Неупокоенные кости

Джейн

В квартиру Мейсона Гордона, или Рокко Джонса, Джейн и Дункана впустил детектив Ванкуверской полиции Аарон Бейтс. Когда после удивительного (во всех смыслах) звонка Анжелы Шелдрик Джейн позвонила в городское управление, ее сразу соединили с Бейтсом, который и сообщил, что, по предварительным данным, это было самоубийство и что погибший оставил записку.

– Когда приехал патрульный наряд, – сказал Бейтс, – квартира выглядела в точности как сейчас. Ничто не указывало на нечистую игру. Но поскольку вы говорите, что этот Гордон имел отношение к вашему расследованию… – Детектив посмотрел на Джейн. – Вы хотите забрать это дело?

– Где была найдена записка?

Джейн не ответила на его вопрос. Верная себе, она предпочитала сначала составить общее впечатление о происшедшем и только потом пускаться в обсуждение юридических тонкостей.

Бейтс показал на длинный кофейный столик, стоявший между диваном и стеклянной раздвижной дверью балкона.

– Здесь.

На столе Джейн заметила стакан с остатками какой-то янтарно-коричневой жидкости. Рядом стояли пустая бутылка из-под двенадцатилетнего односолодового «Макаллана» и начатый флакончик жидкого бенадрила [32] . Здесь же лежали раскрытый линованный блокнот и ручка. На подушках дивана валялся скомканный галстук темно-красного цвета.

32

Бенадрил – антигистаминный препарат, также известный как димедрол.

– Он смешал бенадрил с выпивкой?.. – негромко спросил Дункан.

Джейн повернулась к стеклянной двери, которая вела на балкон. На паркете перед дверью темнело мокрое пятно.

– Когда мы вошли, дверь стояла распахнутой настежь, – пояснил Бейтс. – Вчера было ветрено и шел дождь. Часть воды попала в комнату, по полу разлилась лужа. Стул на балконе так и валялся на боку. Мы считаем, что погибший сначала встал на стул, а потом перевалился через ограждение. Возможно, при этом он опрокинул стул.

– А возможно, ему кто-то помог, – вслух подумал Дункан.

Джейн повернулась к двери, которая вела в коридор. На вешалке возле входной двери висели плащ и пиджак. На полу под ними валялись дорогие коричневые туфли.

– Когда он упал, он был без пиджака и босиком? – уточнила она.

– В носках, – ответил Бейтс. – Галстук, как видите, остался на диване. В руководстве КТКС-ТВ нам сообщили, что вчера мистер Гордон уехал с работы около шести часов вечера. По их словам, для него это было нетипично. В последние годы он часто задерживался на работе допоздна, а иногда даже ночевал в своем кабинете. Соседи по лестничной площадке сообщили, что слышали, как около десяти вечера он вернулся домой. По-видимому, он уже был пьян, поскольку шумел, ронял какие-то вещи и так далее. По их словам, подобное вошло у него в привычку. Мистер Гордон регулярно возвращался домой в сильном подпитии.

– Видимо, он остановил такси. Или вызвал «Убер»?.. – предположил Дункан. – Наверное, он не рисковал садиться за руль в таком состоянии.

– В КТКС-ТВ нам сказали, что Гордон регулярно пользовался услугами такси, – ответил Бейтс. – Перестал ездить на своей машине примерно в то же время, когда руководство компании обратило внимание, что он много пьет, и озаботилось его психическим состоянием. Его непосредственный начальник отмечал падение качества его работы, частые ошибки и прочее… Нередко Гордон пил прямо на работе. На станции никогда не считалось преступлением пропустить стаканчик-другой, но строго после работы. Изредка руководитель мог выпить с клиентом, но и только. Что касается Гордона… Нам сообщили, что он все чаще и чаще выходил за рамки и это стало мешать работе. Руководство даже консультировалось с кадровым отделом, как бы поделикатнее убедить Гордона взять отпуск и, возможно, пройти реабилитацию…

– А сам Гордон был в курсе, что у руководства имеются к нему такого рода претензии?

Джейн подумала, что это обстоятельство могло подтолкнуть Гордона-Джонса свести счеты с жизнью – если, конечно, речь действительно шла о самоубийстве. Или все-таки свою роль сыграло застарелое чувство вины, проснувшееся, когда он услышал о найденных останках, которые могли принадлежать его бывшей однокласснице Аннелизе Дженсен?

– Нет, если верить руководству КТКС-ТВ.

– Значит, в шесть он уехал с работы, а домой вернулся только в десять. Вы не знаете, где он провел эти четыре часа?

Бейтс покачал головой:

– Возможно, где-то пил. Мы связались с его последней женой, и она сказала, что для него это вполне типичное поведение.

– Где сейчас находится предсмертная записка?

– С ней работают криминалисты. – Бейтс протянул Джейн свой электронный планшет. – Вот фотография… Бывшая жена утверждает, что это его почерк. Именно так, сказала она, Гордон писал, когда был пьян.

Джейн внимательно рассматривала снимок на экране планшета. Записка действительно была написана небрежным, неровным почерком на листке линованной бумаги, вырванном, несомненно, из блокнота, который она видела на столе.

Джейн прочла:

«Ищите “Фольксваген” и тело в Черном озере. Под утесами.

Я не могу больше жить с этой тяжестью. Она меня доконала. Два человека, две смерти… Пора кончать. Никакого будущего меня все равно не ждет. Это карма. Мне очень жаль.

Прощайте.

Рокко Джонс/Мейсон Гордон»

Она протянула планшет Дункану.

– «Ищите “Фольксваген”?..» – Дункан бросил взгляд на Джейн. – Кого он имел в виду? Дэррила Хендрикса?

– Похоже на то.

– А где это – Черное озеро?

– Помнишь фото подростков на нашей доске? Этот снимок был сделан именно там – на берегу вулканического озера, которое находится неподалеку от Ферри-Крик. К нему можно попасть по старой лесовозной дороге. Многие ездят туда, чтобы поплавать, понырять, попрыгать в воду с тарзанки. В самом высоком месте утесы, окружающие озеро, поднимаются над водой футов на сорок. Глубина у него тоже порядочная, так что если кто-то решил утопить там автомобиль… Из-за большой глубины вода в тени утесов кажется черной, и увидеть что-либо на дне практически невозможно – даже если это микроавтобус. Думаю, его вряд ли разглядели бы даже с вертолета.

– «Больше не могу жить с этой тяжестью»… Похоже на признание, – заметил Дункан. – «Два человека, две смерти»… То есть получается, он убил и Хендрикса, и Дженсен?

– Ладно, давайте попробуем восстановить события, – проговорила Джейн, не столько обращаясь к коллегам, сколько размышляя вслух. – Рокко Джонс возвращается домой из какого-то заведения – из паба, бара или ресторана, – куда поехал после работы. Он выходит из лифта, шатаясь бредет по коридору, роняет по дороге ключи, вваливается в квартиру, хлопает дверью, налетает на кресло и вообще шумит так, что его слышат соседи слева и справа. В квартире сбрасывает с ног туфли, снимает куртку и пиджак, швыряет на диван галстук и идет к барному шкафчику. Там он берет стакан и бутылку «Макаллана» и садится на диван. Возможно, добавляет в виски бенадрин, чтобы спиртное сильнее подействовало. Одна, две, три порции – и вот он впадает в меланхолию и решает разом покончить со всеми неприятностями. Пишет записку, выпивает для храбрости, открывает дверь балкона и выходит в носках под дождь. Там он ставит к перилам стул и… что? Прыгает?

– Поначалу мы так и решили, – согласился Бейтс. – Его бывшая супруга тоже считает, что это на него похоже. Как она сказала, Мейсон – о том, что раньше он носил имя Рокко Джонс, она не знала, – имел серьезные проблемы с алкоголем еще до того, как они поженились. Впоследствии выяснилось, что он склонен к вспышкам насилия, о которых потом ничего не помнит, поскольку напивается до полной отключки. Его бывшая жена считает, что в прошлом он пережил какое-то травмирующее событие, которое и сформировало подобную модель поведения.