Неукротимый голод

— Напомни мне не злить тебя в будущем.

По указанию Аркантуса Драккал нырнул в сеть длинных, тускло освещенных коридоров, которые полностью отличались от остальной части зоопарка Мургена Фолтхэма. Эти коридоры были унылыми, серыми и узкими — их ширины едва хватало, чтобы вместить тележки на воздушной подушке, используемые в других помещениях объекта. Открытые трубы, воздуховоды и патрубки тянулись по потолку в беспорядочной связке, которая изменялась по мере того, как компоненты разветвлялись и поворачивались внутрь, чтобы присоединиться к потоку.

Это ненадолго вернуло его мысли к дням на Кальдориусе. Сколько таких проходов он прошел в недрах тех арен? Сколько раз его заставляли спать в комнатах с таким же грубым механическим внутренним устройством, выставленным на всеобщее обозрение, все это время зная, что владельцы и ненасытная публика наслаждаются комфортом и относительной роскошью в каждый момент своей жизни? Мурген Фолтхэм и его коллеги, его гости, были слишком добры, чтобы выносить вид этих мест при обычных обстоятельствах. Это была территория рабов и прислуги, подчиненных. Территория менее удачливых.

Драккала не волновало, что это мелочность, но мысль о Мургене, снующем по этим коридорам, как перепуганный канализационный бродяга, приносила ему огромное удовлетворение. Фолтхэм заслуживал того, чтобы провести свои последние минуты униженным, заслуживал страха, который, как надеялся Драккал, он испытывал прямо сейчас.

Повернувшись туда, куда указал Аркантус, Драккал вошел в другой коридор и ускорил шаг. Его дыхание стало частым и тяжелым, мышцы горели, и все усиливающийся жар исходил из груди, наполняя конечности. Несмотря на усталость и болезненные ощущения, он чувствовал себя живым, его чувства обострились и были в состоянии повышенной готовности. Он мог уловить запах Мургена в воздухе, усиливающийся с каждым шагом вперед. Это была реализация его инстинктов, выполнение нынешнего предназначения — как охотника, партнера, защитника.

— Следующий поворот направо, — сказал Аркантус. — Они в тридцати метрах впереди, вот-вот доберутся до входа в безопасную комнату.

Голоса доносились до Драккала из-за угла, едва громче шепота, и их было трудно разобрать, но он узнал один из них. Самый низкий, самый безумный из голосов принадлежал Мургену. По коридору разнесся громкий грохот, как будто открылась тяжелая дверь.

Драккал замедлился, поднял автоматический бластер и завернул за угол, нажав на спусковой крючок еще до того, как успел визуально определить цели. По коридору пронесся поток плазмы. Звук выстреливающего автобластера был единственным предупреждением, полученным охранниками Фолтхэма.

Оба телохранителя развернулись лицом к Драккалу. Ближайший из них упал почти сразу, пораженный по меньшей мере пятью выстрелами за полсекунды. Драккал быстрым шагом приближался к ним, держа спусковой крючок нажатым.

Широко раскрыв глаза, Мурген прижался к открывающейся двери. Оставшийся охранник поднял бластер. Прежде чем он успел открыть ответный огонь, три плазменных разряда попали ему в руку, грудь и глаз.

Мурген пригнулся и вывалился в дверной проем, исчезнув из поля зрения Драккала. Дверь с грохотом опустилась.

Светящиеся кольца и линии проступали по всему полу, стенам и потолочным воздуховодам, медленно тускнея по мере остывания. Драккал шагнул вперед и, приблизившись к ним, выпустил еще несколько выстрелов в каждого охранника. Он остановился перед большой противопожарной дверью, через которую сбежал Мурген. Вытянув левую руку, он ударил металлическим кулаком по двери.

Звук разнесся по коридору глубоким, гулким эхом. Здесь не было глушителей звука, по крайней мере, в местах для персонала.

Клавиатура на дверном косяке вспыхнула.

— Ты не пройдешь через эту дверь, ажера, — сказал Мурген по внутренней связи. — Она сделана из самого прочного тристала в Артосе и может выдержать прямое попадание с орбиты!

— Чрезмерно преувеличено, — проворчал Драккал.

— Что является чрезмерным, так это то, что я прикажу моим сотрудникам службы безопасности сделать с тобой, как только прибудет их специальная оперативная группа. У тебя не хватает интеллекта, чтобы полностью осознать последствия того, что ты натворил, ты, слюнявое чудовище. Я предлагаю тебе бежать, пока можешь.

Ярость Драккала продолжала пылать вокруг ледяной, непоколебимой сердцевины — того спокойствия и терпения, которыми он обычно владел в совершенстве. Слова Мургена не раздули это пламя, оно уже горело на полную. В конечном счете, они были такими же, как и их собеседник — громкими, высокомерными и пустыми.

— Ты понятия не имеешь, кому перешел дорогу, ажера, — продолжил Мурген. — Ты имеешь хоть малейшее представление о том, сколько кредитов я готов заплатить за твои продолжительные страдания? Ты понимаешь, кто я?

Пока Мурген продолжал говорить, Драккал тихо спросил:

— Как долго ты собираешься заставлять меня ждать, Арк?

— Что? С кем ты разговариваешь? — потребовал ответа Мурген.

— Часть меня хотела посмотреть, как долго он будет продолжать в том же духе, — сказал Аркантус по комлинку. — И я хотел дать тебе возможность ответить.

— Краас кавал, он получит мой ответ, как только откроется дверь.

Мурген разразился лающим смехом.

— Эта дверь не откроется, пока твое тело не остынет и не умрет, ажера.

Хотя звук был настолько слабым, что Драккал не мог быть уверен, что это произошло, ему показалось, что он услышал смех Аркантуса — и Саманта отругала его за то, что он так долго медлил.

Клавиатура на дверном косяке высветила серию сбивчивых символов, и тяжелая противоударная дверь загрохотала. Мгновение спустя дверь начала подниматься.

Мурген издал потрясенный, неразборчивый возглас. Драккал услышал искаженные слова как через интерком, так и через расширяющееся пространство под дверью.

Как только дверь поднялась достаточно высоко, Драккал встретился взглядом с Мургеном. Большой дурган стоял в роскошной прихожей, оформленной в стиле, подобающем поместью, расположенному высоко наверху. Стены были темно-бордовыми с золотыми вставками на темных панелях, пол из блестящего полированного камня, черного с глубокими алыми прожилками.

Глаза Мургена были так широко раскрыты, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— К-как ты… к-как…

Драккал снял с плеча ремень от автоматического бластера, отсоединил энергетический элемент и отбросил и оружие, и элемент в сторону. Он сделал шаг вперед.