Неукротимый голод

— Я думала, что предполагалось, что сначала она скажет «мама» или «папа», — сказала Саманта.

— Нет, спор заключался в том, кого она назовет первым, меня или Шей, — сказал Драккал. — Она сказала «кися». Это я.

Шей ткнула его в ребра, но не смогла сдержать ухмылки.

— Ты такой обманщик.

— Я не обманщик, кирайя. Я не виноват в том, что все упорно называют меня так. Вероятно, она слышала это слово чаще, чем любое другое.

Лия пошевелилась в его руках, и Драккал наклонился, чтобы осторожно поставить ее на ноги. Она обняла своего плюшевого кота и вернулась к подаркам, плюхнувшись на колени Рази. Большой серый крен нежно улыбнулся Лие сверху вниз и взял еще один подарок, чтобы она развернула его.

Шей улыбнулась. У Лии не было недостатка в больших, сильных дядях, выглядящих как страшные задницы, но которые были такими мягкотелыми внутри. Она обвела их всех вокруг пальца — Драккала больше всех.

Саманта прочистила горло.

— У вас, ребята, скоро будет еще один шанс на это пари.

Глаза Шей расширились, когда она посмотрела на подругу.

— Правда?

— С чего бы это? — спросил Аркантус, выгнув бровь. — Не может быть второго «первого» слова.

Драккал покачал головой и фыркнул.

— Серьезно, Арк?

Брови Аркантуса нахмурились, и он повернулся к Саманте. Через секунду его глаза округлились от осознания.

— Саманта?

Она улыбнулась ему, бросив быстрый взгляд на Урганда, который сидел рядом с Секк'тхи на диване.

— Урганд сказал, что срок около восьми недель. Он не уверен, какой период беременности у гибрида человека и седхи, но сказал, что сердцебиение сильное.

Уголки рта Арка поползли вверх, обнажив кончики клыков, а глаза смягчились, когда он посмотрел сверху вниз на свою пару. Его кибернетические руки легли на ее бедра и медленно двинулись вверх, обхватывая ее талию, большими пальцами он любовно поглаживал живот.

— Ах, мой цветок, я не могу дождаться, когда увижу, как ты расцветешь дальше.

Саманта протянула руку и обхватила его подбородок, и седхи опустил голову, приблизив свои губы к ее губам и притянув ее ближе.

— Ну, это вообще не будет честной ставкой, — сказал Корок.

— Почему это? — спросил Килок, подталкивая свой подарок к Лии, которая нетерпеливо подтащила его поближе.

— Сэм два года обирала нас, играя в «Завоевателей», — сказал Корок, — и вы знаете, что большую часть этого времени она на самом деле не понимала, что делает. Удача на стороне этой терраночки.

Лия радостно разорвала оберточную бумагу, обнажив ярко раскрашенную игрушку. Ее внимание было приковано к обертке, а не к содержимому, она скомкала бумагу и разорвала ее еще больше, хихикая.

— Ты просто обиженный неудачник, — сказал Килок.

Корок сердито посмотрел на брата.

— А ты просто уродлив.

— Я выгляжу точь-в-точь как ты.

— Именно.

Тарген отправил в рот вилку с куском торта.

— Это последний подарок. Теперь мы можем признать, что мой подарок был лучшим, и, наконец, начать пить?

Шей рассмеялась и покачала головой.

— Ладно, во-первых, ты подарил ей нож.

— Да. Совершенно очевидно, что я выигрываю.

— Нет, нет, ты не понимаешь. Эта штука вдвое длиннее ее!

— Она дорастет до него, верно? — Тарген постучал себя по виску, прямо напротив шрама. — Думай в долгосрочной перспективе, терранка.

— Она годы не сможет прикасаться к этой штуке, воргал, — прорычал Драккал.

— Во-вторых, — продолжила Шей, — это вечеринка по случаю дня рождения ребенка. Мы не будем пить.

У Таргена отвисла челюсть, и он всплеснул руками.

— Это что, теперь чертовы ясли? Сначала ажера, у которого ножи вместо пальцев, говорит, что ребенку ножа не надо, теперь ты говоришь, что нечего выпить?

— Мы все знаем, как ты относишься к выпивке, — сказала Секк'тхи.

Тарген ткнул в нее пальцем.

— Я получаю удовольствие.

— То удовольствие, которое ты имеешь в виду, неуместно, когда под ногами путается детеныш, — протянул Аркантус, обвивая хвостом ногу Саманты. — Если ты хочешь, я уверен, что Саманта была бы не против «Завоевателей» и гуроша позже.

— Эм… нет, — сказала Саманта, нежно похлопывая Арка по груди. — Я беременна. Мне нельзя пить.

Тарген вернулся к своему пирогу и подобрал остатки рукой — это была по меньшей мере половина большого куска — и отправил в рот, размазав по губам глазурь. Он шумно прожевал, встал, слизывая розовую глазурь с пальцев, и сказал:

— Давненько… ммм… я никуда не выходил. Черт, это вкусно… Я собираюсь… ммм… пойти выпить.

— Полегче там, — сказал Урганд, нахмурившись.

Тарген пренебрежительно махнул рукой, прежде чем присесть на корточки перед Лией. Он погладил ее по голове — к счастью, не той рукой, которую только что лизал, — и улыбнулся.

— Оберегай всех от неприятностей, малышка. Они большие дети, чем ты.

Лия просияла, глядя на него и хихикая.

Взгляд Таргена смягчился, а ухмылка стала шире.

— Да, ты это знаешь. Я, э-э… думаю, я найду тебе более подходящий подарок. Увидимся позже.

— Это не означает бластер, Тарген, — крикнула ему вслед Секк'тхи, когда он выходил из комнаты.

Глубокий, раскатистый смех донесся из коридора как раз перед тем, как закрылась дверь.

Руки Драккала обхватили Шей сзади, и он притянул ее к себе, опустив подбородок ей на макушку. Она накрыла его руки своими и улыбнулась. Она никогда не уставала от этого, от всего этого: от близости, товарищества, любви. Все это было здесь, в этой комнате…

Но больше всего она наслаждалась близостью, дружбой и любовью Драккала.

Килок собрал всю разорванную оберточную бумагу в стопку. Лия встала с колен Рази — с небольшой помощью с его стороны — и с пронзительным смехом нырнула в бумагу.

Шей взглянула на Саманту и Арка, которые теперь обнимались на одном из диванов, тихо разговаривая друг с другом с выражением любви на лицах. В глазах Арка было благоговение, когда он снова накрыл живот Сэм рукой.

В течение последних нескольких месяцев Аркантус и Драккал работали над тем, чтобы увести свой бизнес от незаконной деятельности. Шей задавалась вопросом, ускорится ли этот процесс теперь, когда Сэм ожидает ребенка. Они уже стали еще более избирательно принимать клиентов, чем раньше, и даже бесплатно помогли нескольким бывшим заключенным из зоопарка Мургена с идентификационными чипами.