Неукротимый голод

Для ее ребенка все должно стать лучше.

Она не назвала Драккалу определенного времени для переезда, когда звонила ему ранее. Ожидание было адским, и она несколько раз проклинала себя за то, что просто не сказала забери меня через тридцать минут. Не то чтобы ей требовалось время, чтобы собрать вещи или уладить дела. В тот момент, когда он написал ей, что уже едет, она вскочила со стула, подхватила рюкзак и в последний раз вышла из комнаты, не оглянувшись.

И вот теперь она была здесь, стояла перед захудалым многоквартирным домом, с тревогой ожидая прибытия Драккала.

Она не потрудилась сказать этому ублюдку Вриску, что уходит. Он был взрослым мальчиком, разберется сам. Если у него возникнут претензии, пусть засунет те кредиты, что вымогал у нее, прямо себе в чешуйчатую задницу.

Да и вряд ли его это особо волновало. В конце концов, он стабильно получал месячную плату — или трехнедельную, учитывая, что этот ублюдок, похоже, даже не знал, сколько длится месяц. Как только она исчезнет, он тут же притащит в комнату какую-нибудь другую отчаявшуюся девчонку. Черт возьми, даже если бы она оставила после себя кровавую баню, он бы едва ли задал хоть один вопрос.

Шей поправила плечевой ремень рюкзака и нахмурилась. Ей было знакомо ощущение, что ее жизнь ни для кого не имеет значения. Так было с ней и на Земле, когда она работала среди наркобаронов, воров, сутенеров и наемников. Но когда-то она имела значение.

И ты все это разрушила, не так ли, Шей?

Горло сжалось, но она не позволила этим чувствам, этим воспоминаниям задушить ее. Сейчас было не то место и не то время.

Когда настанет время? Когда оно вообще придет?

Шей покачала головой и посмотрела налево, на людей, идущих по темному, созданному инопланетянами каньону, проходящему между близлежащими зданиями. Все они выглядели по-разному, но она распознала родственные души — все эти люди просто пытались сводить концы с концами и жить своей жизнью.

Был кто-то, кто утверждал, что она имеет значение. Кто-то, кто был жив, кто-то, кто ехал за ней прямо сейчас. Почему это знание немного напугало ее?

Больше, чем немного.

Напористость Драккала пугала ее до смерти. Множество парней проявляли к ней интерес, но их никогда не привлекало ничего, кроме ее тела. Драккал… Он хотел Шей. Всю ее — разум, тело и душу.

Он хотел ее как свою пару.

Почему это слово казалось более постоянным, чем жена, более могущественным, чем брак?

Воздух между старым зданием Шей и строением через широкую аллею внезапно показался живым, вибрирующим от едва уловимого гула. Шей повернула голову и увидела ховеркар, спускающийся между зданиями справа от нее, его фары заливали тускло освещенное пространство ярким свечением. Гладкий черный корпус был отполирован настолько, что в нем отражались огни других автомобилей на воздушной подушке высоко вверху. Люди снаружи поспешили отойти от машины, некоторые из них бросали на нее раздраженные взгляды.

Машина медленно приблизилась к Шей, зависнув примерно в метре в воздухе, и плавно остановилась в паре метров от нее, где опустилась ближе к земле. Дверь со стороны водителя распахнулась, и Драккал выбрался наружу.

— Готова идти, кирайя? — спросил он, зеленые глаза светились отраженным светом.

Теплое, успокаивающее ощущение прогнало часть беспокойства Шей. Ребенок пошевелился внутри нее, несколько раз быстро пнув.

Да. Он мне тоже вроде как нравится, детка.

Уголки рта Шей приподнялись.

— Я давно готова. Где ты был?

Драккал обошел ховеркар спереди, чтобы открыть дверь со стороны пассажира.

— За рулем. На случай, если ты не заметила, этот город очень большой.

— Должно быть, это вылетело у меня из головы, — ответила она, направляясь к пассажирской двери и запрокидывая голову, чтобы посмотреть на Драккала.

На нем были черные брюки и темно-серая майка, подчеркивающая широкие плечи и мускулы, которые были заметны, несмотря на то, что он был покрыт мехом. Его левая рука заканчивалась на несколько сантиметров выше локтя, от этого места и ниже шел кибернетический протез, еще более изящный, чем машина. Он соответствовал размеру и пропорциям другой конечности из плоти и крови, но был более утонченным, местами с ярко-красными бликами.

Драккал ухмыльнулся.

— Хм. Возможно, ты все-таки не подходишь для службы безопасности.

— Тогда, наверное, тебе придется найти мне применение получше.

— Я могу вспомнить несколько, — пророкотал он. Его пылающий взгляд скользнул по ней, и губы растянулись шире. — Можешь даже попробовать прямо сейчас, если ты не готова отправиться в путь.

Шей рассмеялась, когда ее тело отреагировало на воображаемые сценарии, вызванные его словами.

— Думаю, я готова.

— Я оставил дверь широко открытой для тебя, — он указал на салон машины. — Давай посмотрим, куда она приведет, кирайя.

Шей оперлась рукой о дверцу для поддержки и опустилась на пассажирское сиденье. Не так давно она могла не задумываясь сесть в машину, но теперь каждое движение было уникальным испытанием. Ношение в животе маленького лишнего человека — человека, который давил на все внутренние органы, включая мочевой пузырь, — определенно нарушило ее грацию. Она застегнула ремни безопасности и положила рюкзак на колени.

Драккал закрыл дверь, как только Шей полностью оказалась внутри. Она изучала интерьер, пока Драк обходил машину к водительскому креслу. Сиденья были большими и мягкими, они укачивали ее тело в любящих, успокаивающих объятиях; несомненно, это было самое удобное сиденье, на котором она когда-либо сидела. Управление ховеркаром выглядело одновременно очень сложным и упрощенным, с несколькими незнакомыми символами тут и там. В некотором смысле это было похоже на любую машину на воздушной подушке на Земле, но в других отношениях это было совершенно по-новому.

Для начала, она никогда не была в такой приятной машине. Он не шутил, когда сказал, что ему удобно.

Машина покачнулась, когда Драккал забрался на водительское сиденье. Он закрыл дверь, и окружающие звуки снаружи — мягкое порхание вагонов на воздушной подушке высоко над головой, приглушенные разговоры и едва уловимый, но постоянный гул невидимых механизмов — внезапно смолкли. Теперь были только Шей и Драккал, и это было похоже на момент, из которого не было пути назад. Это был он.

Драккал пристегнулся, прежде чем положить руки на рычаги управления — одну на руль, другую на ручку газа. Включились экраны и индикаторы, самым центральным из которых была голограмма транспортного средства снаружи, изображающая расположение близлежащих объектов. Тихий гул антигравитационных двигателей транспортного средства нарушил тишину.

— Попрощайся с этой помойкой, — сказал Драккал.

Шей повернулась, чтобы посмотреть на здание через окно. Она подняла руку и показала фак.