Схватив её за рубашку, он притянул её обратно к себе на колени. — Я ещё не закончил с этим ртом.

***

Позже в тот же день Мила подняла руку, чтобы постучать в парадную дверь своих родителей, но затем остановилась.

— Быстрое предупреждение: мои дяди… ну, они не ненавидят моего отца. Они просто ненавидят то, что он женился на их сестре и не переехал в Россию. Но это означает, что они могут быть придурками по отношению к нему. В основном это Айзек. Ему нравится притворяться, что папы там даже нет. Конечно, папа просто думает, что все это жалко, но это может сделать разговор за ужином неловким.